Дьявол верхом - Виктория Холт

– Но нам не позволят ехать одним.

– Я придумала план. Мы возьмем с собой мою горничную Мими и моего грума Бесселя. Они любят друг друга и хотят пожениться. Я обещала им, что когда буду жить в Грасвиле, они смогут приехать туда и там обвенчаться. Мими и Бессель так поглощены друг другом, что не замечают ничего вокруг. В любом случае они сделают для меня что угодно.

Я сочла этот план безумным, но, как всегда, не стала развеивать мечты Марго, потому что когда речь заходила о Шарло, она часто впадала в истерику.

Я никогда не подозревала, что у Марго могут возникнуть глубокие материнские чувства, но она была непредсказуемой, а многие женщины, похожие на нее, после рождения ребенка становились хорошими матерями.

Марго обсуждала план столь энергично, что мне едва удалось упомянуть о брошенном в окно камне.

– О, это! – равнодушно промолвила она. – Такое сейчас случается по всей стране. Никто на это не обращает внимания.

Наконец Марго ушла. Я чувствовала усталость, но долго не могла уснуть, а когда задремала, то во сне меня преследовало обезображенное ненавистью лицо Леона.

* * *

Все семейство занималось планами свадьбы Марго. Аннетт была расстроена и заявляла, что ни за что не успеет вовремя. Материалы были не того цвета, а гардероб Марго пребывал в ужасном состоянии. Тем не менее, оттуда извлекались платья одно красивее другого.

Марго весело щеголяла в них передо мной. Она хотела подарить мне кое-какую старую одежду, которую Аннетт могла, по ее выражению, "улучшить". Я купила несколько платьев, и сама произвела необходимые изменения под руководством Аннетт.

– Тебе понадобится одежда для поездки в Париж, – сказала Марго. Каждый раз, когда речь заходила об этом путешествии, ее глаза возбужденно блестели, и я знала, что она думает о своем плане.

Марго, Леон, Этьен и я часто ездили верхом. Иногда к нам присоединялся граф, и когда он делал это, то всегда устраивал так, чтобы мы с ним теряли других и оставались наедине. Все знали о его желании и, как обычно, старались идти ему навстречу. Против четверых я оказывалась беспомощной.

– Итак, мы продвигаемся не слишком быстро, не так ли? – заметил как-то граф.

– К чему?

– К блистательному концу, ожидающему нас обоих.

– Вижу, что вы в насмешливом настроении.

– Я всегда в отличном настроении, когда нахожусь в вашем обществе. Это хорошее предзнаменование.

– Это только показывает, что вы можете пребывать в хорошем настроении, когда захотите.

– Нет, только когда я счастлив, а это не всегда зависит от меня.

– А я думала, что такой человек, как вы, может контролировать свои настроения.

– Этого я так и не научился делать. Возможно, вы научите меня, потому что вам это отлично удастся. Вы были расстроены во время бала, когда в окно влетел камень?

– Я была испугана.

– Это какой-нибудь жалкий крестьянин.

– А вы не предполагаете, кто именно?

– Кто-то из ближайших деревень.

– То есть, из ваших собственных вассалов?

– Что за эпитет! Да, это мог быть один из моих собственных вассалов. Фактически, я в этом уверен.

– И это вас беспокоит?

– Разбитое окно – пустяк. Тревожно само намерение. Иногда я чувствую, что распадаются сами основы общества.

– А нельзя попытаться сделать их более устойчивыми?

Граф покачал головой.

– Это следовало сделать пятьдесят лет назад. Возможно, нам удастся пережить бурю. Видит Бог, моя страна за прошедшие века перенесла немало потрясений, да и ваша тоже. Но ваш народ иной – не столь легко воспламеняющийся. У них хватит ума подумать о последствиях возможной революции. Мы более импульсивны. Разница в натурах наших наций отражаются в вас и во мне. Вы всегда спокойны, пряча волнения в себе. Несомненно, ваша мать внушила вам, что показывать свои чувства – дурной тон. О, Минель, как много я бы дал, чтобы уехать из Франции с вами вдвоем на какой-нибудь остров посреди тропического моря! Там мы могли бы спокойно жить и любить друг друга!

Я была глубоко тронута его серьезностью, но он был прав, – меня приучили скрывать свои чувства, когда разум подсказывал мне, что так будет лучше.

– Уверена, что не прошло бы и недели, как вы устали бы от вашего острова, – сказала я.

– Давайте попробуем и поглядим, правы ли вы. Согласны?

– Такой вопрос не нуждается в ответе. Вы знаете, что я собираюсь уехать отсюда. Я остаюсь только до брака Марго, а потом вернусь в Англию.

– А бедность?

– Возможно, мне повезет. У меня есть квалификация.

– Уверен, что вы добьетесь успеха, чем бы ни занялись. Вы могли бы продолжать руководить школой, если бы не этот олух Джоэл. Какой глупец! Возможно, он когда-нибудь поймет, что потерял, и вернется, чтобы попробовать снова. Ответьте мне серьезно, Минель. Я знаю, что вы не одобряете мой образ жизни, но поверьте – это вопрос воспитания. Я живу так, как жили мои предки. Вы воспитаны по-другому. Вам я кажусь жестоким, аморальным и безжалостным. Это так?

– Безусловно, – согласилась я.

– И все же, говоря по-честному, Минель, я вам не вполне безразличен? – Так как я молчала, он добавил:

– Полноте! Неужели вы боитесь сказать правду?

– По-моему, – ответила я, – когда мужчина выражает восхищение женщиной, он так взывает к ее тщеславию, что ей трудно не испытывать благосклонности к тому, кто проявил такой хороший вкус.

– Как всегда, очаровательно! – рассмеялся граф. – Значит, восхищаясь вами, я в какой-то мере заслужил ваше расположение. Вы знаете степень моего восхищения, так что я вправе рассчитывать на вашу благосклонность.

– Я не могу вам верить, – серьезно сказала я. – Вы любили слишком многих женщин.

– Опыт всегда ценен – не имеет значения, в какой области, – а мой говорит мне, что я никогда не любил никого так, как люблю вас.

– Но вы не свободны…

– В один прекрасный день я могу стать таковым. Я прошу вас сказать, каков будет ваш ответ, когда я приду к вам с честным предложением брака.

– Которое вы никогда не сделаете, так как понимаете, что наш брак был бы весьма неподобающим.

– Уверен, что он был бы самым подобающим из всех, что когда-либо существовали!

– Что? Благородный аристократ и неудавшаяся школьная учительница!

– Аристократ испытывает настоятельную нужду в обучении.

– Вы смеетесь надо мной.

– Нет, – серьезно ответил он. – Я хочу, чтобы вы научили меня быть простым и человечным, показали мне, как быть счастливым.

– У вас слишком высокое мнение о моих возможностях.

– Но я убежден, что оцениваю их правильно. Неужели ваше расположение ко мне не усиливается при виде моей безумной любви к вам?