Вот так история, или Драконьи порядки (СИ) - Колибри Клара

– Да? Но почему же ты замолчал? Мне же стало интересно, разве не почувствовал?

– Разумеется, почувствовал. Но ничего теперь не расскажу. И бесполезно гневаться, дорогая. А надо было на лекции ходить!

– Пф!

– А сейчас смотри вперед. Вон за тем пиком появится мое гнездо. Видишь?

– О! Красота какая! Но это же замок?..

– Да уж, не куча веток!

Зрелище Мотю впечатлило очень. Но она сдерживала эмоции, чтобы не выглядеть восторженной малолеткой. Только дракон, похоже, и так считал перемену в ней, вот и хмыкал самодовольно все время до посадки на специальной площадке.

– Постой! Астор, я не вижу подъездной дороги к твоему дому!..

– Нашему дому, – монстр аккуратно поставил ее на ноги на древние замковые камни, а поддерживал под локоть, чтобы не качалась на слегка затекших ногах, уже мужчина. – И она не нужна. Ты забыла, что на острове живут одни драконы. От мала до велика. И у всех имеются крылья.

Они оба стояли теперь на посадочной площадке и были одеты в национальные костюмы рода Ренезас. Возможно, поэтому на лицах начавших выходить им навстречу слуг читалось такое удивление. Еще бы, вместо строгой, хоть и украшенной аксельбантом, формы их генерал был теперь наряжен в цветастые сине-зеленые одежды. К тому же костюм имел вдоль рукава камзола еще и кисточки из бордового шелка, которым была сделана нарядная такая вышивка на груди. Но, похоже, его внешний вид самого дракона ничуть не напрягал. А легкомыслие наряда тот вполне компенсировал строгим выражением лица. Или у встречавших их обитателей замка так округлились глаза из-за того, что господин принес в дом человеческую женщину? Тоже было возможно.

И еще слова о крыльях дошли до Мотиного сознания, вот она и покосилась за край площадки, где стояла. А там была глубочайшая пропасть и острые камни-пики на дне. Невольно поежилась, и тут же мужская рука обхватила ее за плечи и слегка прижала к боку Астора.

– Не беспокойся, дарэ, тебе не угрожает разбиться, за тобой будут и днем и ночью присматривать. И я сам, и приставлю охрану.

Похоже, встречающие расслышали произнесенное эрлом «дарэ», от этого с их стороны раздалось перешептывание. А вот Матильда услышала лишь слово «охрана». Поэтому она еще раз покосилась в пропасть, потом обвела взглядом окрест, подмечая и цепи горных пиков, и летающих в небе орлов, и неистовый ветер, треплющий подол ее юбки.

– Это что же… я здесь как в заключении? Ни шагу ступить, ни пообщаться с людьми…

– Вовсе нет. Это не тюрьма, это наш дом. Если он тебя будет угнетать, то можем поселиться в одном из городов в долине. В каждом у меня имеются поместья, как и на других Драконьих островах тоже.

– А может, сразу так и сделаем? – сказала, и в голосе прозвучали просительные нотки.

– Хорошо. Эту твою просьбу исполню. Для своей дарэ вообще готов на многое. Но всех наших детей ты будешь вынашивать и рожать именно здесь, в полной безопасности и под присмотром преданных слуг.

Это высказывание Астора взволновало девушку сильно. Еще бы! И сама тема будущих детей была для нее волнительно-тревожной, да к тому же быстро произвела простейший арифметический подсчет: вычла напрочь из своей жизни целых два года. Или надо было больше, если дракон уже успел высказаться за двоих сыновей?

– Так… так может, мы сразу и полетим… в долину?

– Полетим. Но сначала представлю тебя слугам замка. Это обязательно. Это традиция. Дальше отдохнешь с дороги и после перенесенного стресса…

– Да вроде бы я ничего так себя ощущаю. Можем и сразу…

– А потом, ближе к вечеру, сюда слетятся представители семейств рода. Им тоже надо познакомиться с хозяйкой моего гнезда. И после этого ты считай уже окажешься под опекой рода Платиновых.

– Не торопишься ли ты?..

Ей очень хотелось донести до дракона эту свою мысль, да он не слушал. Уже шагнул и ее за собой мягко, но настойчиво, потянул на ступени, чтобы спуститься на замковую площадь, где выстроились в две шеренги его служащие.

– Знакомьтесь, – произнес громко и властно уже через минуту. – Моя пара. Моя дарэ. Хозяйка моего дома и моей жизни. Матильда Аделаида Селина эр Хогон, фон Ренезас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наверное, она должна была его поправить, что рано ее так называть, да язык не поднялся, когда взглянула на лица собравшихся. Все были очень серьезны. И в полной тишине Астор эр Хогон опустился перед ней на одно колено и, поцеловав правую руку, надел на безымянный палец свой перстень. Это что, он уже назвал ее своей женой? Вот в тот момент и пришло осознание, что все было, серьезнее некуда, и что путь назад оказался отрезан. Невольно подняла выше лицо, чтобы взглянуть в синь вольного неба, да в этот момент мужчина поднялся, взял в крепкие объятья и продемонстрировал свою власть над ней поцелуем.

Глава 17. Открытия и потрясения

Он целовал ее так же властно, как перед этим разговаривал со своим народом. И там и здесь продемонстрировал силу, волю, решимость. Обитатели замка приняли слова и действия хозяина как должное. А что Матильда? Была потрясена, конечно. Все, что случилось с ней, оно произошло так быстро, всего-то за одни сутки. Вчера в это же время только готовилась к балу в академии. Звалась Матильдой Ренезас, не считалась ни чьей невестой, основной проблемой был сбой настроек пространственных перемещений. А теперь? Ее окружали чужие горы, не такие пологие, как в родном Ренезас. Отцовская фамилия была отодвинута непривычным эр Хогон. Стояла на высоте… какой-то немыслимой высоте над уровнем моря на камнях площади замка, прозванного гнездом, была заключена в жесткие объятия мужчины, но не человека, а дракона, которого знала всего ничего. Он еще не был мужем, но уже говорил о детях. Или она ошибалась? Возможно ли, что то, как Астор встал на колено и надел на ее палец перстень, было драконьей брачной церемонией? Может, им не нужны храмы и супружеские клятвы у алтаря, а достаточно одного слова «дарэ»?

От нахлынувших перемен, шквала тревожных вопросов и собственной слабости голова шла кругом. Да, абсолютно все кружилось перед глазами: события, картинка горной местности, небо над головой. Даже ее чувства принялись в темпе водить хоровод. Хотела бы взять себя в руки, но ничего не получалось. Так еще и этот поцелуй. Он совсем выбивал почву из-под ног. Сначала жесткий, даже болезненный для губ, но потом в нем откуда-то взялась ласка. Или ей это только показалось? О, нет, мужские губы точно смягчились, язык стал не таким настырным, а руки на ее спине совершенно неожиданно начали так приятно поглаживать, что почти успокоили случившийся в позвоночнике пожар.

А ведь точно, что-то там случилось со спиной, как только эрл углубил поцелуй и с силой вжал ее дрожащее тело в свое чуть ни каменное. Хотя нет, дракон тоже весь горел. Матильда чувствовала его жар даже через плотную ткань национального наряда, своего и его. Ее грудь, живот, бедра были очень плотно к нему прижаты и, казалось, начали вплавляться в мужчину. Глупые ощущения? Но других не было, до тех пор, пока Астор не смягчил хватку. Вот его руки перестали быть стальными обручами, ожили и принялись перемещаться по спине. Они начали отвлекать от горячей боли и смятения, дарить ласку, рассеивать жар в позвоночнике, делать его терпимее, а в итоге превратили в приятные ощущения. Как такое было возможным? Один и тот же мужчина творил с ней такие разные вещи.

Но как оказалось, его возможности на этом совсем не закончились. Как только отошла в сторону боль, утих жар в спине, так появились новые ощущения. Не могла сразу разобрать во благо ли. Вроде и не больно, но так сильно, резко и тревожно что-то сжалось внизу живота. То неизведанное ранее ощущение проявилось тянущей схваткой. Остро, непонятно… сладко. Разве такое может быть? Чуть ни ойкнула, как только сжалась та пружинка в ней, а отпустило, так хотелось захныкать и попросить продолжения. Что происходило? Девушка сама себя не понимала.

А дракон уже совсем перестал демонстрировать власть и терзать ее губы. Или нет, все же то действие творил именно он. Астор был ведущим в их паре. Пусть ласкал теперь ее губы и рот, не сжимал сильными руками, а обнимал и гладил, но все равно был во власти. Теперь брал Мотю нежностью. Как пригласил на чувственный танец, вел в нем, а она плыла вся такая расслабленная, полагаясь на его добрую волю и опытность. Опытность? Бесспорно. У нее все было впервые. А вот у него?..