Олимпиец - Роман Буревой

– Господин Корвин… префект Корвин! – метнулся к префекту скрюченный человечек с остатками жидких желтых волос, висящих вдоль запавших щек. – Я обожаю нашего старосту Краба… его все обожают… все молятся на него…

– Оставьте в покое наших гостей, Хатор. Вы слышали, наши гости устали и хотят отдохнуть, – одернул подлизу Краб.

Скрюченная фигурка натолкнулась на вытянутую руку старосты и отпрянула. Будто по невидимому сигналу, люди стали расходиться, не выказывая никакого интереса к прибывшим с Лация, хотя не видели чужаков уже несколько лет. Уходили тихо, просачиваясь в боковые двери, как вода уходит в песок.

Вода в песок, мнимое спасение.

«У них самые обычные механические ключи», – отметил про себя Марк.

– Пожалуйте в лифт, – староста настойчиво подтолкнул Корвина к прозрачной кабине. – На среднем уровне расположены самые комфортабельные ячейки. – Он взмахнул руками, видимо подражая какому-то древнему рекламному виджу.

Средний уровень выглядел чуть почище. Лампы тут горели ярче, покрытие стен, судя по всему, недавно обновили, а металлический пол тускло блестел. Впечатление портил запах затхлой болотной воды, который ощущался вполне явственно.

– Четыре ячейки, рядом друг с другом, – сказал староста, открывая по очереди двери и вручая каждому «дорогому гостю» титановый ключ.

Каюта Марка оказалась крайней, староста лично открыл дверь и вошел в комнату первым.

– Но здесь нет окон, – заметил префект, оглядывая крошечное помещение, больше похожее на камеру.

Кровать примыкала к стене, стены пестрели квадратиками встроенных шкафов, даже обычных стульев в ячейке не было – только откидные. Сразу видно, что в куполе на всем экономили. Зато имелись туалет, раковина с краном и душевая – что считалось необыкновенной роскошью, как тут же пояснил староста. Марк включил воду, чтобы умыться, но вместо воды потекла какая-то серая пена. Корвин тронул пену пальцем, понюхал. Пена ничем не пахла, но все равно выглядела гадостно, умываться сразу расхотелось. Судя по всему, фульчане, не скупясь, добавляют в воду нейтрализатор «Пыли веков».

– Вода проходит круг регенерации, и мы ее дезинфицируем, – полез объяснять староста. – Плюс специальный раствор. Мыться нужно утром и вечером… Впрочем, тут на стене висит инструкция. Сообщите вашим людям, чтобы соблюдали правила неукоснительно.

«Видимо, время от времени внутрь попадает „Пыль веков“», – отметил про себя Корвин.

– А окна? – Марк не любил помещения без окон.

– В наружных ячейках, тех, где есть… то есть были окна, никто не живет, – объяснил староста. – Со времени гибели Второго поселка мы все переселились на внутренний круг. Окна заделали.

– Там многие погибли, в этом поселке? – спросил Марк.

– Двенадцать тысяч… Разве вы не знаете? – удивился Краб.

– Знаю. Я спрашиваю, многие ли погибли после взрыва? – Корвин сделал вид, что с самого начала ставил вопрос именно так.

Он опустился на койку и жестом пригласил старосту присесть на откидной стул.

– Я не готов к этому разговору, – поджал губы староста.

– Послушайте, Краб, у вас есть записи о катастрофе? Ну и вообще материалы о колонии. Надеюсь, они не погибли?

– Официальный архив утерян. Он был во Втором поселке, – староста помолчал, прикидывая, что можно сообщить следователю, а что попытаться утаить. Сообщить стоило как можно больше – тогда гости уберутся назад и не будут мешать, – видимо так или примерно так размышлял староста. – Но у меня сохранился мой личный дневник. Я записывал местные новости довольно подробно. Люблю во всем порядок. Порядок – залог спасения! – Староста повысил голос, послышались патетические нотки. Привычка выступать перед непритязательной публикой маленькой колонии въелась в кровь.

– Передайте мне эти записи, и как можно скорее.

– Вы хотите их уничтожить?

– Мне нужно их изучить. Выяснить, что послужило причиной взрыва.

– Я сделаю для вас копию со своего дневника.

Краб поднялся, давая понять, что на сегодня разговор окончен. С противным наждачным скрипом закрылась дверь ячейки.

Корвин через комбраслет тут же связался с кораблем:

– Капитан! Срочно! Сканируйте внешнюю среду непрерывно. Запустите зонды, сканируйте территорию в радиусе пяти километров от космодрома. Всю информацию передавать мне. Пользуйтесь защищенным каналом. Мне нужны данные о заражении территории «Пылью веков» и уровне тета-излучения.

Глава 7

Наварх Корнелий

Крейсер «Марк Фурий Камилл» должен был патрулировать сектор пустынного космоса. Перспективных планет здесь не было, только газовые гиганты или лишенные атмосферы безжизненные замершие булыжники, даже базу флота пришлось оборудовать на мертвом астероиде, зато здесь находилось несколько удобных порталов гиперпространства. Осваивать их пока никто не собирался, но с учетом на перспективу Лаций держал эти точки под своим крылом, то есть под крылом своего Второго периферийного флота. Командовал этим флотом наварх Корнелий, решением сената навечно сосланный в сектор за прегрешения старые и недавние. В распоряжении наварха был крейсер и несколько развалюх-эсминцев да два десятка катеров, которые лишь изредка покидали причалы базы. Служба на редкость скучная, при одном взгляде на информационную сводку искина корабля у наварха сводило скулы и рука сама тянулась к бутылке с фалерном или ко фляге с напитком покрепче. Так что в информационные сводки наварх старался не заглядывать, а, проснувшись, первым делом, еще не покинув койки, делал пару глотков из фляги, где держал недоступный на Лации коньяк «Наполеон». Даже в такой дыре есть свои преимущества – никто не обвинит тебя в контрабанде напитка, произведенного на Колеснице Фаэтона.

За завтраком наварх наливал себе бокал фалерна, нередко два. За обедом никто не считал бокалы.

Три бокала он осушал непременно, а четвертый и пятый, если ему не мешали.

В этот раз четвертый бокал он выпить не успел.

– Вы видели сообщения с Лация, наварх? – спросил молоденький, две недели как прибывший на крейсер центурион, когда наварх указал стюарду в четвертый раз на бутылку.

– Мне насрать на все новости с Лация, юный Помпоний, – хмыкнул наварх, пробуя суп и одобрительно кивая.

Похоже, что отныне его интересовало только меню и прибытие нового грузовика, на котором родня наварха всякий раз присылала деликатесы для своего изгнанного навечно родича.

– И прекратите стучать ложкой. Терпеть этого не могу. А то будете обедать у себя в каюте, – как мальчишке, сделал наварх замечание центуриону.

– Через два с небольшим месяца Лация не станет, – сказал Помпоний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});