1945. Блицкриг Красной Армии - Ричард Португальский

В связи с подходом к Одеру Военный совет фронта доложил Государственному Комитету Обороны и Верховному Главнокомандующему: «Ваш приказ — мощным ударом разгромить противостоящую войскам фронта группировку противника и стремительно выйти к линии польско-германской границы — выполнен. За 17 дней наступательных боев войсками фронта пройдено до 400 км. Вся западная часть Польши в полосе 1-го Белорусского фронта очищена от противника, а польское население, пять с половиной лет угнетавшееся немцами, — освобождено. Стремительное продвижение войск помешало гитлеровцам разрушить города и промышленные предприятия, железные и шоссейные дороги, не дало им возможности угнать и истребить польское население, вывезти скот и продовольствие. Выполнив совместно с войсками 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов Ваш приказ по вызволению из фашистской неволи наших братьев поляков, войска 1-го Белорусского фронта полны решимости добиться в кратчайший срок вместе со всей Красной Армией полной и окончательной победы над гитлеровской Германией».

Вступление Красной Армии на территорию Германии вызвало переполох в стане врага. 25 января начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Г. Гудериан встретился с министром иностранных дел И. Риббентропом и, сделав сообщение об обстановке на фронтах, предложил ему принять меры к заключению одностороннего перемирия с западными державами. Гудериан стремился осуществить давно вынашиваемый план сосредоточения всех сил вермахта против Красной Армии.

М.Е. Катуков 

Вспоминает командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник М.Е. Катуков:

«Впереди был Одер! Эта ночь перед решающим броском к главному рубежу немецкой обороны по степени напряженности была близка той январской ночи, которая предшествовала вводу танковых войск в прорыв. Шел 18-й день наступления. В час выхода танковых соединений на исходные рубежи записывается цифра на спидометрах всех машин. Хотя по прямой от Вислы до Одера 500 километров, спидометры танков показывали 700 километров: далеко не всегда боевая обстановка позволяла идти по прямой. Гвардейцы своим бесстрашием и искусством сломали обычные нормы, повысив живучесть боевой техники. Как ни устали люди, но если бы командирам передовых отрядов, составляющих острие танкового клина, сказали, что их сменят, что другие части совершат этот бросок за Одер, — они кров но обиделись бы!

Военная история еще не знала примеров, когда мощный укрепленный район прорывала танковая армия. Обычно укрепления такого рода разрушались огнем тяжелой артиллерий и с воздуха авиацией, а уж потом саперы и стрелковые части завершали уничтожение дотов и дзотов.

Нелегкую задачу нам поставил фронт! В других условиях приказ показался бы невыполнимым, но сейчас наступательный порыв войск был настолько высоким, что любая самая сложная задача казалась по плечу танкистам. Правда, дело осложнялось тем, что при столь стремительных темпах продвижения тылы все время отставали с подброской горючего. Но и тут нашли выход. П.Г. Дынер предложил использовать для колесных машин трофейный спирт, а дизельное топливо тыловые части успели нам подбросить.

31 января 2-я гвардейская танковая и 5-я ударная армии вышли передовыми частями на Одер северо-западнее Кюстрина, форсировали реку и захватили плацдарм в районе Кинитца. Южнее на Одер выходили 8-я гвардейская, 69-я, 1-я гвардейская танковая, 33-я армии. Угрожающая обстановка сложилась на правом крыле фронта. В результате стремительного выхода войск на Одер и наступления основных сил 2-го Белорусского фронта на север, в Восточную Пруссию, между ними образовался разрыв, который достиг 40 км. Для его прикрытия маршал Г.К. Жуков выделил две дивизии 1-й армии Войска Польского, находившейся после освобождения Варшавы во втором эшелоне. В дальнейшем разрыв увеличился, и с 27 января правое крыло 1-го Белорусского фронта обеспечивали 47-я и 61-я армии, наступавшие в северо-западном направлении».

* * *

С 1 по 3 февраля продолжались напряженные бои на обоих берегах Одера. В ходе этих боев все неприятельские войска, остававшиеся на восточном берегу Одера и пытавшиеся удержаться на приграничных укреплениях, были разгромлены и в большей своей части уничтожены. 3 февраля весь восточный берег Одера в полосе наступления фронта был очищен от вражеских войск.

Одновременно шли ожесточенные и напряженные бои и на западном берегу Одера. Используя все наличные резервы и стянув сюда значительные силы авиации, враг пытался во что бы то ни стало сбросить советские войска с западного берега Одера и ликвидировать захваченные там плацдармы. Немецко-фашистское командование совершенно отчетливо понимало, что в непродолжительном времени эти плацдармы явятся тем трамплином, с которого Красная Армия обрушится на Берлин. Однако несмотря на неоднократные ожесточенные атаки вражеской пехоты и танков, а также удары с воздуха крупных авиационных группировок, советские войска не только полностью удержали захваченные плацдармы, но в ходе боев расширили их и прочно на них закрепились.

В общей сложности за период с 26 января по 3 февраля, т. е. за время борьбы в укрепленных приграничных районах и за р. Одер, немецко-фашистское командование перегруппировало в полосу наступления 1-го Белорусского фронта семнадцать дивизий, в том числе две танковые и пять моторизованных, не считая большого количества отдельных батальонов, полков и различных специальных подразделений, военных училищ и спешно создаваемых на месте формирований, а также подразделений фольксштурма.

Итак, к 3 февраля — последнему дню Висло-Одерской операции — к Одеру вышло тринадцать армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Был захвачен рад плацдармов. Наиболее крупным из них был Кюстринский. С 31 января по 3 февраля первые отряды 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, 5-й ударной и 8-й гвардейской армий с ходу овладели двумя небольшими плацдармами на левом берегу Одера северо-западнее и южнее Кюстрина (Коспшина). Тяжелые бои шли почти весь февраль.

Рассказывает командир 9-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии генерал-майор И.П. Рослый:

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Рослый Иван Павлович (1902–1980). В Красной Армии с 1924 года. Окончил пехотную школу в Киеве, курсы «Выстрел», Военную академию им. М.В. Фрунзе. Участник советско-финляндской воины — командир 245-го стрелкового полка. Герой Советского Союза (21 марта 1940 года). В годы Великой Отечественной войны командовал дивизией, корпусом, армией. Генерал-лейтенант. Похоронен в Москве. Автор мемуаров. 

«…Уже с утра 3 февраля враг возобновил яростные атаки. В воздухе появилось более пятидесяти самолетов» которые принялись бомбить позиции 1050-го и 1052-го полков 301-й и 905-го полка 248-й дивизий. Вслед за уда ром с воздуха части подверглись артиллерийскому и минометному обстрелу и были атакованы танками. Бой принял ожесточенный характер. То, что не получилось вчера, враг решил сделать сегодня. И это было понятно, ведь сам факт присутствия советских войск на западной, берлинской стороне Одера свидетельствовало многом.

Наиболее сильный удар пришелся по 1050-му стрелковому полку подполковника И.И. Гумерова, 1-й батальон этого полка не устоял под натиском превосходящих сил врага. Будь в строю командир батальона капитан Ленский, бой мог сложиться по-иному, но комбата ранило, и подразделения не чувствовали твердой, направляющей руки. Именно в этот момент огромную роль сыграли выдержка и решительность командира огневого взвода лейтенанта Николая Баркова. Несмотря на ранение, он уверенно руководил орудийными расчетами, которые метким огнем подбили два немецких танка и привели в замешательство пехоту. Командование батальоном принял на себя комсорг полка Григорий Цыганков, а вскоре сюда прибыл и командир полка Гумеров.

С двух сторон был атакован 2-й стрелковый батальон, возглавляемый капитаном Шаповаловым. В течение многих часов ему пришлось драться в окружении, выдержать настоящую осаду. «Республикой Шаповалова» окрестили бойцы простреливаемый со всех сторон небольшой пятачок земли, в центре которого стоял прочный каменный дом с хозяйственными постройками. Роты заняли круговую оборону, отбили уже четыре атаки. Все бы ничего, да кончались боеприпасы.

Федор Кузьмич Шаповалов — ветеран нашего корпуса, командовал ротой еще на Тамани, где и получил первое ранение. Здесь, на Одере, 22-летний капитан хорошо чувствовал пульс своего батальона, уверенно руководил людьми. Батальон Шаповалова держался на пределе человеческих сил. Это хорошо понимал командир соседнего батальона Герой Советского Союза капитан Александр Федорович Богомолов. Его роты только что отразили отчаянную атаку. Но Богомолов видел, что Шаповалову еще труднее. И капитан Богомолов решился на отчаянный шаг. Он поднял в контратаку свой последний резерв и сам повел его на врага. Тактический ход Богомолова оказался как нельзя кстати: гитлеровцы почувствовали что-то неладное в своем тылу и ослабили натиск на окруженных. Но этого не знал Богомолов, он умирал в тот момент на руках прибежавшей на помощь Галины Федоренко. Вскоре подоспела и обещанная Шаповалову подмога. Дружно поднялись в атаку подразделения 1054-го стрелкового полка подполковника Н.Н. Радаева. Враг был отброшен, Шаповалова окружали теперь свои, и, стараясь не отстать, он повернул батальон фронтом на запад…»