Русский код развития - Наталия Нарочницкая

- И это развязало руки?

- Да, на Дальнем Востоке. Иначе там бы нам было очень тяжело, потому что Япония была полностью под оккупацией США, и Бжезинский признает, что это была большая наша удача и что мы специально пошли на корейскую войну, чтобы закрепить противоречия между огромным Китаем и США. Иначе б мы там рухнули.

- Наталья Алексеевна, почему мы так мало вспоминаем о гибели сотен тысяч красноармейцев в польском плену в 20-е годы?

- Я считаю катынский вопрос совершенно несправедливым. Когда поляки нам все время тычут Катынь, по которой, кстати, было извинение Ельцина, не стоило бы им требовать большего. К тому исследователи этого вопроса считают, что он до конца не исследован. Там наш след есть. Но там есть и немецкий след. А мы так - раз, и все на себя приняли. Очевидно, что там были расстрелы НКВД, но явно было и несколько преступлений нацистских. И все это слепили комом. А вот то, что в 1920 году там оказались в плену около 100 тысяч наших солдат, которые просто были уморены голодом, их не кормили специально, почему-то не вспоминают. Их просто расстреливали, или просто смотрели, как они умирают.

- Это тоже был концлагерь, по сути?

- Да, да. И никто им это в вину не вменяет. А от нас постоянно - извинения, извинения. Да извинитесь за вторжение в Москву в 1612 году, за сожжение Патриарха Московского Гермогена, за такую смуту! А что вы делали на белорусских землях после Первой мировой войны и до нее? Там же вешали. Вот такой польский католицизм. Еще раздвоенность между славянством и латинством идеологически делает очень острыми все эти ощущения, как вот хорваты и сербы - один эпос, но настолько разделенный, раздираемый.

- Ну да, перед украинцами тоже есть за что извиниться.

- Да. Даже эсэсовцы поражались зверствам именно этих униатов, бандеровцев, потому что, может быть, немцы и хотели бы, чтоб исчезли все евреи или коммунисты, но предпочитали делать это чужими руками. А эти, говорят, просто наслаждались, вырезая звезды, вешая, убивая, сжигая людей. Да, и это пора сделать. Вот наш премьер собирается сейчас с визитом в Польшу. Если там снова начнут поминать пакт Молотова-Риббентропа, надо бы им документики представить о том, что они творили, как они оккупировали наши территории еще с Пилсудским, как он мечтал вообще до Москвы дойти. И еще очень многое. Я думаю, что вообще идея о том, что надо друг другу бросать обвинения в исторических событиях и требовать коленопреклоненных извинений - неверная. Наоборот, я всегда полякам говорю: нас разделяет прошлое, но должна объединить задача будущего. Вот вы не любите русских, а я, - считайте меня такой русской националисткой, консерватором, прежде всего, - я аплодирую вам, полякам, за то, что вы почти единственные, отстаивали в Евроконституции христианские ценности. Давайте лучше здесь соревноваться, кто первый.

- Поляков тоже очень много погибло во время второй мировой войны.

- Да, но у них там тоже была разобщенность. Кто-то сочувствовал нам, а кто-то всячески пытался навредить. Но вот то, что там все правительство было прогерманским, и у Бека портрет Гитлера, поясной, стоял в кабинете в 39-м году - это факт. Он предлагал ему услуги завоевывать Украину.

KP.ru,

13.09.2009

Активнее противодействовать

1 сентября в Европе была отмечена 70-я годовщина начала Второй мировой войны. Повышенный интерес к этой дате в определённой мере был подогрет тем обстоятельством, что в Польшу, где прошли основные мероприятия, посвящённые скорбному юбилею, прибыл российский премьер-министр Владимир Путин. Накануне приезда польская «Газета Выборча» поместила его статью «Страницы истории - повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнёрства?». Публикация явно оказала (и очевидно, еще будет оказывать) значимое влияние на политиков различных стран в выстраивании их отношений как с Россией, так и с теми союзниками, «с кем они дружат против неё». О нынешних коллизиях вокруг современных подходов к пониманию причин самой тяжелейшей бойни ХХ века, унесшей десятки миллионов жизней, «Союзному государству» рассказывает известный историк и политолог, член президентской Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, руководитель Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.

- Наталия Алексеевна, прежде чем задавать вам вопросы по заявленной теме, хотелось бы заметить, что у вашего фонда весьма интересное название. Простите, но почему-то сразу вспоминается часто цитируемое парадоксальное выражение, ставшее расхожим с лёгкой подачи писателя-сатирика Михаила Задорнова: «Наша страна - это страна с непредсказуемым прошлым». А у вас - Фонд исторической перспективы. Какая же перспектива может быть у истории? Ведь она, история, - это прошлое, творится же она «здесь и сейчас», и, как заметил большой русский поэт Фёдор Тютчев, «нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся».

- Всё же будущее не возникает из ничего! Оно рождается из прошлого и настоящего! Если вдумчиво изучать прошлое, знать геополитическую ретроспективу, то вполне можно рассуждать и об исторической перспективе, предвидеть события и предвосхищать их. Потому что знание и понимание главных процессов, которые двигали странами и политиками - особенно в последние два века, - очень важно для того, чтобы «здесь и сейчас» определить, что из сегодняшних процессов является проявлением новых, ранее не существовавших явлений, а что является продолжением извечных преемственных интересов в политике тех или иных держав. Так что, панорамно глядя на историю, вполне можно, даже не зная некоторых дат и персоналий минувших эпох, довольно верно прогнозировать, кто как себя поведёт в какой-то конкретно складывающейся ситуации.

Анализ показывает, что геополитические линии давления на Россию жёстче становились либо в моменты внутренней её слабости, либо её тяжёлого положения в силу войн, которые она вынуждена была вести. Эти «графики» настолько совпадают, что не оставляют сомнений в преемственности «той» и «этой» политики пытающихся давить на Россию держав. Если посмотреть в направлении давления на Россию по всем векторам, глядя на географическую карту, то можно увидеть, что стрелки остриями своими указывают на северо-восток Евразии - в тундру. Да-да - нас вытесняют туда, где глубина промерзания свыше двух метров и расстояния между промышленными центрами и источниками сырья тысячи километров, рентабельность любого современного производства объективно снижена до неконкурентоспособности, выходы на внешние рынки ограничены и так далее. То есть нам определили место за Полярным кругом.

Слава богу, что в России это вовремя осознали и начали активно противодействовать. США сейчас делают вид, что они хотят «перезагрузить отношения», но этой паузы в давлении не было бы, не будь твёрдости президента Дмитрия Медведева по отношению к агрессии Грузии в Южной Осетии, не будь мюнхенской речи Владимира Путина. Могу сказать, что и статья Путина в «Газете Выборча» - в немалой степени из того же контекста нынешнего выстраивания отношений Москвы с Западом. Статья эта, конечно, менее жёсткая, чем мюнхенская речь, но всё же «железа» и в ней хватает...

Впрочем, когда мы нашли такое название нашему фонду, то подразумевали и широкое философское толкование: перспективы мировой истории как явление самостоятельного исторического творчества, культуры, глубокое осознание своего национального бытия.

- Так-то оно так, но даже и во времена более чем жёсткой холодной войны ни на Западе, ни тем более в Советском Союзе никому и не снилось, что сталинизм и коммунизм в начале XXI века начнут отождествлять с гитлеризмом и нацизмом. Нюрнберг был «раз и навсегда» установленным каноном, а сейчас те решения откровенно пытаются подвергнуть сомнению, «пересмотреть». И ведь звучат такие голоса и из России. Как говорится, кто бы мог подумать...

- Действительно, уже не один и не два года в ряде западных стран и некоторые их союзники на постсоветском пространстве взяли за моду утверждать, что Вторая мировая война была войной двух равнозначно кровавых тоталитарных режимов - Сталина и Гитлера. Но в течение десятков лет, даже в годы холодной войны, никому на Западе и в голову не приходило сказать, что Сталин и Гитлер - это «близнецы-братья». И уж тем более никто - ни политики, ни политологи - не ставил знак равенства между коммунизмом и фашизмом, в западной политологии они однозначно считались антиподами!

Но, по-видимому, вынужденная благодарность нашей стране за отпор гитлеровскому проекту тяготила Запад! Сегодняшние «новые подходы» к трактовкам Второй мировой войны и переоценки роли Советского Союза в победе над гитлеризмом можно проследить с начала 1970-х годов. Сначала это было просто постепенное занижение роли, которую сыграл СССР в освобождении самой Западной Европы! По мере того, как уходили поколения, знавшие это не из учебников, это становилось легче, можно было в новых учебниках больше писать о роли высадки англо-американского десанта в Нормандии в конце войны и меньше о Сталинградской битве!