Телец для Венеры - Нора Лофтс

Зная, на что способна миссис Роуэн, Хамфри начал понимать, к какой форме лжи она прибегла. Но почему? Какую цель она преследовала, сталкивая между собой Кэти и Летти?

– И что же именно я, по-вашему, рассказывал о вас и Планте? – терпеливо спросил он.

– Вы сами прекрасно знаете. Будто я отбила Планта у Кэти, и что мы с ним…

Краска залила ее лицо. Она резко обернулась к старухе:

– Вы так же хорошо это знаете, как и он.

– Я знаю только то, что мне дали понять, милочка.

– Летти, это неправда! – воскликнул Хамфри. – Вы должны мне верить. Я приехал сюда ночью, рискуя жизнью, чтобы поговорить с вами. На пустые оправдания у меня нет времени, но, если вы отошлете миссис Шоу, я в точности повторю вам то, что говорил вашей тете, и объясню, в какой связи упомянул имя Планта. Тогда, возможно, мне будет легче сообщить вам то, ради чего я приехал.

В глазах Летти мелькнул интерес. Она снова повернулась к старухе:

– Пожалуйста, миссис Шоу, оставьте нас на несколько минут.

– Я буду в кухне. Но не бойтесь – я могу распознать джентльмена с первого взгляда.

Миссис Шоу заковыляла к двери, а Хамфри отодвинул, от стола стул и тяжело опустился на него.

– Теперь слушайте, Летти. Это неприглядная история, и, хотя мне давно следовало вам ее рассказать, я много раз от этого воздерживался. Несколько недель назад Плант Дрисколл кое о чем сообщил мне… У меня нет причин подозревать его во лжи, так как он ничего от этого не выигрывал.

И в нескольких как можно более безобидных словах Хамфри все рассказал девушке. В заключение он поведал об угрозе разоблачения, которой он припугнул ее тетю. Летти слушала внимательно, но у Хамфри, ожидавшего стать свидетелем взрыва гнева или хотя бы возмущения, создалось впечатление, что она воспринимает историю не как единое целое, важное само по себе, а как часть чего-то еще, словно она соотносила слова Хамфри с чем-то, о чем уже знала или догадывалась. Но пока Летти не называла его лжецом и не отшатывалась от него с отвращением, Хамфри не заботило, что она думает о его рассказе.

– Как вы понимаете, Летти, – продолжал он, – я не мог допустить, чтобы вы вернулись туда и снова угодили ей в лапы. Вот почему я сейчас здесь. У меня серьезные неприятности, я вынужден уехать и скрываться в Лондоне, но хочу, чтобы вы поехали со мной.

В лице девушки появилось нечто, заставившее его пуститься в поспешные объяснения:

– Возможно, мое приглашение звучит не слишком многообещающе, учитывая, что я вынужден спасаться бегством, но благодаря доктору Коппарду мне есть куда обратиться. Я получу место судового врача, и буду зарабатывать деньги. Мы поженимся, как только вы захотите, а если вы этого не желаете, то я все равно буду о вас заботиться так же, как если б мы были женаты.

Я посвящу вам всю свою жизнь. Только теперь я не могу дать вам время на размышления. Мы должны ехать сейчас же, иначе меня схватят. Доктор Коппард ждет в двуколке, он отвезет нас в Кентфорд, чтобы мы поспели на первый дилижанс, отправляющийся в Лондон.

Либо поведение Хамфри убедило Летти в его правдивости, либо его слова совпали с ее собственными мыслями, но поведение девушки изменилось. Теперь она не смотрела на него как на врага. На ее лице появилось знакомое загнанное выражение, свидетельствующее о мучительной неопределенности. Хамфри покрылся холодным потом, сознавая, что ему придется продолжать убеждать Летти, покуда время неумолимо уходит. Он уже собрался заговорить, но Летти опередила его.

– Возможно, все так и было, – с сомнением промолвила она.

– Хотя почему тетя сказала Кэти, будто Плант и я… а потом отправила меня сюда? Это не имеет смысла. Ничего не имеет смысла.

– Летти посмотрела на Хамфри с проблесками интереса К его личной проблеме:

– А вы… почему вы должны бежать? Что у вас за неприятности?

– Мне нужно было раздобыть денег для дома и мебели, – ответил он, радуясь этому пробуждению интереса.

– Зная… то, о чем вам рассказал, я должен был найти для вас другое жилье. Чтобы получить деньги, я согласился работать на Планта Дрисколла. Он занимался контрабандой, и я помогал ему. Вчера вечером, когда мы разгружали фургон, полный контрабандных товаров, нас застигли врасплох. Я убил одного полицейского, а другой ранил меня в спину, но я смог бежать. Теперь вы понимаете, почему я так спешу, Летти. Я ранен, у меня нет ни сил спорить с вами, ни времени. Если меня поймают, то, безусловно, повесят. Пожалуйста, поднимитесь к себе и оденьтесь потеплее. У меня есть кое-какие деньги, и в Лондоне я куплю все, что вам нужно.

Хамфри встал со стула и подошел к Летти, намереваясь обнять ее за плечи и проводить к двери. Он готовился выдержать бурю протестов старухи, дождаться девушку у подножия лестницы и отвести ее в двуколку. В ничтожные доли секунды между его последними словами и теми, что собиралась произнести Леттй, ему начало казаться, будто все его жертвы не напрасны. Несколько недель назад он дал себе клятву забрать Летти из кафе и сдержал ее. Ему пришлось лгать, нарушать закон, покрывать убийство и самому его совершить, пролить свою кровь и бежать, спасая жизнь, но он все-таки победил.

– А Плант? – спросила Летти.

– Что случилось с ним?

Ни о чем не подозревая, Хамфри сообщил ей правду:

– Его убили, Летти. Один из полицейских застрелил его.

Девушка с шумом вдохнула воздух и, выпустив края темной накидки, судорожно вцепилась в спинку стула. Зеленоватая бледность лица, которая всегда побуждала Хамфри лелеять и защищать ее, сменилась оттенком плохо отбеленной материи. Большие глаза Летти, переполненные ужасом, сделали ее похожей на испуганное животное. Хамфри некстати подумал, что странная печаль, которая всегда таилась в них, предвещала этот взгляд.

Тронутый до глубины души, он шагнул к Летти и протянул руки, готовый поддержать и успокоить ее.

– Мне очень жаль, Летти. Я не должен был так рубить с плеча. Вам всегда нравился Плант, не так ли? Мне следовало об этом помнить.

Ему пришла в голову фраза, часто произносимая им в домах, которые посетила смерть.

– Он не страдал, Летти. Его застрелили в разгаре борьбы.

Утешение было сомнительным, ибо кто мог знать, что предпочтительнее – тянуть горечь по капле или внезапно сделать большой глоток.

– Не надо! – воскликнула Летти, отшатываясь от него.

Двигаясь медленно, словно слепая, она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Накидка упала на пол, Хамфри поднял ее и набросил на плечи девушке. Подождав минуты две, беспомощно ощущая, как стремительно бежит время, он робко произнес:

– Летти, мы еще успеем погоревать о Планте. Сейчас нам нужно думать о себе. Мы должны поскорее добраться в Кентфорд, чтобы успеть на дилижанс.