Тайны Сумрака - Лилия Альшер

золотых выкрала.

– Ско-олько? – ахнула Шелара, дивясь своей удали в устах народной молвы.

– Сто тыщ!

– И как же унести смогла? – заинтересовался Шерри.

– Так это, беса призвала! – козырнул познаниями отрок.

Шерри только фыркнул. Сурриаль подозрительно на него взглянул, потом снова поманил паренька поближе:

– А почему площадь перекрыта?

– Так интересно! Она там со стражей драку устроила!

Где-то вдалеке, впереди, снова раздались громкие крики, рокот разошёлся по толпе, как круги по воде, докатившись в конце и до увязшей кареты. Паренёк с леденцами весь подобрался, как охотничий сеттер, и вытянулся в струну. Над улицей громко прокатились самые грубые из площадных ругательств, и лоточник, жадно облизнувшись, схватил монету из руки полуэльфа и юркнул в людскую массу.

Толпа неспокойная, как море, волнами локтей и тел забила по бортам кареты. Лошади снова тонко заржали, экипаж закачался, как утлая лодка в шторм. Снаружи что-то происходило. Шелара вскочила с места и, перегнувшись через Шерри, жадно высунулась в окно. Впереди образовался просвет, там маяком торчала куполообразная крыша полицейской кареты, и возле неё шла активная возня. Двое стражей, без надежды на подкрепление, сражались с юркой и очень агрессивной девушкой в песочного цвета костюме. Она была великолепна, дралась, как сумасшедшая, зная наперёд, что с площади ей не уйти. Шелара нервно сжала резную раму окна. Запал драчуньи быстро угасал, наконец, двое стражей сумели её схватить и, скрутив ей за спиной руки, стали заталкивать в карету. Тогда над толпой и показалось лицо девушки.

– Ох, нет! Мэлори!

– Что? – вскочила с места Кайра.

Шерри схватил Шелару за руку и рывком усадил на сидение кареты. Кайре оказалось достаточно одного его взгляда, чтобы усмирить чувства и опуститься без сил на дублёную кожу обивки. Шелара задыхалась от ужаса, прижимая ко рту ладонь.

– Они поймали её, поймали.

– Отлично, дороги теперь очистятся.

– Её же казнят! – вспылила Шелара, дергаясь с места, но была удержала за плечи наёмником.

Он встряхнул её, припечатывая горящим тяжёлым взглядом:

– Хочешь поменяться с ней местами?!

Девушка неуверенно притихла.

– Вот, и умница, – похвалил арши и отпустил свою жертву.

Карета дёрнулась вдруг и медленно покатилась вперёд. Толпа схлынула следом за полицейским экипажем, освобождая пространство площади так, что можно было теперь проехать до угла дома и свернуть на менее оживлённую улочку, чем и воспользовался кучер. Теперь ничто не задерживало их путь вперёд, к воротам из города.

***

Совет окончился, оставив густой осадок из тяжёлых мыслей. Старейшины становятся всё более и более невыносимыми, их желание контролировать жизнь правящей семьи всё более навязчивое и, если пока не связывает руки, то в пальцах уже путается, как паутина.

Селлестераль, всё такой же сумрачный и застывший, из зала заседаний направился прямиком к зимним садам замка. Крытые стеклянные галереи, залитые светом, наполненные ароматами дивных цветов, яркими красками их лепестков, услаждали взор и усмиряли любую печаль. Но не за душевным равновесием пришёл к цветам Селлестераль...

Плотно прихлопнув за собой двери и убедившись, что здесь его встретило уединение, наместник закрыл чугунную задвижку художественного литья и вздохнул, сбрасывая с себя царственное оцепенение; при этом весь его облик как будто стал ярче. Подвижным, чистым взглядом он обвёл пышные цветущие кусты и вдоль стены, облицованной мелкими плитками небесной мозаики, пересёк сад. Пальцами он машинально вёл по холодным эмалевым квадратам, пока не почувствовал под их кончиками одну, чуть выступающую над остальными. Надавив на неё, он со щелчком привёл в действие механизм, плитка пружинисто выскочила и распахнулась наподобие дверцы. Под ней лучистой звёздочкой зияла замочная скважина. Селлестераль вложил в неё длинный ключ, прятавшийся до этого во внутреннем кармане, и дважды его провернул. С шелестом перед ним раскрылась пасть тайного хода, из которой дохнуло каменным холодом, сухим и пропитывающим пространство насквозь. Арши вытащил ключ и вошёл под свод коридора. Дверь за ним пришла в движение, с гранитным шорохом заскользила обратно, отрезая путь назад.

Селлестераль протянул руку вправо, безошибочно нащупывая выключатель. Вереница ламп из резного кварца бесшумно загорелась, освещая недра глухого коридора, уходящего вниз крутой лестницей. Наместник положил ладонь на страховочные перила и стал спускаться. Всё ниже и ниже.

Одна маленькая тайна великого рода Шанакарт. Заброшенная темница, следов которой не найти даже на первых планах замка. Селлестераль мысленно называл это место тоннелем забвения. Место на грани шанакартской вечности, единственное, которое способно хранить тайны бесконечно долго. И самое надёжное, чтобы спрятать что-то. Или кого-то.

Впереди показалась площадка этажа, тёмная, освещённая только лампами с лестницы и мерцающим голубым светом, льющимся от частого переплетения решётки, похожей на путаницу ветвей колючего терновника и преградившей выход из широкого каменного мешка.

Наместник подошёл ближе к камере. Рядом, возле стены, стоял наготове стул, арши легко перенёс его за спинку в центр коридора и поставил напротив решётки. Он часто приходил сюда, примерно раз в две недели, вряд ли его маленькая тайна успевала соскучиться.

– Селлестераль! – раздалось из каменного мешка пронизанное ненавистью шипение. Пленник поднял голову, голубое сияние решётки осветило его лучше и сделало поразительно похожим на призрак. Отражая свет, глаза горели ледяными хрусталиками, пронзая фигуру сидящего напротив наместника.

– Добрый вечер.

– Вечер? – растерянно переспросил узник. – Сейчас вечер?

Селлестераль любезно улыбнулся:

– Прекрасный майский вечер, океан застыл в ожидании заката, и его прохладой просолен воздух.