Вождь из сумерек-2. - Николай Ярославцев

Но на пути забияк встал Ровин.

-Гномы, это наш гость! И в его словах нет обиды. К тому же я видел его в бою. И могу сказать, что ваши пустые лохматые головы полетят с ваших плеч так же легко, как и горлышко от бутылки. Кроме того, если бы не они, вряд ли сегодня мы сидели за этим столом.

Слова гнома немного отрезвили забияк.

Ровин тяжко вздохнул, нырнул под стол и достал свой знаменитый топор.

-Гномы, если кто-нибудь из вас повторит то, что делал с моим топором сударь Толян, я не буду мешать драке. Но предупреждаю, что я встану рядом с ним.

И еще раз, скорбно вздохнув, сунул топор в руки Толяна.

Стас недовольно поморщился, но промолчал. Зато эльф весело и заговорщицки подмигнул Толяну.

Толян неохотно принял топор из рук гнома, оглянулся на Стаса и… забыв обо всем, закрутил, завертел его, наполнив пещеру свистом. Зашелестел над столами ветерок.

-Веселин, поставь ему чурбак. – Распорядился Войтик.

Топор исчез под сводом, кувыркаясь в воздухе, вернулся в его ладонь и без задержки полетел  в приготовленную чурку.

А над столом уже взлетело, отправленное вверх могучей рукой Войтика, деревянное блюдо. Зависло под темным сводом и в тот же миг ножи Веселина, Купавы и самого Войтика, который счел не возможным для себя оставаться в стороне в то время, когда вот-вот готовы обидеть его друга, с хрустом вонзились в него, вызвав одобрительную улыбку эльфа.

Ровин торопливо выдернул топор из чурки и, возвращаясь на место, коротко бросил.

-Хотите попробовать, достойные гномы?

Желающих попробовать среди достойных гномов не нашлось. Ребята оказались совестливыми и отходчивыми. К тому же умели оценить воинское мастерство.

А Ровин на ходу приложился к своей кружке с элем, минуту постоял в задумчивости и, не слова не говоря, скрылся в одной из ниш. А когда вернулся, в его руках был сверкающий доспех.

-Прими, сударь Слав, мой доспех в знак уважения и дружбы. Я иду с тобой и твоими друзьями, куда бы ты ни пошел. Отныне волен ты, доблестный воитель, в моей жизни и смерти.

Стас смутился. По людским меркам этот доспех стоил полцарства.

А Ровин продолжал. Решительно тряхнул головой и на раскрытых ладонях медленно и чинно подал ему свой древний топор.

-Огненные черви пожрали твои мечи, когда ты спасал от верной гибели моих людей. Прими же от меня оружие моего славного предка. Это не самая большая плата за их жизни.

Старцы одобрительно закряхтели. А гномы, вскочив, взревели  от восторга дикими голосами.

Смутился еще больше.

Подержал топор в руках. Коснулся кончиками пальцев остро отточенного сверкающего лезвия, провел ладонью по отполированному топорищу. По лезвию пробежали огненно-красные блики.

Гномы запереглядывались.

-Топор признал его… - Услышал Стас чей-то приглушенный голос. – Древний топор ответил…

-Прости, уважаемый гном! Я не могу принять от тебя этот бесценный дар. Это топор принадлежал достойным бойцам. И сейчас его держат надежные руки, которые еще не раз прославят его. А службу твою приму, если на то будет воля старейших.

Старцы, не ожидавшие подобного развития событий, промолчали.

Его короткая речь пришлась по душе и гному и его друзьям. Настроение гномов сразу изменилось. К тому же гном Ровин был, уважаем и авторитетен. Опять же, пьяному и море по колено, будь то человек или гном. И рядом с подарком Ровина легло еще пять боевых доспехов – подарок гномов, которые живыми вернулись вместе с Ровином.

Войтик, глядя на этот наряд, задумчиво скоблил затылок. Войтик уже ясно представил себе восторженные взгляды товарищей в родном Волчке. А Толян подтолкнул друга плечом и тихо шепнул.

-Натянем под волчовки вместо свитера, чтобы не обиделись.

Но гном Ровин не склонен был останавливаться на этом и, не задумываясь, решительно заявил.

-А мечи я тебе, сударь Слав, сам выкую, да такие, что не один меч против них не выстоит. А Скути всем на диво украсит их резьбой и золочением.

Мир за столами был окончательно восстановлен и эль с пивом немало тому способствовал. И пир продолжался до той поры, пока не опустел последний бочонок пива, и не осталось и капли в бутылках с элем.

Глава 12.

Стас, как бы не осторожничал, с трудом добрался до ниши с приготовленной для него постелью. Проклятый эль да еще приправленный пивом, способен был свалить слона, а не только простого смертного. К его вящей радости и командирской гордости бойцы тоже добирались до своих лежанок на своих собственных ногах, чего нельзя было сказать о доброй половине гномов. Часть из них сладко спала здесь же за столами, другие мирно обрели местечко под столами, чтобы не тратить времени на дорогу.

Рухнул, не раздеваясь, на лежанку и сразу же уснул. Дева – воительница осторожно прилегла рядом.

В голове туман бродит. То черные тучи гуляют, то огненные всполохи играют.

«Проклятый эль!» - Сонно подумал он. Язык заплетался даже во сне.

На не малые жертвы пришлось пойти, чтобы не ударить перед этим лихим народцем в грязь лицом, в смысле в салат рылом.

Лежанка то уплывала из под него, то бросала  под самый потолок, то кидала из стороны в сторону. Туман гулял перед глазами. То белый и густой, как пар, то черный, как ночь. То огненно – красный, как та огненная лава, из которой выползали огненные твари. Расползался по сторонам, раздирая черепную коробку и карабкался вверх по стенам. Растекался по полу и клубился, клубился, клубился…

Копошились в тумане огненные черви, выстреливая в его лицо длинными раздвоенными языками. Срываются с языков прямо на его постель жаркие капли и рассыпаются пылающими углями по полу пещеры. А в гигантском копошащемся клубке безумствуют и беснуются «мебельные» драконы Толяна.

Туман чернеет, закрывая от него эту адскую картину. Сыплется глянцево – черная сажа, засыпая пещеру. И он барахтается, пытаясь выбраться из нее. А сажа, горячая и жирная, жжет глаза, лицо, руки, забирается в уши и заполняет рот. Не проглотить, не выплюнуть. Нечем дышать.

«Купава!» - Кричит он, стараясь выплюнуть мерзкую сажу.

Не слышит верная подруга. Свернулась клубком и спит сном невинного младенца, досыта набегавшись за время утомительного похода.

Сажа забила рот и нос, как пробкой заполнила горло. До тла выжигает легкие.

И сыплется, сыплется.… И мало ей уже их пещеры. Отбросила полог и вывалилась туда, в большую пещеры, где мертвецким сном спят гномы.

А из-под слоя сажи рвутся языки пламени. И это уже не сажа, а пылающая лава.

И он сгорает в ней синим пламенем. Но как же Купава? Эльф? Его волчата. Гномы… стая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});