Принцесса для босса. Семья из прошлого - Элина Витина

Даже в Эмираты за нами поперся, чтобы лично познакомиться с Саидом.

Поэтому вывод можно сделать лишь один. Ни я, ни мои письма тогда не были для него важны.

И все же, когда мы забредаем в кафешку неподалеку, я протягиваю ему свой телефон. Алина увлеченно разукрашивает раскраску с Ариэль, сетуя на то, что в огромном океанариуме мы не встретили ни одной русалки, а Максим хмурится и читает скрины.

Мрачно стискивает зубы. Прикусывает губу. И дышит быстро-быстро.

Но тем не менее, когда долистывает до последнего, лишь холодно выдыхает:

— Я же сказал, что верю твоей версии. Мне не нужны доказательства.

Возможно, он задумывал это, как что-то ободряющее, но вышло с точностью до наоборот.

Он будто родитель, которого вызвали к директору школы, чтобы нажаловаться на чадо. Вроде как и соглашается с педагогами, что его ребенок был не прав, но все понимают, что делать ничего с этим он не будет. Потому что это его ребенок. И он всегда будет на его стороне.

И пусть с Окси они не родственники, за эти годы у них, наверняка, успела сформироваться сильная связь. И у меня против нее ни единого шанса…

Глава 47

Максим

Этот день проходит совсем не так, как я предполагал. Абсолютно.

Разумеется, у меня было не так много времени на то, чтобы помечтать и представить себе в малейших подробностях то, как мы втроем будем развлекаться. Но даже нескольких жалких часов этой ночью хватило, чтобы выстроить в своей голове красивую и, главное, правдоподобную картинку.

Однако, реальность и близко не совпадает с моими представлениями.

Та легкость, которая присутствовала в наших отношениях с малышкой с первого дня знакомства не просто испарилась, ее будто напрочь выжгло беспощадное арабское солнце. И даже пепел не оставило. Лишь огромное обуглившееся пятно.

И вот на нем я и танцую, пытаясь подобраться поближе. Пусть, не к идеальным отношениям отец-дочь, но хотя бы к тому, что у нас было еще несколько дней назад. Или по крайней мере сегодня утром… до того, как Арина унала правду.

Но танец мой выходит настолько бестолковым и несуразным, что когда после обеда Ярослава напоминает о дневном сне, мы с Малинкой в унисон вздыхаем с облегчением.

О том, чтобы сдаться речи, естественно, быть не может. Но… мне банально нужно время, чтобы обдумать новую стратегию. Составить план по завоеванию сердец этих девочек. Потому что сейчас, глядя на то, как моя дочь сосредоточенно раскрашивает русалку, ни о каком “обдумать” речи нет. Все мое внимание приковано к ее лицу. Я впитываю каждую черту, каждый жест. Каждую пору записываю себе на подкорку. Мой мозг, подобно старенькому компьютеру натужно скрипит, пытаясь не только вбить в свою память ее мимику и внешность, но и пытается представить каким младенцем она была. Как делала первые шаги. Ее первые слова. Как размазывала ненавистное пюре из кабачка по столу и громко смеялась над строгим выражением лица своей мамы.

Задача невозможная и в то же время — невероятно простая. Кажется, стоит мне прикрыть глаза и я легко увижу все, что пропустил. Но вряд ли мне от этого станет легче.

Шесть лет. Шесть безумно долгих лет. Полных радости и обид. Первых разочарований, впечатлений, взлетов и падений. Не хочу даже представлять сколько важных событий в жизни малышки я потерял.

И если вернуть их я, к сожалению, не в силах, то как минимум должен сделать так, чтобы больше ничего не пропустить. Ни одного дня.

— Ты тоже будешь отдыхать? — уточняю у Яры, стоит нам добраться до их номера. — Мне кажется, нам нужно много всего обсудить.

— Я буду работать, Максим, — она закусывает нижнюю губу. — Эти дни получалось заниматься проектом только после Малинкиного отбоя, но вчера у меня на это уже не осталось сил. Не хочу подводить Зейна и Саида.

— Да, конечно, — киваю понимающе. — Я помню, что у вас вылет уже завтра. Если нужна помощь с проектом…

— Кстати, насчет вылета, — перебивает она. — Я попросила Любу поменять нам билеты на два дня позже. Раньше мне никак не закончить буклет.

— Но…, — шокированно выдыхаю, — У меня сделка послезавтра. Я чудом отхватил последнее место на ваш рейс.

— Прости, — ее губы растягиваются в смущенной улыбке. — Это никак не связано… честно. Можешь у Любы спросить. Я попросила ее поменять билеты еще вчера утром. До того, как ты прилетел. Если не веришь, то наверняка же можно как-то время транзакции посмотреть, да? Она это с корпоративного аккаунта оплачивала. Да и в переписке могу показать. Хотя нет… я ей, кажется, звонила.

Ярослава тянется за телефоном, но я хватаю ее за руку, останавливая:

— Я верю тебе. Мне не нужны доказательства. Ни насчет билетов, ни насчет писем с угрозами семь лет назад. Я верю тебе, Яра.

Ее ладонь в моей дергается от соприкосновения, а пальчики дробно подрагивают, будто по ним пробегают разряды тока. Но несмотря на это, мне удается переплести наши пальцы. Пользуясь то ли ее шоком, то ли просто замешательством, я подношу наши руки к своей груди и заглядывая в бездонные голубые глаза обещаю:

— Мы что-нибудь придумаем. Я найду способ, как это уладить.

Птенчик завороженно смотрит на наши ладони, а затем переводит взгляд на мое лицо и медленно кивает.

Я готов поклясться, что в этот момент ни один из нас толком не знает к чему именно относится мое обещание: к ситуации с билетами или к нашему будущему.

Впрочем, разницы, как таковой нет. Я намереваюсь уладить обе ситуации.

И начать, пожалуй, стоит с Зейна. Потому что что-то мне подсказывает, что второй раз перенести сделку у меня не получится, а оставлять их одних в мои планы не входит. Не только сейчас. Никогда.

В данный момент я вообще смутно представляю свою жизнь без них. Как в принципе, и с ними. Собственное будущее в целом кажется мне сейчас размытым и не обозначенным. Но оно будет определенно счастливым. И насыщенным событиями. Пора нам уже, черт возьми, создавать свою собственную историю. Общую. Не побоюсь этого слова, семейную.

Глава 48

— Ты-то мне и нужен! — практически рычу, завидев Горского в коридоре отеля.

— Я как раз к вам направлялся, — мило улыбается он. — Вы уже были в парке цветов?

— Кто давал тебе право менять наши билеты? — зверею, игнорируя его вопрос.

Все сочувствие, которое я испытывала к нему днем, испарилось, стоило Любе поинтересоваться что у нас тут происходит