Неспящая красавица - Тэффи Нотт

все сделали правильно: зажгли камины, запустили часы…

– Но все равно что-то пошло не так, – закончила за него Надя.

– С чего вы взяли? – Андрей поднял голову, нахмурился.

– Все проснулись, кроме дяди. Его по-прежнему нет.

– Надежда Ивановна, – Андрей выпрямился, неловко откашлялся. – Я не хотел бы вас расстраивать, но, быть может, это дело рук князя… И мы в лучшем случае сможем найти тело Владимира Александровича.

Надя упрямо покачала головой.

– Я не верю в это. И потом, если князь Долгорукий – убийца дяди, кто убил его самого? – Она взяла часы, повертела их в руках, открыла. – Часы стоят.

– Хм. – На этот вопрос ответа у Андрея не было. Он нахмурился, обернулся к камину. Огонь весело потрескивал. Значит, и часы должны были идти. – Позвольте?

Надя вложила часы в протянутую ладонь. Заводить их Андрей не стал – кто знает, к чему это приведет. Он тоже открыл крышку, вгляделся в циферблат. Ничем не отличался от циферблата его часов, даже механизм был таким же. Неужели они что-то упустили?

Маг обратился к записям. «Феникс», живущий вечно… Андрей обернулся к камину за своей спиной.

– Мы в неправильном порядке зажгли камины. – Чуть хрипло проговорил Андрей, сам пораженный своей догадкой.

– Их надо зажигать в определенном порядке?

– Посмотрите. – Андрей стремительно подошел к камину, который они зажгли, когда только появились в поместье. Провел пальцами по орнаменту из зверей: мотив, хорошо известный любителям истории, а потому не удививший Андрея. Однако, если всмотреться в центральную фигуру причудливого рисунка, все становилось на свои места. – Птица, раскинувшая крылья. Я поначалу подумал, что это орел с герба Адлербергов. Но здесь нет щитка на груди. Это феникс. И на каждом камине свой узор. Помните пляску смерти на кухне?

– Да. А на втором этаже что-то вроде королевской свадьбы.

– Где король и королева в итоге сплетаются в страстных объятиях? – Надя кивнула, Андрей продолжил, указывая на камин. – Все это символы вечного обновления. Любая жизнь рождается, зреет и умирает. Только феникс закован в этот бесконечный круг и обозначает бессмертие. Камины надо зажечь в порядке жизненных циклов.

– Значит, сначала рождение нового, то есть свадьба наверху, потом смерть – на кухне, потом феникс – полдень жизни.

– Да. А потом – часы. Если мы все сделаем правильно…

– Идемте. Не хочу больше гадать.

Сначала под удивленные взгляды прислуги они потушили все камины, а потом, как и говорил Андрей, начали зажигать их в правильном порядке. Причем, когда Надя пыталась затопить камин обычным способом, ничего не помогало. Работало только магическое пламя.

Когда огонь в последнем камине наконец затрещал, пожирая поленья, Надя вытащила часы. Взглянула на Андрея, тот кивнул, и она снова потянула на себя механизм. Игла, как и в прошлый раз, вонзилась в кожу, красная капля коснулась часов, металл потеплел. Надя завела часы, и те наконец затикали.

– Теперь только ждать.

– Вы не против, если мы пойдем в кабинет к дяде? Почему-то мне кажется, что если он… – Запнувшись, Надя покачала головой. – Когда он проснется, то будет там.

Андрей спорить не стал. Они поднялись на второй этаж, в ту же комнатку за гобеленом, в которой по-прежнему царил хаос. Надя оглядела беспорядок и вздохнула.

– Дядя расстроится…

Надя принялась приводить комнату в порядок, и Андрею ничего не оставалось, как присоединиться к деятельной барышне.

Некоторое время они работали молча. Пока Надя приводила в порядок стол, Андрей, отчистив пол от магических субстанций, занимался склянками, и пробирками. Восстановить все в прежнем виде, конечно, нечего было и думать: жидкости уже несколько раз смешались, впитали в себя посторонние элементы и в лучшем случае стали ядом. В худшем же…

– Андрей Сергеевич, вы так и не рассказали… – Надя выпрямилась над столом. – Зачем вы тогда ранили Баума?

– Так вы слушать не стали, – вздохнул Андрей, не переставая собирать осколки магией.

Воспоминания о видении до сих пор вызывали в нем неприятное чувство гадливости, будто он испачкался в чем-то грязном. В конце концов, он поставил очередной пустой фиал на полку и обернулся к Наде. Та так и стояла, глядя на него, сжимая в пальцах какую-то книгу в ожидании ответа.

– Это было очередное видение. – Андрей подошел ближе, делая вид, что разглядывает бумаги на столе, на самом же деле пытаясь подобрать слова. – Надо сказать, очень неприятное. В прошлый раз я видел вашу смерть, в этот раз – свою.

Надя вздрогнула, отложила книгу.

– Прошу, расскажите. – Поймав растерянный взгляд Андрея, она пояснила: – И я видела нечто подобное.

Андрей вкратце рассказал о своем неприятном двойнике, о том, как видение заставило его наставить револьвер на себя. Кажется, он до сих пор ощущал отдачу от выстрела, видел, как отражается в светлых глазах страх и тело тяжело заваливается на землю. Неужели он каждый раз рисковал на дуэлях, чтобы потом ему только и осталось, что смотреть пустым взглядом в небо? С момента видения он много раз думал об этом. Думал о словах двойника, о том, что ничего он толком сам не добился в жизни, а судят о нем все по дуэлям и кутежам. И так мерзко ему стало от этого ощущения, что захотелось от самого себя отмыться.

Лишь бы удалось отсюда выбраться, а там все будет по-другому. Уж Андрей постарается.

– Я даже сообразить не успел, что произошло. А потом, смотрю, передо мной уже не я, а Филипп.

Надя задумчиво кивнула, и Андрей уже хотел было спросить про ее видение, но барышня его опередила.

– Андрей Сергеевич, у меня к вам еще один вопрос. – Она опустила голову. – Та дуэль… Вы не обязаны отвечать, но мне важно знать.

Андрей замер, а Надя неожиданно посмотрела ему в глаза. Ее взгляд напоминал темную зимнюю ночь с огонечком лампадки где-то на дне зрачков. Так выглядела надежда.

Маг вместо ответа с тихим вздохом провел ладонью по лицу, прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– У меня есть две младших сестры, – начал он спокойно. – Светлана, она… – Андрей замялся, подбирая слова. – Мечтательная натура, иногда чересчур. Ей всего шестнадцать, но она вообразила, что у нее непременно должна состояться большая и чистая любовь. Я поймал их в последний момент, сестра уже садилась в карету к этому… гвардейцу. Еще чуть-чуть, и я бы ловил их на дороге в Париж. Или вообще не узнал об этом, потому как не должен был в ту пору вернуться домой. Он старше ее, да к тому же известный в столице проходимец, скорее всего, позарившийся на драгоценности, что сестра прихватила с собой в качестве самоназначенного