Зловещий брак - Мэйдлин Брент

Через семнадцать дней после того, как мы покинули Гренаду, «Эвон» прошел пролив Па-де-Кале и обогнул остров Тэнет, чтобы войти в эстуарий Темзы. Я, как всегда в этот час, была на палубе – эта привычка сохранилась со времени странствований на «Кейси» – и отмечала наш путь по большой карте, которая висела около будки казначея.

Я почти ничего не могла припомнить об Англии со времен своего детства, но удивительно: виды вокруг не казались мне нисколько странными. Это была какая-то «память крови». Берега широкой реки нельзя было назвать красивыми. Всюду дымили заводские трубы. Над маршами Хаввэй Рич висел туман. Дома почернели от городской копоти. Маленькие и большие лодки, пароходы, баржи хлопотливо сновали по серым водам, и ни одно из этих судов не было столь же ухоженным, чисто выскобленным и свежепокрашенным, как наша «Кейси». И все же я чувствовала, что, несмотря на запущенность и грязь этих бедных кварталов, это город с горячей душой.

На сердце у меня слегка потеплело. Работа прислуги не самая приятная, но со временем я найду себе что-нибудь получше. Месяц тому назад я потеряла все: друга, дом, привычный образ жизни. Горе смешалось со страхом быть опознанной как Эмма Делани, которая когда-то стала женой Оливера Фоя. Страх был велик, но теперь он прошел. Ведь я была в четырех тысячах миль от Ямайки, а также от всех, кто знал меня в те ужасные дни, когда я была женой Оливера Фоя.

Мы приближались к порту Ройял Альберт. Я подумала было, что мне есть за что благодарить судьбу. Но вдруг взглянула на воду – и кровь застыла у меня в жилах: я увидела плывущий по течению кусок каната.

Какое-то мгновение я не могла даже понять, что со мной происходит…

То был сон… кошмар, который привиделся мне в позапрошлую ночь – он прорвался через милосердную завесу забытья и опять схватил меня за горло. Теперь я не могла понять, почему не проснулась в ту ночь, когда увидела кошмарный сон, или отчего я не вспомнила о нем утром. Возможно, мое подсознание пыталось защитить меня, скрыв его, но вид плывущей веревки был слишком ярким напоминанием.

Во сне я плыла под водой. Я охотилась со стрелой за добычей. И тут появился Дэниел: он плыл навстречу. Он был в очках, лицо его было обычным, но все тело его представляло собой скелет, причем у пояса был привязан и плыл за ним спасательный канат.

Я почти обезумела от ужаса и хотела скрыться от него, но не могла: ведь это был Дэниел, и он звал меня. Во сне я не удивилась, что он разговаривает под водой. Я слышала его голос, но его слова были неясны. Он настойчиво повторял что-то, будто стараясь убедиться, что я поняла. Все это время его скелет приближался ко мне все ближе и ближе.

Полагаю, что кошмар закончился тем, чем обычно заканчиваются сны: либо растаял как туман, либо сменился другим сном. Утром мне было нехорошо и беспокойно, но воспоминания об ужасном сне до сего момента меня не тревожили. Я вцепилась в перила, и память стала оживлять в моем воображении картины: я вспомнила, когда Дэниел висел, держась за спасательный канат, пришпилив тем самым меня к палубе «Кейси». Сквозь вой ветра и нещадный дождь, уже решив пожертвовать своей жизнью, Дэниел настойчиво что-то кричал мне. Я слышала слова, но они не запечатлелись в моем сознании, потому что я была охвачена ужасом.

Лоб покрылся испариной, зубы стучали. Я с огромным усилием мысленно отбросила и сон, и воспоминания, потому что не в силах была вынести их. Тут меня кто-то схватил за руку: возле меня стояла сестра Клэр, ее лицо было бледным и тревожным.

– Вот вы где, Кейси. А я всюду ищу вас, дитя мое! Нам скоро сходить на берег, так что нужно убедиться, что мы все собрали.

Мы прибрали нашу маленькую каюту и проверили наши пожитки уже дважды за это утро, но бедняжка сестра Клэр боялась, что мы что-нибудь забудем. Я улыбнулась ей, хотя и с трудом:

– Что это вы все время боитесь, что мы никогда не упакуемся? Мы никогда все забываем.

– Мы никогда ничего не забываем, милая, – поправила она и пристально посмотрела на меня. – С вами все в порядке, Кейси? Бог мой, вы выглядите ужасно. Наверное, от ожидания. Спускайтесь в каюту, мы с вами помолимся, чтобы леди от мистера Редвинга встретила нас. О, и сестры из Илинга, конечно. Я ранее об этом не подумала, но нам следовало бы упоминать и их в своих молитвах. Пойдемте же, дорогая, нужно поспешить.

* * *

Носильщик с тележкой вез два наших чемодана и саквояж сестры Клэр. Был октябрь, одиннадцать утра; прозрачные белые облака затянули все небо, но я не замерзла, это был просто озноб нервозности. Другие пассажиры с «Эвон» радостно встречались с родственниками и друзьями, приехавшими в порт.

– Кэб или тендер, леди? – спросил носильщик.

Сестра Клэр вцепилась в мою руку, испуганно озираясь по сторонам:

– О Боже, я ничего не понимаю. Мы должны были встретиться здесь, но… Ах, вот и они! – И она почти вскрикнула от радости, увидев спешащих к нам двух монахинь. Они представлялись сестре Клэр и приветствовали ее в Англии.

Я немного отступила, медленно оглядываясь, и тут же встретилась взглядом с леди, которая внимательно рассматривала меня, стоя у экипажа шагах в двадцати. Она была довольно полная, ростом с меня, с круглым приятным лицом, с волосами темно-медового цвета и большими голубыми глазами, которые глядели из-под широких полей элегантной бархатной шляпы со страусовыми перьями. Я подумала, что ей еще нет тридцати лет. На ней был темно-красный жакет и черная юбка, из-под которой виднелись черные лайковые ботинки. Выглядела она надменно-элегантно.

Мне пришло в голову, что пялиться так на нее невежливо, и я собиралась уже отвести взгляд в сторону, как вдруг, к моему изумлению, леди откровенно подмигнула мне и направилась в нашу сторону. Ее надменный вид никак не сочетался с этим подмигиванием.

– Сестра Клэр? – произнесла она высоким голосом, подойдя к нам. При этом она совершенно игнорировала меня и обращалась лишь к моей спутнице. Сестра Клэр обернулась, и у нее вырвался вздох облегчения:

– А… вы, должно быть, мисс… э-э… миссис… э-э… Лайза. Та леди, которой мистер Редвинг писал насчет Кейси?

– Я Лайза Фэйт, – снисходительным тоном представилась та. – Мисс Лайза Фэйт, директор Блэкхитского агентства. Действительно, мистер Редвинг писал мне относительно молодой девушки, которая ищет себе место служанки.

Мне нечасто доводилось слышать столь приятный женский голос, однако манера, с которой она извлекла из сумочки лорнет и принялась оглядывать меня с головы до ног, обескуражила меня. Впервые я подумала о том, сколь непривлекательно, должно быть, выглядят эти мои полуотросшие волосы, загорелое лицо и плохо сидящая одежда. Как и подобало в моем положении, я опустила глаза и сделала книксен.