Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Ступени замерли под ногами. Мира перекрестилась, но не вспомнила ни слова молитвы. Она хотела обернуться наверх, но передумала. Сердце стало отсчитывать ударами каждый шаг человека, и вскоре остановилось. Она спиной почувствовала все, что происходит на верху пирамиды. Услышала, как щелкнули замки кейса, зашуршала резьба, патрон зашел в ствол. Глаз Копинского занял место в прицеле. Мира не услышала выстрел. Она почувствовала его спинным нервом…

— Мирка! Жива? Жива… — успокоился Оскар, когда графиня открыла глаза. — Ну, догадалась? Поняла, почему камни Греаля не работали в Летающем городе?

— Чего?..

— Идем к лифту, я тебе покажу?

— Что? Копинского?..

— Теперь поняла?

— Уйди от меня! Видеть не могу ни Копинского, ни тебя!

Оскар поднял графиню и силой повел наверх.

— Ты отправишься в Майами, — сказал он, — а я задержусь, чтобы убрать труп. Вернешься домой, дождешься меня, и будем жить дальше счастливой беззаботной жизнью, о-кей?

— Никогда, никогда… — ворчала графиня, спотыкаясь о каждую ступень. — Никогда мы с тобой не будем жить беззаботно, Оскар! Даже если нам разрешат, у нас все равно ничего не получится.

Глава 8

— Если на чаши весов кинуть горе человеческое и счастье человеческое, как думаешь, которая из чаш улетит в небо, преодолев притяженье Земли? — спросил Валех.

— Зависит от того, в каких жизненных обстоятельствах Человека застал твой вопрос, Ангел. О чем ты хочешь меня спросить? Не попадет ли содержимое чаши в глаз тому, от кого зависит человеческое счастье и горе? Ты хочешь спросить, за что нам лишний грех — фингал под глазом Создателя?

— Я хочу спросить, зачем ты выдумал Бога, всемогущее существо? За что обременил Его ношей отвечать за ваши грехи? За что наделил Его разумом и волей мыслить впереди себя и действовать вопреки себе? За что ругаешь Его глухоту, но обращаешься к Нему с молитвой? За что Ему мстишь, проклиная себя?

— Кого ты спросил, Валех?

— Тебя, Человек, самую могучую из форм разумного бытия. Зачем ты испугался того, что создал?

— Затем, мой Ангел, что однажды Человек закроет глаза в этом мире и откроет в другом, о котором ничего не известно. Человек придумал Бога, потому что боялся открыть глаза в пустоту.

— Каждый раз, когда ты открываешь глаза, Человек, ты видишь придуманный тобою мир, полный счастья и страхов. Ты придумал жизнь и смерть, придумал чертей и придумал Ангелов, летающие тарелки и черные дыры, но не оставил в нем места для пустоты. Ты не придумал, Человек, куда деться из нарисованного тобою мира. Куда ни ткнись, в какую сторону ни глянь — везде ты что-нибудь да придумал. Теперь каждый раз, закрывая глаза, ты видишь собственный сон. Ты, единственное существо на Земле, наделенное властью Творца, не должен ставить над собой никого, но, подчинив себя страху, ты выдумал Бога, значит, поделился Вселенной, данной тебе по праву рождения. Теперь твой мир оказался так мал, что уместился между могилой и колыбелью. Что ты выиграл Человек от того, что выдумал Бога?

— Человек не играл. Он старался спасти из могилы хотя бы душу.

— Разве химеры, рожденные страхом, могут спасти?

— Мы рисковали и ошибались. А что сделал ты, Ангел, чтобы достичь гармонии с самим собой и перестать преследовать Человека вопросами?

— Я? — удивился Валех. — Следовал заповеди рода: смотри на то, что вытворяют люди и делай все по-другому. Я беседую с Человеком и понимаю, как мне жить дальше.

— Ты счастлив, оттого что понимаешь, как жить? Что будет с весами, на чаши которых бросить твое горе и твое счастье, мой Ангел?

— Ангел, который связался с Человеком, не может быть счастлив.

— Зато Человек, который поделил Вселенную с Богом, может.

— А Бог, которого Человек вознес над собой? Счастлив ли Он?

— Не знаю… имею ли я право задавать Ему такие вопросы?

— Когда узнаешь, сообщи мне об этом.

Солнце Флориды клонилось к холмам, когда Мирослава снова вышла на лестницу и вдохнула морского воздуха. Первое, что она решила сделать — отойти подальше от ужасного дома, но кто-то окликнул ее посреди двора. Графиня решила, что ветер донес до ушей чей-то стон, похожий на имя.

— Мира! Я здесь! — кричала Юля в щель гаражных ворот. — Сюда смотрите, сюда… — она просунула в отверстие палец, чтобы графиня не сомневалась. — Как хорошо, что вы вернулись! Пожалуйста, выпустите меня отсюда! У ворот машина. Она открыта, просто нажмите «дорз» и дверь поднимется. Вон она, у забора… «дорз»! — Юля изогнула палец, чтобы направить графиню, но та любовалась чистым небом над Флоридой и макушкой пальмы, взъерошенной порывами ветра.

Юля спрятала палец и больше не сказала ни слова. Даже когда ворота поднялись, она не поблагодарила графиню, а только расплакалась. Рядом с девушкой висел вверх ногами соленый русал, растопырив ласты, и тоже истекал слезами.

— Конечно, я во всем виновата, так мне и надо. Оскар теперь отправит меня в Москву. И вы… даже не захотите со мной общаться. Оскар уже сказал, что мне здесь не место? Сказал, да?

— Он сказал, что ты догадалась, почему в Летающем городе не работали камни Греаля. Откроешь тайну — прощу.

— Правда? — Юля вытерла слезы и подняла глаза на графиню. — Нет, я не заслужила прощения, потому что… самка я «усатая», вот почему!

— Хорошо, — согласилась графиня. — Что «усатая» самка хочет за то, чтобы приоткрыть для меня завесу тайны?

— Мороженое, — без колебаний ответила Юля. — Большую порцию. Я о ней мечтаю с утра. Нет! Главное, о чем я мечтаю — чтобы вы поскорее вернулись, живые и невредимые, потому что Макс обещал, что не тронет ни Оскара, ни Эрнеста. Сначала я мечтала, чтобы вы вернулись как можно скорее, а уже потом о мороженом. Я хочу белое, в вафельном рожке. У него вкус почти что как у московского.

— Вытри сопли и садись за руль. Поедем в магазин. Я тоже не откажусь перекусить.

— Фу… — вздохнула Юля, поднимаясь с пола. — Пронесло! Значит, Оскар в порядке.

Миру восхитила логика рассуждений. Действительно, если б с Оскаром случилась беда, вряд ли б у графини возник аппетит. Она отдала должное Юлиной сообразительности и направилась к машине, но у забора встретила человечка в нелепом плаще. Лицо незваного гостя прикрывала такая же нелепая шляпа. Слеповатые глазки ехидно щурились.

— Мерзнешь, родной! — узнала человечка графиня. — Давно торгуешь? Шерстяные кальсоны надеть не забыл? Почем сегодня лунные куколки?

— Обижаете, ваше сиятельство, — ответил гость простуженным голосом и вынул из-за пазухи пухлый конверт. — Вам велено передать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});