Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - Белтон Купер

Генерал Роуз перебазировал штаб дивизии в особняк Прим, располагавшийся на передовом склоне холма на южной окраине Штолберга, в радиусе досягаемости стрелкового и минометного огня. Мы понятия не имели, известно ли немцам, насколько близко к передовой находится штаб. И хотя особняк несколько пострадал от артиллерийских обстрелов, попыток уничтожить здание противник так и не предпринял.

Перегруппировка

Дивизия была истощена боями и понесла большие потери. Врачи из 45‑го медицинского батальона провели фантастическую работу, латая раненых, но потери среди танкистов и личного состава других боевых частей были значительно выше ожидаемых. Кроме того, потери танков и прочей боевой техники просто потрясали. Из четырех сотен танков, начавших свой путь в Нормандии, на ходу осталась от силы сотня. И хотя большую часть потерь отделу снабжения удалось возместить, от ремонтных команд требовались почти сверхчеловеческие усилия.

Парни из ремонтных частей, будь то снабженцы, механики или сварщики, давно привыкли работать ночами, в условиях затемнения. Используя небольшие переносные электрогенераторы «Онен», ремонтники немало успевали сделать ночами, под темным навесом. Обычно мы предпочитали не заниматься сваркой по ночам — в темноте с воздуха вспышку можно было заметить за много километров. Покуда ВВС не ввели в строй ночные истребители «Черная вдова», зенитные пушки оставались нашей единственной защитой от налетов. Кроме того, хотя мы старались не размещать временные мастерские в местах, открытых для стрелкового огня, всегда оставался риск попасть под артиллерийский обстрел или снайперскую пулю.

Механики быстро научились проводить полевой ремонт в любых условиях. После любого недолгого дождика распаханное поле, где разместился СПАМ, превращалось в болото, стоило по нему проехать двум-трем танкам или другим единицам техники. Механики работали под проливным дождем, по пояс в грязи. Чувство глубокого взаимного уважения между боевыми и ремонтными частями развивалось и крепло незаметно и постепенно. Каждый знал, что его жизнь находится в руках товарищей, и это помогало дивизии выжить в самых ужасающих условиях.

Сражение за Ахен

В те дни дивизия проводила серьезную перегруппировку. Заслонив собою наш левый фланг, 1‑я пехотная дивизия заняла большую часть позиций БгА. 9‑я же пехотная прикрыла правый (южный) фланг Боевой группы Б. Через Хюртгенский лес с юга с колоссальными потерями продвигалась 4‑я пехотная дивизия.

Клин нашей дивизии глубоко вонзился в немецкие укрепления, обойдя стороной Ахен. В поддержку дивизионной артиллерии, на помощь штурмующей город 1‑й пехотной дивизии к передовой были выдвинуты средние и тяжелые орудия корпусного и армейского подчинения. XIX корпус 1‑й армии вместе с 30‑й пехотной и 2‑й бронетанковой дивизиями наступал на Ахен с севера. Сражение за город началось.

Ахен, первый крупный немецкий город, подвергшийся штурму, служил ключевой точкой во внешнем поясе оборонительных укреплений линии Зигфрида. В девятом столетии в этом древнем историческом городе располагался двор Карла Великого, и тело самого Карла Великого было погребено в старинном городском соборе. Войска союзников были полны решимости оставить собор неповрежденным, если только немцы не решат устроить там огневую точку. По-видимому, это понимали обе стороны, поскольку собор, хотя и несколько пострадавший, остался почти нетронут боями. Кроме того, в Ахене размещался знаменитый Германский политехнический институт — одно из лучших учебных заведений инженерного профиля в стране.

…Тыловые службы дивизии подтягивались к передовой, чтобы в период накопления сил исполнять свои обязанности с большей легкостью. Штабная рота ремонтного батальона переместилась на северную окраину Ререна. Их квартирьер не иначе как совсем выжил из ума — худшего места он не мог выбрать и нарочно. По сторонам неширокого поля размещались позиции двух батальонов армейской артиллерии. С одной стороны встал дивизион 155‑мм гаубиц, с другой стороны — восьмидюймовых гаубиц. Когда я намекнул, что наше положение является несколько рискованным, мне ответили, что лагерь уже разбит и придется терпеть.

Мы с Верноном устроились на ночлег под трейлером майора Аррингтона. Откидные борта кузова были обшиты броневыми листами для защиты аккумуляторов. Мы опустили их так, что борта почти касались земли, и посчитали, что под ними образуется почти идеальное место для ночлега. Нам казалось, будто под такой защитой можно обойтись и без окопа. Как выяснилось вскоре, это была большая ошибка…

Время от времени артдивизионы устраивали огневые налеты продолжительностью в 2—3 минуты. Вначале открывали огонь 155‑мм гаубицы, потом приходила очередь восьмидюймовок. Канонада началась после полудня и продолжалась до глубокой ночи. Вспышки выстрелов озаряли ночное небо наподобие «Римских свечей»[53].

Внезапно послышался низкий, свистящий гул, оборвавшийся глухим ударом, и чудовищный, нарастающий грохот и треск. Пронзительного, тонкого воя не было — значит, снаряд был не 88‑мм или меньшего калибра, а существенно тяжелее.

— Черт, Вернон, это же по нам стреляют! — вскрикнул я. — Надо было все же вырыть окоп.

По полу трейлера над нами простучали шаги, и мы услышали крик майора Аррингтона:

— Купер, какого черта это было?!

— Майор, это по нам стреляют крупным калибром! — гаркнул я. — Лучше спускайтесь к нам!

Аррингтон мгновенно вылетел из трейлера, волоча за собой скатку, и заполз к нам под машину, под защиту броневых бортов. Не успел он расстелить спальный мешок, как вновь раздался басовитый свист, намного громче прежнего.

— Черт, — успел взвыть я, — прямо нам на головы!

В этот раз мы услыхали уже не глухой удар, а чудовищный грохот и хруст. Мне показалось, что у меня сейчас лопнут барабанные перепонки. К счастью, большую часть удара принял на себя наш джип, оставленный перед трейлером. Лобовое стекло разбилось на мелкие осколки, хотя было опущено и прикрыто брезентом, радиатор и шины разнесло полностью, капот больше походил на сито. Часть осколков попала и в трейлер майора.

Собака Сучка забилась Вернону под мышку. Я было подумал, что она обмочится со страху, но этого не случилось. А вот сам я не был уверен, что не обмочился… Было ясно, что нас спасли только джип и бронированные борта машины.

Первый снаряд разорвался к северу от лагеря штабной роты, чуть к югу от батареи 155‑мм гаубиц. Второй пришелся на южный край лагеря, со стороны батальона восьмидюймовок. Получалось, что следующие должны ударить между ними — то есть как раз в центр лагеря штабной роты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});