Переступившая черту (СИ) - Юсупова Мари

Они молча уселись в виману и полетели на встречу с Таэром, на маленький островок затерянный в Индийском океане. Моарофин должен был нанести последние штрихи в подготовке итальянки к дальнему перелёту. Необходимо было выучить новый язык. «Всеобщий» - был средством общения между расами, древняя речь, послужившая основой и производной для всех наречий и диалектов во Вселенной.

В отличие от арабского, на всеобщем Лори заговорила свободно и легко.

- Он очень похож на итальянский, - удивлённо заметила она.

- Это особенность всеобщего, - пояснил Кемаль, - каждому кажется, что он похож на его родной язык.

Лори оглянулась на пришельца.

- Спасибо, - немного замявшись, пробормотала она. – И прощайте.

«Удачной дороги», - прозвучало и неё в голове.

Лори поспешила укрыться в вимане, все же она ещё не совсем свыклась с мыслью, что общается с существом, прибывшим из другого измерения. Моарофин про себя улыбнулся наивности землянки, полагавшей, что спрятавшись за плексигласом, она сумеет скрыть свои мысли.

«Надеюсь, твоя защита выстоит», - обратился Кемаль к Таэру.

«Только эльтанарфам под силу её обойти», - успокоил моарофин.

Представители его расы предпочитали общаться телепатически, и на Земле он не изменял своим привычкам.

«Интересная судьба, - продолжил Таэр, разглядывая что-то видимое только ему. – Необычная».

«Что ты видишь?» - Кемаль встрепенулся.

«Я не полезу в ваш Эфир, - усмехнулся моарофин. – Очень сильная связь между матерью и дочкой. И эту связь использовали. Ты знаешь, что на неё надавили?»

Парень нахмурился.

«Кажется, я знаю кто, - с досадой поджал губы Кемаль. – Придётся разобраться с этим перед отъездом».

Таэр задумчиво смотрел вслед улетавшей вимане. Про Землю рассказывали жуткие истории, но он не пожалел, что прилетел сюда. Здесь ему нередко приходилось испытывать такое чувство как удивление. Для представителей его расы это было вкусным «лакомством». Моарофины уже много веков не испытывали сильных эмоций. Являясь одной из высших рас, чьё существование было подчинено строгой логике, в их жизни не оставалось места неожиданностям. Их внутренний и внешний миры были столь регламентированы, что всякая случайность была практически исключена. Но если случайность происходила, то она подвергалась тщательному анализу.

Единственная сильная эмоция, испытываемая моарофинами в последнее время – это страх. Страх умереть. Но не такой какой мучает землян. Нет. Моарофины спокойно относились к этому переходу. Заранее узнавали о предстоящем конце жизненного пути и готовились к нему. Такая смерть не страшила. Ужасала другая. Та, к которой они не были готовы. Та, от которой они умирали в мучениях. Та, что наступала от вирусов. Раса моарофинов больше, чем кто-либо страдала от этой напасти. В последние десять веков именно их измерение подверглось смертельной угрозе: чуть ли не каждая пятая планета была заражена. Вокруг материнской планеты была образована карантинная зона, состоявшая из пяти уровней. Если приближающийся межзвёздный корабль был инфицирован, его взрывали вместе со всеми находящимися на борту.

Никто не протестовал против такой жестокости. Это считалось малой жертвой. Платой за безопасность большинства. Численность моарофинов в последнее время сильно сократилась. Вместе с моарофинами гибли и дроудорийцы. Эта раса, официально выполняя роль Армии, обязана была защищать членов Космического Сообщества. И они защищали, ценой своей жизни. Вирусы были страшным бичом, которому не могли полноценно противостоять даже такие прирождённые воины, как дроудорийцы. Никакие изыскания учёных не помогали в борьбе с этим бедствием. Каждый разрабатываемый способ уничтожения вирусов был эффективен лишь в первое время. Враг отличался хорошей приспосабливаемостью и, после некоторого отступления, вновь отвоёвывал свои позиции. Гуманоиды продолжали гибнуть под натиском многочисленного и кровожадного противника.

Лишь земляне оказались крепким орешком, а точнее шкатулкой с сюрпризом. Вирусы с их планеты отличались от известных Сообществу. Они были крошечными, почти невидимыми, но, тем не менее, более опасными. Вдобавок, люди научились довольно мирно с ними уживаться на одной территории. И что самое непостижимое – вирусы существовали в крови землян, но это обходилось для них без смертельных последствий. Люди научились бороться с ними и держать в узде. А вот представителям иных рас было запрещено посещать Землю без необходимой защиты. Пары смертей хватило, чтобы понять, насколько агрессивна эта планета по отношению к гостям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Учёные Сообщества до сих пор спорят о причинах отличий между земными и остальными вирусами. Была выдвинута версия, что предыдущие расы с этой планеты подвергли каким-то изменениям монстров, отчего те мутировали, стали крошечными и более миролюбивыми к «туземцам». Правда, ходили и другие предположения. Например, считалось, что Создатель очень расположен к земной расе и этим объясняется такое их положение. Учёным нечего было возразить на это, потому что на Земле действительно происходили вещи, которые не укладывались в понимание порядков мироздания.

Нигде, ни в одном измерении, ни на одной планете, никто не мог совершить проступок без последствий для себя. В Космическом Сообществе не были ни одного, кто сомневался: стоит нарушить хоть одну из заповедей – наказание последует немедля. Но от того, что творили земляне, иные расы просто приходили в шок. Убийства, прелюбодеяния, отрицание Бога, мужеложство, воровство, ложь, чревоугодие… Все мыслимые и немыслимые преступления совершались на планете ежесекундно. Но кара не обрушивалась на голову виновных. Ни одна раса не могла так безнаказанно творить даже тысячную долю того, что творило человечество. Учёные объясняли это тем, что наказывать людей бесполезно. Уровень их самосознания – «ребёнок». Ребёнок, которому не объяснили, что такое хорошо и что такое плохо.

Дети, выросшие необузданными и дикими. Они попросту не поймут, что наказаны, не осознают - за что, и не попытаются искупить свою вину. Именно этот факт не позволял принять землян в Сообщество. Для начала их надо было отмыть, одеть, воспитать… и привести к пониманию того, что до сих пор они прозябали в пороках и смертных грехах. Как можно принять на равных расу, немалая часть которой утверждает, что Создателя нет?! Поэтому землянам и не позволяли выходить за пределы планеты. Конечно, они так не считали.

Они были убеждены, что покорили Космос, многое узнали о законах Вселенной, не понимая, что узнают ровно столько, сколько им дозволено. Даже синерийцы догадывались, что позволить людям влиться в Сообщество – чревато последствиями. Вольнодумцы только не теряли надежды на то, что земляне когда-нибудь образумятся. Не иначе как их молитвами случилось то, что случилось. Когда казалось, что Создатель уже готов покарать своих недостойных детей, он дал им ещё один шанс. Дал подсказку и направил. Это было невероятно, но это было.

И всему Космическому Сообществу пришлось смириться – с Господом не спорят – и принять ту крошечную часть расы, что сумела нащупать истинный путь. Но только на своих условиях, со всевозможными ограничениями. Межрасовый Совет нехотя согласился, что с сотней землян, достигших нового уровня самосознания, можно вступить в контакт. Но только с ними. Остальные оставались всё такими же дикими. Таэр был с этим согласен. Земной Эфир был доказательством тому, что человечеству ещё далеко от очищения. Моарофины, предпочитающие пребывание в «тонких» мирах, были особо чувствительны к эманациям.

Эфир, на который проецировались всевозможные грани и аспекты существования расы, отражал реальное состояние дел. Астрал Земли был похож на свалку. Порочные мысли и желания, ложь, греховные страсти и многое другое… всё это буквально клубилось мутной взвесью. Конечно, здесь наблюдались и чистые помыслы, но их было меньше, гораздо меньше.

Таэр не любил здешний Эфир, но, несмотря на это, сумел кое-что уловить. Голубоглазая землянка находилась под воздействием. Конечно, он видел метку, которая говорила ему, что не нужно об этом факте распространяться. Но моарофин лишь усмехнулся. Этим иные расы и отличались от людей – они никогда не шли против своей совести. В понимании Таэра, Кемаль, как старший, нёс ответственность за поведение детей: Ли и Лори. Итальянка, несмотря на статус матери, всё же оставалась ребёнком в восприятии моарофина. Ли же, даже учитывая наличие наивысшего сознания среди землян, был по-детски своеволен. Таэр понимал, чем руководствовался мальчик, видел те искажения информационных полей, что сложили картину будущего Лори. Нет, это не было предсказанием. Заглянуть в прошлое не составляло проблем для развитых рас. Всё происходящее оставляло отпечаток. Но вот подсмотреть будущее… Варианты развития событий многочисленны, очень много факторов влияет на итог. И всё же… При умелом анализе можно установить примерный сценарий предстоящего. Таэр видел, что именно спровоцировало действия землянина. Только это вовсе не значило, что он согласен с методом и не значило, что он промолчит.