Брюнетка в клетку - Галина Куликова

— А ваш сын? — удивился Шубин. — Вы его тут бросите, посреди убийств?

— Боже мой, что может угрожать ребенку? Кому он нужен?

— Ну уж точно — не тебе, — пробормотала Зоя, которую в углу прямо-таки трясло от возмущения.

Мобильный телефон, который Лариса положила в карман, неожиданно вздрогнул и дал один басистый гудок. "Пришло сообщение! — догадалась она и, отойдя в сторонку, прочитала:

— «Выносите ее через час к калитке. К.». Отлично. Значит, Корабельников где-то близко". — Эта мысль придала Ларисе уверенности.

Ко всеобщему возмущению, Анжелика с Вольдемаром действительно уехали. Причем скоропалительно, собрав барахлишко за полчаса. Мамаша толком даже не попрощалась с сыном. Ворча, люди разошлись по комнатам, но спать никто не мог и, кажется, даже не собирался. Один Жидков был не в курсе. По идее, его следовало растолкать, но в планы Ларисы это никак не входило. Она на цыпочках прокралась к шкафу и достала сумку с парфюмерией.

Держа ее впереди себя, спустилась на первый этаж, открыла дверь и вышла в сад. Из ближайших кустов донесся тихий свист, и она радостно двинулась на звук.

— Что вы мне притащили? — вместо приветствия прошипел Корабельников, одетый во все черное и оттого ужасно страшный. — Что это за хрень такая?

— Я не знаю! Я ведь вам все объяснила по телефону.

— Вы так объясняете, что ничего не понятно.

— Мы с Жидковым поехали в магазин… — начала она, но закончить не успела.

Откуда-то сбоку прямо на них из кустов вывалился человек с пистолетом. Корабельников дернулся, но опоздал на долю секунды — человек ударил его в висок, и он свалился замертво. Лариса собралась завизжать, но тут увидела прямо у себя перед носом черное дуло. А над ним — ледяные глаза Уманского.

— Куда вы потащили сумку? — спросил он хмуро. — Дайте ее сюда. Немедленно.

У Ларисы глаза сделались размером с блюдце. Вместо того чтобы выполнить приказание, она показала дрожащим пальцем на поверженное тело у себя под ногами и воскликнула:

— Вы его убили!

— Черта с два. Я даже не знаю, кто это.

— Это мой босс!

Лариса хотела броситься на колени, но Уманский не дал. Он шагнул вперед и схватил ее одной рукой за плечо, опустив вниз руку с пистолетом.

— Только не говорите, что вы оба контрабандисты. Я разрыдаюсь. Вы ведь не приторговываете камушками?

— Камушками? — тупо переспросила Лариса.

— Тогда какого черта вы влезли в это дело? Вы и ваш шеф? Что он тут делал? Неужели вы заодно с Жидковым? Уж кого я никак не подозревал, так это вас. — Его лицо нырнуло вниз и оказалось у Ларисы перед носом. — Я решил, что вы совершенно безобидны. Подумать только — ради вас я целовался с Капитолиной и пообещал ей свидание!

Уманский говорил негромко, но каждое его слово вонзалось в Ларисин мозг, словно гвоздь. Контрабанда? Камушки? Жидков?

— Какие, к черту, камушки? — прошипела она, ни на секунду, впрочем, не забывая о пистолете в его руке. — Я ничего не знаю!

— Тогда зачем вам это? — Он спрятал пистолет и вырвал сумку у нее из рук. — Перестаньте хлопать глазами и объясните толком. Вас прямо невозможно подозревать в чем-то противозаконном. Но это только я такой доверчивый. Мои коллеги с вами не станут церемониться. Я арестую вас и вашего начальника. Поедем, куда надо, и станем разбираться.

Это его «куда надо» привело Ларису в чувство. «Блюдца» сделались еще больше.

— Вы что, из органов?

— Как же долго вы соображаете!

— Не могу поверить!

— Да уж придется.

— Но вы стукнули Корабельникова прямо по голове!

Уманский пожал плечами:

— В противном случае он стукнул бы меня. Не волнуйтесь, скоро очухается. Кстати, если вы не заодно с Жидковым, то каким образом завладели сумкой?

— Я подсыпала Антону снотворное и просто вытащила ее из шкафа.

— Откуда вы о ней вообще узнали? Раз вы такая невинная овечка?

— Мне сказал Артем!

— Мальчишка?!

— Но он, как и я, не знал, что в этой сумке. Просто он наблюдательный… А что в ней?

— Контрабанда. Боюсь вас разочаровать, но с женишком придется расстаться надолго. Так что прощай, медовый месяц.

— Жидков — вовсе не мой жених! — горячо возразила Лариса. — Не настоящий жених!

— Да? А что же вы втирались в доверие к его мамочке?

— К его мамочке?

— У него ведь есть мамочка, и он ее обожает.

Лариса подпрыгнула на месте и внезапно стукнула себя ладонью по лбу:

— Мамочка! У всякого человека есть своя мамочка, которая ПОМНИТ ПРОШЛОЕ. Боже мой!..

— Ну что, что? — рассердился Уманский. Ему неожиданно показалось, что он ошибся в ней, и его разыграли, как мальчишку.

— Мальчику грозит опасность, — выдавила из себя Лариса. — Его обязательно убьют. Может быть, даже сегодня. Сейчас!

— Какому мальчику? — опешил Уманский.

— Артему, сыну Анжелики. Нам надо бежать в дом.

Уманский быстро посмотрел вниз, на Корабельникова.

— Господи, мой босс ничего не знает про ваши камни. Его нанял один человек, с женой которого Жидков крутил роман. Она сбежала от мужа и увезла из дому кое-что ценное. Боже, у меня нет времени объяснять! Если с мальчиком что-нибудь случится…

— А-а, черт с вами, идем. — Уманский схватил ее за руку. — Только не пытайтесь проявить чудеса храбрости.

И они побежали к дому. Сумку Уманский прижимал к себе, словно грудного ребенка. Вот лестница на второй этаж. Дверь в комнату Вани. А вот та самая, что им нужна.

— Я сам, — сказал Уманский и толкнул дверь. Она не подалась. Тогда он поднял ногу и со всего маху стукнул по замку каблуком. Дверь влетела внутрь, и глазам Ларисы, вбежавшей в комнату вслед за «дизайнером», открылась странная картина. На разобранной кровати сидел очень бледный Артем. А рядом стояла молодая брюнетка и держала за волосы неряшливую женщину с огненно-рыжими волосами. В другой руке у нее был нож, острие которого упиралось женщине в горло.

— Не двигаться! — крикнул Уманский, и пистолет снова оказался у него в руках.

— Спокойно, — ровным голосом сказала брюнетка. — Вы меня не знаете, но я в вашей команде.

— Вы агент Корабельникова! — мгновенно догадалась Лариса.

— А вы та, которая испортила все дело.

— Эта тетенька хотела меня убить! — дрожащим голосом сообщил Артем Ларисе.

— Какая тетенька? — уточнил Уманский.

— Та, которую я держу, — ответила вместо него брюнетка. — Понятия не имею, кто она такая, но…

— Я знаю, — отчеканила Лариса. — Могу вам ее представить: Анна Ружина.

— Кто? — воскликнул Уманский. — Анна? Господи, где вы ее взяли?!

— Я сама взялась! — воскликнула женщина. Голос у нее был хриплый, неприятный. — Я давно здесь. Слежу за всеми вами. Мерзкое отродье…

— Мишаня! — закричала Симона, вбежав в комнату. — Иди сюда! Скорее!

— Что, убийцу поймали? — крикнул тот, вбегая следом за ней.

— Нет, — громко возразила Лариса. — Мы поймали только половинку убийцы. Но второй половинке тоже не уйти от правосудия.. Мишаня, отойди от Симоны.

— Зачем? — удивился тот.

— Она не девушка твоей мечты. Она — дочь Анны Ружиной.

Симона растерялась лишь на секунду. Лицо ее полыхнуло злобой:

— Пронырливая стерва!

Мишаня посмотрел на нее изумленно и тут же попятился. Симона шагнула за ним.

— Стой спокойно, — приказал Уманский и погрозил ей пистолетом. — Стой, иначе буду стрелять.

В доме тем временем поднялся переполох. Все обитатели сгрудились в комнате, галдя и пытаясь выяснить друг у друга подробности происходящего. Корабельников с окровавленной годовой вошел в парадную дверь и поднялся по лестнице, ориентируясь на голоса. Маргарита при виде его, по традиции, начала визжать.

— Привет, шеф, — сказала брюнетка и чуть-чуть шевельнула ножом. — Рада, что вы целы. Мне пришлось оставить вас без прикрытия. Но — по уважительной причине.

— Видите, — обратился к Ларисе Уманский. — Я его стукнул совсем тихонько, он уже очухался.

Корабельников посмотрел на него с ненавистью. И тут в соседней комнате кто-то тонко и горестно заплакал.

— Господи! — воскликнула Лариса. — Там же Ваня. Бедный малыш! Надо его привести сюда.

— Нет, — рявкнула Капитолина. — Пока я его воспитательница…

— Ой, ну тебя к черту! — не выдержала Лариса. — Надо было давно тебя уволить.

— Разбежалась, — прошипела та, сделавшись похожей на рассерженную гусыню. — Руки коротки! Ты никто!

— Как это — никто? Жидков — Ванин опекун. А я — невеста Жидкова.

Она оттолкнула Капитолину, выскочила в коридор и дернула дверь соседней комнаты.

— Ванечка! — ласково позвала она. — Иди ко мне, малыш.

Зареванный Иван соскочил с кровати и протопал крошечными твердыми пятками по полу. Врезался в Ларису, прижался к ней и затих, обняв ее ручонками.

— Я не разрешаю детям иметь личные контакты! — прошелестела Капитолина, уже чувствуя бездну под ногами.

— Ты уволена.