Обманутый муж (СИ) - Литвин Светла

Выхожу из машины и вместо того, чтобы думать о том, как увижу своего малыша на узи, я думаю про эту сволочь, про цели этой сволочи. А я ведь этого совсем не хотела.

Я думала, что буду спокойно ждать рождения ребёнка, радуясь каждому дню. Иду до нужного мне кабинета и плачу из-за того, что всё идёт не по моему плану.

Врач принимает не сразу, я успеваю успокоиться, но всё равно знаменательный день испорчен. Захожу в кабинет без особой радости.

Настроение чуть лучше становится, когда вижу малыша на экране. Совсем настоящий ребёнок, а не маленькая точка.

— Уже можно сказать, кто будет? — спрашиваю я.

Знаю, что будет мальчик, но хочу убедиться в правильности своих ощущений.

— Да, как раз смотрю, — с улыбкой отвечает врач, водя датчиком по животу. — С большей вероятностью пол женский. Девочка.

— Как девочка? — удивляюсь я и прищурившись смотрю в экран, словно что-то понимаю и смогу разглядеть.

— Пока неточно, но пацана я тут не вижу. Хотя чаще всё же девчонок за пацанов принимаю. Такая у нас внутренняя статистика.

— Но это же значит, что девочка неточно? — уточняю я, чётко понимая, что даже не знаю, что делать с девочкой.

Совсем свихнулась на нервной почве.

— Узи не даёт стопроцентной гарантии определения пола плода. Можно кровь сдать на ДНК, если вам очень нужно знать, — подсказывает врач с неким осуждением в интонации.

— Да нет. Нет. Девочка, так девочка. Главное, что всё со здоровьем в порядке.

— Вот именно.

39

Ещё уезжая на УЗИ, я планирую вернуться на работу, но после понимаю, что сил нет. Разве что на посещение магазина, потому что очень хочется своих домашних блинчиков, а сковороды для этого нет.

Возвращаюсь домой, проехав через магазин. Пакет с продуктами и новой сковородкой для блинов оставляю в прихожей. Даже с Мышкой не гуляю хотя она явно не против.

Зову её поваляться на кровати. Примерно до конца рабочего времени нахожусь в удручённом состоянии, гоняя одни и те же мысли про всё, что со мной случилось за последние пять лет.

Поднимаюсь с кровати только чтобы погулять с Мышкой, по привычке уже готова встретить Игоря с Боней. Может быть поэтому и не пошла гулять со своей собакой раньше.

Выйдя во двор с Мышкой, сразу замечаю, что машины Игоря на парковке нет. Как и самого Игоря. Недолгое ожидание ни к чему не приводит, мы уходим гулять с Мышкой вдвоём. Это же повторяется и перед сном, а я начинаю переживать.

Игоря просто нет дома. Хотя Боня на мой звонок в квартиру реагирует глухим лаем.

Теперь я не могу ничем спокойно заняться. Поздняя готовка ужина проходит у меня не как обычно под шум телевизора, а в полной тишине. Я то и дело бегаю к дверям, реагируя на каждый шорох в подъезде, и постоянно смотрю в глазок. Проверяю, не Игорь ли это вернулся домой.

В первом часу ночи я решаюсь позвонить бывшему мужу, заранее придумав своему звонку оправдание. Думаю, что скажу Игорю, что Боня воет в квартире в ожидании двух пропущенных прогулок. Но этого мне сделать не приходится, абонент недоступен.

Я тут же начинаю переживать, что была излишне с Игорем резка и теперь он снова где-то напивается.

Вспоминаю, как это было со мной. Любая мелочь, знакомый запах, дата, что угодно могло спровоцировать меня на очередную волну пьянства до беспамятства. А тут я со своими букетами, да пропади они пропадом эти букеты.

Всю ночь я не могу найти себе места, не ложусь спать, переживаю за Боню. Даже выхожу в подъезд, проверяю квартиру, вдруг Игорь забыл закрыть дверь на замок, так я хотя бы погуляю с Боней.

Убеждаюсь, что дверь закрыта и возвращаюсь к себе. Даже не ложусь спать, понимаю, что это бессмысленно. Не усну.

Налив чай, я сажусь за стол и пытаюсь смотреть ночной выпуск новостей.

Только подношу чашку к губам и тут же вздрагиваю от лая Мышки, среди которого до меня доносятся и странные звуки с площадки.

— Мыша, фу! — командую я, отстранив собаку от двери.

Всё же уже третий час ночи и соседи спят. — успеваю подумать и обмираю, посмотрев в глазок.

Плохо стоящий на ногах Игорь с трудом пытается отбиться от какого-то мужика и прямо на моих глазах, точнее глазу, которым я уставилась в дверной глазок, получает кулаком в лицо и падает.

— Мамочки! Что это?! Что это такое?! — мечусь в панике по небольшой прихожей, пытаясь определиться, что делать.

То ли вызвать полицию, то ли что-то ещё, а что даже в мыслях нет, но на глаза попадается неразобранный продуктовый пакет с торчащей из него ручкой блинной сковородки. Схватившись за которую я ни о чём уже не думаю, выбегаю из квартиры, в последний момент отстранив дверью Мышку от подвигов.

— Что ж ты делаешь сволочь?! — воплю я и с размаху бью развернувшегося ко мне мужика по лицу.

Я хорошо так прикладываюсь прямо дном чугунной сковороды. Мне самой становится больно руку, а мужик, пошатнувшись со стоном, почти падает на Игоря. Ермаков лишь в последний момент успевает откатиться в сторону.

— Ой Игорь, — скулю я, увидев на его лице кровь.

Хватаю его за руку и помогаю подняться, завожу к себе и трясущимися от страха руками закрываю дверь квартиры. Пока тот тип не оклемался и не кинулся уже на меня.

— Не надо было, — выдыхает рухнувший на лавку Ермаков, окружая себя парами выпитого алкоголя.

От его рассечённой брови по щеке и шее стекает багряная струйка, да так быстро, что ворот светлой рубашки уже весь в крови.

— Да, надо было дождаться, когда он тебя добьёт. Иди на кухню, пожалуйста, у тебя кровь, надо остановить, — прошу я, проверяя в глазок состояние того козла.

Вижу, что он, держась за нос, волочётся вдоль стены, спускаясь ниже. Убедившись что этот ненормальный уходит, я выдыхаю. Не убила, уходит и то хорошо.

— Всё нормально, — бубнит Игорь, сидя с закрытыми глазами.

Я смотрю на него и понимаю, что он едва губами-то шевелит, до кухни вовсе не дойдёт.

— Сиди тут, я всё сюда принесу, — глупо говорю я и ухожу на кухню за аптечкой.

Глупо, потому что Игорь всё равно никуда не уйдёт. Он не в состоянии это сделать.

Возвращаюсь и застою Игоря, склонившегося над Мышкой.

На её белую голову капает кровь с рассечённой брови Игоря, и он заторможенной пьяной рукой размазывает всё по белой шерсти, гладя Мышку.

Самое удивительное это Мышка. Робко повиливая кончиком хвоста, зажмурившись всё это сносит.

— Хватит пачкать мою собаку, — говорю Игорю и тяну его за плечо, чтобы сел ровно.

— Нашу, — выдаёт Игорь и садится ровно, посмотрев на меня одним уцелевшим, но по-прежнему наглым глазом.

Я лишь поджимаю губы и часто дышу, пытаясь побороть накатывающее волнение. Быстро скручиваю крышку с пузырька перекиси водорода. Промыв рассечение, берусь за бинт и коснувшись раны, чувствую прикосновение руки к животу и толчок изнутри, которого я от неожиданности пугаюсь.

— Ди, это... это что такое? — шепчет Игорь, приложив и вторую ладонь, обтерев её перед этим об брюки.

— Сувенир из Германии, — фыркаю я, жалея, что выбрала перекись, а не зелёнку. Хотя... Какая уже разница?

Волна необъяснимого страха от вида побледневшего лица и излишне длительного молчания Игоря, прокатывается по всему телу, цепляя каждую клетку, каждый нерв и отпускает, оставив за собой мощный след облегчения после его надрывно и трезво звучащих слов:

— Ди... прости меня...

Но вместе с облегчением меня и силы покидают. Ноги просто не держат, и от слепящих глаза слёз я не успеваю найти другого места, опускаюсь на колени к Ермакову. Игорь не упускает случая прижать меня крепче к себе, спуская тем самым мою истерику, что искала во мне выход все эти пять лет. То, что я выплакала до этого момента и в подмётки не годится моим слезам сейчас здесь в прихожей на коленях бывшего мужа, уткнувшись носом в горячую шею.

Рыдала я долго и это были по-настоящему горькие слёзы, но и они все вышли. Я смогла выпрямиться и посмотрев спокойно на Игоря, всхлипнув, негромко сообщить ему: