Ведьмы поместья Муншайн - Бьянка Мараис

сказала, что Квини порет чушь.

Зная, что должно произойти уже через минуту, Иезавель старается полностью завладеть вниманием Джимми. Когда они подходят к корзинке с забытыми вещами, Иезавель, повернувшись к камерам спиной, распахивает шубу, демонстрируя красный кружевной корсет и подвязки.

От увиденного глаза Джимми буквально лезут на лоб – прямо как у мультяшного персонажа. А потом, как и было задумано, вырубается свет.

– Блин, – ругается в темноте Джимми.

– Значит, сейчас должен включиться генератор, – говорит Иезавель.

Джимми снова ругается, натолкнувшись в темноте на стол.

– Генератор включается только через полчаса, чтобы не расходовать энергию на короткие перепады, – объяс– няет он.

Иезавель улыбается. Именно в этом пункте ведьмы не были уверены, но теперь можно не беспокоиться.

– У тебя есть фонарик? – спрашивает она.

– Да, а ты что, боишься темноты, Вивьен? – поддразнивает Джимми. Вивьен – так назвалась Иезавель при их первом знакомстве.

– Нет, не боюсь. Просто хочу, чтобы меня было видно. Я зря, что ли, все это надела? – Джимми жадно сглатывает. – Ведь это же не помешает нашим планам? – бормочет она. – Или свет включится, или генератор заработает, а мы пока можем развлечься в темноте.

Джимми раздумывает ровно три секунды – Иезавель точно это знает, так как считала эти самые секунды. Джимми обходит в темноте стол и подходит к Иезавель – это, собственно, и есть ответ на ее вопрос. Иезавель разворачивается к нему спиной, Джимми прижимает ее к столу, залезая рукой под шубу, ощупывая ее грудь и покрывая поцелуями шею.

Когда он начинает ласкать языком пульсирующую жилку на ее шее, Иезавель задыхается под его жарким дыханием и начинает извиваться. Он впивается в ее рот в страстном поцелуе, вжимаясь в нее, и она чувствует, как нарастает его возбуждение.

– Только не здесь, – бормочет Иезавель. – Если вдруг включится свет, нас увидят с улицы.

– Какая ж ты у меня стеснительная, – поддразнивает ее Джимми, но все-таки убирает руку, обходит стол и нашаривает в темноте фонарик.

Вспыхивает желтый луч, подсвечивая их путь в дежурку, чьи стены увешаны мониторами. Иезавель наводит пальчик на сервер и бормочет заклинание, стирая память. Теперь от ее визита в памяти камер наблюдения не останется и следа.

– Что ты сказала? – спрашивает Джимми, притягивая ее к себе и откинувшись к столу.

– Ничего, – шепчет Иезавель, впившись в него губами.

Поскольку в кровь ее выбрасываются сопутствующие сексу гормоны (окситоцин, дофамин, серотонин), Иезавель забывает произнести заглушающее заклинание – а ведь Квини предупреждала, что следует сделать это сразу же, как она заведет Джимми в дежурку. Иезавель вспоминает об этом, лишь когда Джимми сажает ее на стул, но решает, что не так это и важно. За собственными вскриками и придыханиями Джимми все равно ничего не услышит. Но ровно через двадцать четыре минуты Иезавель осознает свою ошибку.

41

Тридцать три года назад. Вечер ограбления

Стоя в арке на другой стороне улицы, Квини с Тэбби видели, как зажегся фонарик. Его луч дрожал в темноте, удаляясь, а потом исчез.

– Пора, – говорит Квини. При помощи волшебной палочки она извлекает зеленые искры – сигнал готовности для Айви с Урсулой, что поджидают под навесом на той стороне.

– Давай обождем еще минуту – вдруг Джимми что-то забыл и решит выйти из дежурки, – предлагает Квини.

Отсчитав ровно минуту, Квини первой несется через пустую дорогу, а следом за ней и Тэбби. Квини настолько сосредоточена, что не обращает внимания на проливной дождь. Когда обе они добираются до входной двери, из пальто Тэбби вдруг высовывается маленькая лохматая голова.

Квини кивает подруге: та опускает взгляд, поглубже застегивая молнию пальто, под которым что-то бугрится, и Тэбби любовно гладит живот. Окажись рядом случайные прохожие (что было бы довольно глупо, когда на город обрушилась такая буря), они б решили, что эта пятидесятилетняя женщина на сносях. Но, к счастью, вокруг ни души, юноша с газетой давно испарился, так что нет никакой публики, чтобы созерцать это странное зрелище.

Квини тихонько толкает дверь, и та открывается. Издав вздох облегчения, две ведьмы входят в музей. Солнце давно скрылось, небо заволокли грозовые тучи, и в помещении темно, как в душе у Люцифера.

Квини наводит волшебную палочку на Тэбби и бормочет: «Сикка». Когда одежда Тэбби становится сухой, Квини проделывает то же самое и для себя. Это нужно не только ради удобства, но и в целых безопасности – ведь если вода накапает на мраморный пол, можно и упасть.

Убрав палочку, Квини вытаскивает из потайного кармана (коих у нее множество) три пары очков. Она надела очки первой, и сразу же темнота замерцала изумрудно-зеленым светом, а все предметы приобрели рельефные очертания.

Квини передает две пары очков Тэбби. Первые та надевает сама, а затем распахивает пальто и расталкивает сонного Клепто, что висит на ней, обхватив ее цепкими лапами. Мелкий капуцин тотчас же ловко забирается на плечо Табиты, и она передает ему маленькие очки. Клепто хватает их и со знанием дела нацепляет на нос. Выпрямившись, он довольно отплясывает на плече Табиты. Впрочем, дрессировка у Клепто хорошая, и он все делает очень тихо. Квини даже завидует обезьянке, способной радоваться такой малости.

Квини пришлось постараться, чтобы сделать для Клепто такие маленькие очки. Да, у обезьян, в отличие от ночных животных, отсутствует так называемая тапетум люцидум – отражающая оболочка позади сетчатки глаз, поэтому обезьяны и не видят в темноте.

Квини удалось довести до ума модель для Клепто всего неделю назад. Очки так ему понравились, что он отказывался их снимать, таращась в каждую отражающую поверхность. Ничего магического Квини придумать не смогла, да и Табита вряд ли бы позволила экспериментировать с маленьким приматом.

Заранее и лично изучив план музея, Квини знала, что им следует попасть в дальний конец зала, миновав лабиринт витрин, перегородок и цоколей.

Обе ведьмы одеты в черное, на этот раз предпочтя брюки – ведь, как верно полагает Квини, края балахона могут случайно зацепиться за постаменты, обрушив их вместе с музейными экспонатами. Обувь же «дзика таби» с раздвоенным носком позволяет беззвучно передвигаться между витрин с драгоценностями ацтеков (постоянная выставка) в сторону передвижной экспозиции.

Наконец они останавливаются возле нужного постамента, им даже не требуется читать информационную табличку – Квини все запомнила в предыдущие разы.

Наименование: Хекканский жезл Исиды

Период: Среднее царство

Династия: Династия 12‒13

Датировка: ок. 1981‒1640 гг. до н. э.

Географическая принадлежность: Египет

Материал: кость гиппопотама

Размеры: Д. 131/16 × Ш. 21/16 × В. 47/8 × Толщ. 3/8 дюйма

Собственность: из коллекции Мириам Картрайт,