Ты будешь только моей - Ольга Баскова

— Постараюсь.

Машина неожиданно завелась, послушно доехала до мастерской. Молодая пара увидела двоих механиков, симпатичных молодых мужиков, черноволосого и блондина. Черноволосый возился с шикарным серебристым «Ниссаном». У Жени захватило дух. Он подумал: ничего подобного ему не купить за всю свою жизнь. Неподалеку от «Ниссана» ожидал своей очереди «Форд» самой последней модели. Посмотрев по сторонам, Тихорецкий понял: сегодня день брюнета. Тот сидел в холодке и пил пиво.

Евгений подошел к нему:

— А мою машину возьмете?

Светловолосый рассмеялся и кивнул на вывеску:

— Всякие берем. У нас тут мастерская, а не оказание помощи крутым водителям. Что у вас?

— Заглохла наша красавица. — Женя любовно провел ладонью по капоту.

— Сейчас посмотрим. — Механик засучил рукава и ловко открыл капот. — Меня Александром зовут, — представился он, рассматривая внутренние детали.

— Евгений, — откликнулся Женя.

Хорошему мастеру хватило десятиминутного осмотра.

— Повезло вам. — Александр взял тряпку из груды, валявшейся возле гаража, и вытер руки. — Сейчас контакты подчищу, один проводок заменю — и прослужит вам ваша любезная верой и правдой.

Сидящая в салоне Катя зевнула и открыла дверь. Ей захотелось глотнуть свежего воздуха, и она вышла из машины, пристально посмотрев сначала на черноволосого, потом на Александра. Брюнет по имени Семен, услышав звук хлопнувшей двери, отвлекся от работы и обернулся, уставившись на девушку.

«Красавица», — подумал он, созерцая ее спину и дивные волосы. Когда же незнакомка повернулась к нему лицом, Семен оторопел: «Господи, как не повезло девке!»

Механик вернулся к работе, а Катя все стояла и смотрела на него, смакуя произведенное впечатление. От жестокой расправы Семена спасло умение сдерживать свои эмоции.

Климентьева вздохнула, обратила свой взор на Александра, не менее смущенного увиденным, и, постояв еще минуты две, села в салон.

— Твоя знакомая? — поинтересовался Якушев у Жени.

— Я живу с ней, — ответил Тихорецкий.

Сидевшая в машине Катя прислушалась. Александр старался говорить по возможности тихо, однако она жадно впитывала каждое слово.

— Кто ее так? — спросил механик.

— Мразь одна, — Евгений сплюнул. — Всю жизнь девчонке перечеркнул.

— Представляю. — Мастер аккуратно прочищал контакты.

— До несчастного случая красавицей была! — вздохнул Тихорецкий. — Не повезло.

— Я бы не сказал, — улыбнулся Якушев. — Ей повезло, что тебя встретила. Может быть, она и хорошая девушка, и бывшая красавица, и умница, какой свет не видывал, а я бы с такой жить не смог. Каждый день на такое лицо смотреть! — Мужчина махнул рукой.

— Я хочу помочь ей — накопить денег на пластическую операцию, — заметил Женя.

— Молодец, — похвалил Якушев. — Только в Приреченске не делай. Моя Маринка, жена то есть, вздумала морду себе подновить. А что подновлять, если подумать? Двадцать шесть лет всего. Нет, сказала как отрезала. Слава богу, знающие люди отговорили. На Москву переключилась. «Хочу, — говорит, — в зеркало глядеть и радоваться». И пилит меня каждый день. Денег вот пока не насобирали, — он усмехнулся. — А ты дерзай, парень. Верни девчонке лицо.

Якушев выпрямился:

— Починили мы твою вторую жену. Но если что надо — запиши мой мобильный и звони, не стесняйся. Хорошему человеку всегда помогу.

Увидев, как Женя записывает в телефонную книжку мобильного номер Александра, Катя хищно оскалилась.

В тот день Якушев захотел смыться с работы пораньше. Обслужив всех записавшихся клиентов, он подошел к Семену:

— Друг, я поехал.

— Езжай, — пожал плечами Старовойтов. — А я еще посижу. Пивка холодненького попью.

Механик уже выводил из гаража свою машину, как раздался пронзительный звонок мобильного.

— Алло? Якушев слушает.

— Александр? — этот низкий женский голос он слышал впервые. — Вас беспокоит знакомая Евгения Тихорецкого, Катя. Помните вишневую «копейку»?

«Девушка со шрамом», — отметил про себя мастер.

— Меня Евгений попросил позвонить, — голос Кати звучал тревожно. — Мы ездили на дачу к знакомым и застряли на заброшенной дороге, которая проходит параллельно вашей мастерской.

— Сейчас буду, — коротко ответил мужчина.

— Огромное спасибо, — в трубке послышался вздох облегчения. — Ориентир — старая автобусная остановка.

— Ждите. — Якушев направил машину в сторону заброшенной дороги.

Катя стояла на автобусной остановке одна.

— Женя оставил меня здесь, — пояснила она подъехавшему Якушеву, — чтобы нас легче было найти. Сам он метрах в пятистах отсюда.

— Садитесь, поехали. — Александр распахнул перед девушкой переднюю дверь.

— Я лучше сзади. — Она засмущалась, и механик понял ее.

— Как хотите.

Когда девушка уселась на заднее сиденье, он включил зажигание и, проехав немного, спросил:

— Так что там…

Это была последняя в его жизни фраза.

В тот день, вернувшись с работы, Женя удивился: его подруги дома нет. Обычно, дожидаясь его к ужину, она коротала время за чтением. Встревоженный плохим предчувствием, он позвонил Людмиле Георгиевне.

— Сегодня я ее не видела, — ответила ему мать девушки.

Катя вернулась через час с огромным букетом полевых цветов.

— Где ты была? — спросил Евгений.

— Ездила за город на свое старое любимое место, — она засмеялась. — Здорово там! Посидела, подышала свежим воздухом, цветов насобирала. И ужасно проголодалась.

Девушка чмокнула Женю в щеку и ринулась на кухню.

Несмотря на ее спокойный и безмятежный вид, ощущение опасности не покидало парня.

О гибели Александра Якушева он узнал из утренних новостей «Криминальной хроники».

Евгений всегда прослушивал новости перед работой, а Катя обычно спала. Так было и в этот раз. Кадры крупным планом высветили безжизненное лицо механика. «Найден утром, убит ударом ножа в спину», — голос журналиста словно обдавал ледяной водой. «Никаких зацепок, милиция пока не готова отвечать на вопросы, не представляет, кто это мог сделать», — продолжал вещать комментатор.

Тихорецкий почувствовал, что теряет сознание. Он-то знал, кто лишил жизни веселого добродушного мужика. Схватившись за спинку кресла, чтобы не упасть, юноша процедил:

— Сука! Какая же ты сука!

Парень бросился в спальню и стащил с нее одеяло. Она проснулась и сонно замигала:

— Ты что, рехнулся?

— Сейчас я убью тебя! — Он впервые замахнулся на нее. — Какая же ты мразь! За что Сашку?

Женя ждал оправданий, слез, но их не было. Екатерина, зло сощурившись, посмотрела на него:

— Он говорил про мое лицо!

— Он давал мне советы! — Евгений схватился за голову. — Убирайся! Чтобы, когда я пришел с работы, тебя здесь не было!

Как прошел рабочий день, он не помнил. Ему что-то говорили, он что-то отвечал, что-то делал, не осознавая, где он и что с ним. После работы, заведя старенькие «Жигули», Тихорецкий отправился за город, как всегда остановился на обочине, вышел из автомобиля, упал лицом в пожухлую от солнца траву и зарыдал. Его сотрясали спазмы. Слезы градом катились из глаз. Последний раз такая же истерика случилась с ним в Чечне, когда шальная пуля боевика убила его лучшего друга, Мишу Завьялова, красивого, скромного восемнадцатилетнего парня. С Мишей они долгое время делили кров и пищу и мечтали вернуться домой. Где-то под Псковом у него осталась невеста и старенькая мать. Пуля должна была пощадить его хотя бы для них…

Но это произошло на войне, где каждый готовился к смерти каждый день. А здесь люди гибли в мирное время по прихоти ненормальной бабы с искалеченным лицом.

Он катался по траве и глотал соленую влагу. Ужасно хотелось сесть в машину и слететь с обрывистого склона, чтобы съедающие душу мысли не мучили его.

— Мама, услышь меня, — шептал Женя, глядя в небо. — Мама, подскажи, что мне делать?

Парень вспомнил, что мать всегда презирала самоубийц. Как она была права! В его случае этим мало чего добьешься. Он поднялся с земли и поехал домой.

Отперев дверь ключом, юноша с надеждой прислушался: в квартире стояла тишина. Свет не горел. Что, если Катя выполнила его требование и покинула их совместное жилье? Подумав об этом, Тихорецкий испытал облегчение. Парень знал: Катю он никогда не сможет сдать. Пусть лучше уходит. Лучше для него и для нее. Однако она не ушла. Ее распростертое тело лежало в столовой, а рядом валялись пустые упаковки реланиума. Женя дико заорал и бросился к девушке. Руки ее были холодны, как лед, глаза закатились. Дрожащей рукой он пощупал пульс и облегченно вздохнул. Катя еще жива.