Невинная для Сурового - Джулия Ромуш

Да какого я краснею постоянно?! — А десерт тоже сварганить можешь?

— А я думаю, что это за звуки, — на кухню заходит Суровый.

Мой взгляд моментально к мужчине приковывается. У них это семейное без футболок ходить? Демьян тоже в одних только домашних штанах, а я закусываю щеку изнутри и силой заставляю себя не смотреть.

— А это ты решил нам деньги сэкономить и тарелки вылизать вместо посудомоечной машинки? — По тону его голоса понимаю, что Демьян не в настроении.

— Ага, берегу семейный бюджет как могу, — Рам тут же парирует в ответ.

— Пойди оденься, — Суровый рявкает так, что я даже шаг назад делаю.

— Сху… С какой радости, я дома. — Парень начинает фильтровать слова, но вижу, как напрягается. Настроение Сурового не только я улавливаю.

— Мне повторить?

— А-а-а-а-а… боишься, что уведу? — Рам кивает в мою сторону и успевает вскочить со стула до того, как Суровый заносит руку, чтобы подзатыльник ему отвесить.

— Всё-всё, ухожу, завтрак зачёт, но тебе походу не готовили. Я через чёрный вход выйду, чтобы никого не смущать. У нас тут вдруг все такие приличные стали. — Рам ускоряет шаг и вылетает из кухни, потому что чувствует, что ещё одно слово, и получит от брата по первое число.

Я же разворачиваюсь к раковине и начинаю споласкивать чашку. Завтрак на Сурового я и правда не готовила. Вытягиваюсь как струна, когда чувствую, что он меня взглядом прожигает.

— Ну я пойду… — Развернувшись и быстро произнеся эти слова, я пытаюсь проскользнуть между Демьян и столом, но у меня не получается. Потому что мужчина зажимает меня. Я тихонько взвизгиваю, когда он усаживает меня на столешницу. Коленом расталкивает мои ноги в сторону, а я хватаю ртом кислород.

— Моя рубашка тебе идёт, — хрипит в лицо.

— Я не смогла найти свою одежду и…

— И?

— И наделу твою.

— Где моя спальня знаешь, почему не зашла?

— Ну, прости, не хотела мешать. — Слова вырываются из меня сами. Голос сочится сарказмом. Я обижена за ночь, и это невозможно скрыть. Он заставил меня в себе сомневаться. Мне теперь ужасно стыдно. И виню я во всём именно его.

Суровый пронзает взглядом насквозь. Внутри всё как будто замерзает.

— Вчера я не воспользовался ситуацией, считай, что получила бонус за хорошее поведение. Но это не значит, что я не выебу тебя сегодня.

Глава 28.1

От его слов мороз по коже. И вроде же сама нарывалась, а вроде и… Чёрт, сама не знаю чего хочу. Но от его грубости обидно становится.

— Прекрати, — хриплю в ответ, ладошками в плечи упираюсь.

Но Суровый на спину меня заваливает. Сверху нависает. Я оказываюсь в ещё более пикантной позе. Ноги широко разведены в стороны. Мужчина вжимается так, что я чувствую его возбуждение. И самое ужасное во всём этом, что между ног становится ужасно влажно. Как вчера в душе. Я возбуждаюсь от его грубых слов. Резких действий.

— Завтрак же мне никто не приготовил, значит, тебя возьму, — его глаза темнеют, а меня как будто разрядами тока пронзает. Это плохо. Очень плохо, он ужасно на меня действует.

— Демьян, так нельзя, — продолжаю верить, что смогу до него достучаться. Точно не так. Не когда его брат может войти в любую секунду. Не вот так, когда он злится.

Мужчина в наглую игнорирует мои слова, целует. Сминает губы жёстким поцелуем. Я даже возмутиться не успеваю, всё в тихий стон превращается. Рука Сурового скользит под рубаху, сминает мою ягодицу до боли. Меня пронзает яркой вспышкой. Тут же впиваюсь ноготками в его шею, царапаю. Он дёргает мои бёдра на себя, от соприкосновения клитора и ткани его брюк, я громко стону и прикусываю зубами его губу. Ещё немного и я даже сопротивляться не смогу. Да что же это такое происходит?

— Демьян, — хриплю, заикаясь, — нельзя, не так…

— Опять ломаться начала?

— Твой брат в доме, нельзя…

— Он не придёт, не дурак, всё понял, — отбивает в ответ. Никакие аргументы его не возвращают в реальность. И только сейчас до меня доходит, что вчера он действительно сдерживался. Не хотел воспользоваться. Повёл себя как настоящий мужчина. А на сегодня эта акция уже не действует?

— Я не так свой первый раз хочу… — Хриплю последний аргумент. Надеюсь, что хоть это его притормозит.

Суровый замирает после моих слов. Чувствую, как напрягаются его мышцы.

— Мозги включила, Белоснежка? — Рычит в ответ, а я не понимаю… Не ожидала именно такой реакции.

— Я…

— Вчера умоляла, сегодня думать начала?

Вижу, как глаза его темнеют ещё сильнее, хотя, казалось, это уже невозможно, темнее некуда.

— Ты не воспользовался, и я благодарна. — Наконец до меня доходит суть всего произошедшего. Он меня отрезвляет в момент. Даёт понять, какую необдуманную ошибку я могла совершить вчера.

— Больше я таким щедрым не буду.

— Демьян… — Хриплю, когда чувствую, что он пальцами по складкам скользит. Отпускать меня и в мыслях у него не было.

— Потекла, Белоснежка, тут наебать не выйдет, тело с потрохами сдаёт.

— Ох, — откидываю голову назад, глаза закатываю.

По телу тепло разносится, ноготками по столешнице скребу. Внизу живота всё приятно пульсирует. Стону настолько громко, что пропускаю важные моменты. Например, тот, как Демьян свои брюки расстёгивает. Я понимаю, что доигралась, когда в клитор упирается горячая головка члена. Пульсирует, давит.

— Демьян… — Пытаюсь протестовать.

— Угомонись, трахать не буду, — резко в ответ выдаёт. И я… я верю. Расслабляюсь. Не пытаюсь спрыгнуть со стола.

Дыхание учащается, когда он ведёт головкой члена по складкам, распределяет влагу. Заставляет моё тело дрожать, а кожу покрываться мурашками.

— Демьян… — Нравится?! — Надавливает снова на клитор, заставляет задыхаться в собственных стонах.

— Я… ох… — Ответить не получается. Дыхание сбивается, внизу живота всё приятно стягивает. Я знаю эти ощущения. Я уже почти… Я готова… Ещё немного…

Но Демьян перестаёт давить, снова скользит по складкам, вынуждая разочарованно хныкать.