Идеальный ис-ход - Лиз Томфорд

собраны в зачесанный назад хвост, и я завершила макияж, проведя красной помадой по губам, чтобы привнести командный дух, а не отвлекать номер пять.

— Инди, у тебя есть билеты? — спрашивает Зандерс, когда мы выходим из его «Мерседеса». Сегодня вечером он не играет, но у него все равно есть привилегия припарковаться на стоянке для игроков.

— Ага, — я поднимаю свой телефон. — Их прислал Райан.

— Посмотри на нас. Идем на игру фальшивого бойфренда Инди по совместительству моего брата, как маленькая счастливая семья, — Стиви берет меня под руку, ее другая рука переплетается с рукой Зандерса, пока мы втроем идем к арене. — План Райана, должно быть, сработал, раз Морганы подарили тебе свои билеты на игру.

— Что могу сказать? Я неплохая актриса.

Зандерс обнимает пожилого мужчину у двери, прежде чем вести его по длинному коридору, который тянется мимо раздевалок.

— Это тренировочный зал для гостей, — указывает Зандерс, когда мы следуем за ним на экскурсию. — Раздевалка для гостей и домашний тренировочный зал. А здесь, — он останавливает нас перед одним из двух портретов команд на стене, — чемпионы Кубка Стэнли.

Я наклоняюсь поближе к фотографии, рассматривая всех парней, на которых я работаю, покрытых конфетти после победы в Кубке Стэнли. Мне не удалось увидеть команду после того, как они выиграли дома в прошлом сезоне, так что это классное представление.

Дети Мэддисона оба в кадре вместе с ним. Глупая ухмылка Рио расплывается, а его зеленые глаза сияют, как будто он, возможно, пролил несколько слез. Затем вижу Зандерса, который кажется менее высокомерным, чем обычно.

— Зи, ты выглядишь немного грустным на этой фотографии.

— Мягко сказано, Инди. Я был опустошен. Это была одна из лучших и худших ночей в моей жизни.

Он смотрит на Стиви, и они оба обмениваются понимающей улыбкой. Они не были вместе, когда «Рэпторс» выиграли Кубок, и, насколько я понимаю, Зандерс предположил, что в ту ночь он потерял ее навсегда.

Он крепко прижимает ее к себе, пока мы продолжаем экскурсию.

— Домашняя раздевалка, — говорит Зандерс, и внезапно я осознаю, что Райан находится по другую сторону дверей.

Мысль увидеть его в месте, в котором он больше всего преуспевает, занимала меня весь день. Я итак заинтересована им во всех других аспектах жизни, так теперь у меня есть привилегия наблюдать, как он становится лучшим в своей обители, сидя в первом ряду. Это не раздует пламя моего влечения.

Я проснулась, закинув ногу ему на бедро, он крепко держал меня, а его нос зарылся в мои волосы. Когда мы оторвались друг от друга, по телу прокатилась волна неловкости, но не буду врать, это была лучшая ночь за последние месяцы.

Кожа теплая на ощупь. Грудь голая и широкая. Рука властная, но нежная.

В нем есть все, чего у меня никогда раньше не было в мужчине, и все, в чем я отчаянно нуждаюсь. Но как только мы вернулись домой этим утром, он схватил свою сумку и отправился на утреннюю пробежку, полностью сосредоточившись на баскетболе. С тех пор я его не видела.

Зандерс ведет нас по подземным туннелям арены, куда нет доступа другим болельщикам. Именно такие привилегии ты получаешь, когда являешься вице-капитаном действующих чемпионов Кубка Стэнли.

И впервые за много дней Алекс проносится у меня в голове. Быстро и неожиданно. До сих пор больно думать о нем, потому что ему бы это понравилось. Алекс — большой поклонник спорта, особенно наших местных чикагских команд, и назовите это ребячеством или мелочностью, но по моим губам скользит лукавая улыбка, зная, что на игре буду я, а не он.

Арена оглушает, когда мы выходим из туннеля на корте, отчасти из-за фанатов, которые в восторге от игры, но в основном потому, что Зандерса узнают мгновенно. Нетерпеливые болельщики перегибаются через перила, выкрикивая его имя, подбадривая и надеясь прикоснуться к нему или получить его автограф. Странно видеть это с такой стороны. Для меня Зандерс и остальные «Рэпторс» — нормальные парни, на которых я работаю, а не звезды, которые наконец-то вернули Чикаго чемпионство.

Даже когда мы занимаем свои места, болельщики, у которых есть доступ на корт, все еще подходят к Зандерсу, пока две баскетбольные команды разминаются на корте.

— Это безумие, — шепчу я Стиви. — С ним всегда так?

Она пожимает плечами.

— Это самое худшее из всего. Его узнают в Чикаго, но это не сравнится с сотнями поклонников на арене.

— Тебя это не утомляет?

— Не совсем. Я бы предпочла, чтобы он нравился им так сильно, что они хотели бы получить его автограф, чем чтобы они его ненавидели, как раньше. Кроме того, это ничто по сравнению с Райаном. С ним трудно куда-либо пойти.

У меня в голове мелькает список правил, висящий на нашем холодильнике. Я попросила его назначить даты для публичного выхода в свет, а не уединенного, как, я знаю, ему хотелось бы. Я должна внести поправки, когда вернусь домой, потому что даже я, экстраверт, была бы ошеломлена таким вниманием, не говоря уже о ком-то столь любящим тишину, как Райан. Неудивительно, что он редко покидает свою квартиру, если только это не связано с работой.

Стиви толкает меня в плечо, указывая в сторону корта.

— А вот и он.

Не знаю, почему не заметила его в первую очередь при выходе из туннеля, потому что Райан привлекает внимание даже в толпе из 23 000 человек. Вместо майки на нем футболка «Дьяволов» с длинным рукавом, пара рваных штанов, и, на удивление, он не самый высокий мужчина на корте. Однако в его скромной уверенности, в том, как он сосредоточен, есть что-то такое, из-за чего мне почти невозможно отвести взгляд.

Точно так же, как когда видела его по телевизору несколько недель назад, Райан отделяется от остальных игроков, держа в руках два баскетбольных мяча. Он с легкостью бросает их, перекрещивает друг через друга, и даже когда фанаты выкрикивают его имя, требуя внимания, он остается сосредоточенным на своей задаче.

Во остальном в жизни он ведет себя также. Райан работает в одиночку.

Разминка заканчивается, объявляются стартовые составы и исполняется национальный гимн.

Райан еще ни разу не посмотрел в нашу сторону, а учитывая внимание, которое привлек Зандерс с тех пор, как мы сели, не может быть, чтобы он не знал, где мы находимся. Однако он не обращает на нас никакого внимания. Вместо этого каждая его частичка погружена в игру, сконцентрирована на следующих двух часах.

Когда огни разгораются над кортом, освещая арену, Райан срывает