Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

«склавинами» стала река Буг. В начале VI века анты враждовали со «склавинами», дружили с ругами и кутургурами. Это определило расстановку сил на Балканах, ибо кутургуры стали союзниками Ирана и напали на Балканы вместе с антами.

Это произошло в 518 или 527 году. О вторжении вскользь упоминает Прокопий, но дата набега неизвестна. Кесариец пишет, что это произошло в начале правления Юстина.

Переводчики рукописи поправили текст и написали «Юстиниана». То есть событие, по их мнению, случилось в 527 году. В это время магистром войск в префектуре Иллирик был назначен Герман Аникий — «племянник» императора, как следует из текста. Однако на самом деле этот Герман был двоюродным братом базилевса. Следовательно, речь может идти и о 518 годе, то есть о начале правления Юстина, племянником которому действительно приходился Герман. Либо же Прокопий допустил ошибку в степени родства (в латинском тексте это всего несколько букв) и поставил «фратри» (брат) вместо «фратриелис» (сын брата, племянник). Всё же более поздняя дата предпочтительнее, потому что укладывается в общую канву событий, когда персы, кутургуры и анты начали совместные атаки на Византию.

Так или иначе, анты вторглись на территорию Ромейской империи, но были разбиты полководцем Германом наголову. На некоторое время славяне притихли. Затем начались новые вторжения. Как звали первых антских вождей, мы не знаем. «Повесть временных лет» донесла имена Кия, Щека и Хорива, но это мифические персонажи, такие же, как предки славянских народов — Чех, Лех и Рус.

Известно другое имя — Хильбуд, но это слишком далеко от «Кий». Этот Хильбуд служил византийцам, причем его биография тесно связана с набегами славян на ромейские земли.

Карьера Хильбуда интересна прежде всего славяноведам, потому что многие русские исследователи упорно считают его славянином на ромейской службе, а некоторые даже пытаются трансформировать имя в «Хвалибуд» (это делает, в частности, В. В. Мавродин). Еще курьезнее попытка почтенного украинского националиста Μ. С. Грушевского сделать из Хильбуда… украинца. Современный читатель может найти соответствующие пассажи в легко доступной книге этого автора «Иллюстрированная история Украины» (см. § 11 первой главы, название которого: «Украинское расселение. Анты»), переизданной недавно на русском языке в авторизованном переводе Грушевского. Однако в лице византийского воеводы мы, скорее всего, имеем дело с германцем.

Стремление русских патриотов удревнить собственную историю столь же бессмысленно, как, например, попытки сербов приписать Юстиниана к своему народу. Внимательному читателю ясно, что автор этих строк очень любит русских и сербов. Это генетическое чувство, и с ним ничего поделать нельзя. Но это не повод превозносить русских. Для нас история — не идеология, повернутая в прошлое, а способ разобраться в проблемах современности.

…Хильбуд был человек умный, храбрый, распорядительный, бескорыстный. Во времена Юстина он поступил на ромейскую службу, быстро выдвинулся и в 531 году назначен начальником войск во Фракии. Базилевс Юстиниан «поставил его для охраны реки Истра (Дуная), приказав ему следить за тем, чтобы жившие там варвары не переходили реку», пишет Прокопий.

Оборона ромеев, возглавляемых Хильбудом, оказалась настолько успешной, что варвары больше не решались переходить Дунай. Наоборот, сами ромеи стали тревожить болгар-кутургуров и славян своими набегами. Дунайский рубеж был на какое-то время обеспечен от нападений врагов. После этого византийцы могли возобновить активные действия на Востоке.

ГЛАВА 3. ПОБЕДА ПРИ ДАРЕ,

ПОРАЖЕНИЕ ПРИ КАЛЛИНИКЕ

1. ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

В 530 году персы перешли в наступление. Ход кампании подробно описывает Прокопий. Молодой юрист поступил на службу к Велисарию и сделался его секретарем, а потому знал многое из того, что было неизвестно другим историкам.

В июле 530 года ромейские разведчики доложили, что иранская армия приближается к Месопотамии, чтобы отнять крепость Анастасиополь (Дару).

Опорой персов был город Нисибис, расположенный рядом с Дарой. Оттуда и угрожала опасность.

Византийскими войсками в этом районе командовали полководцы Велисарий и Гермоген. Они принялись укреплять границу и вырыли длинный ров.

Вскоре показалась иранская армия. Отдельными ее корпусами командовали некто «Питиакс» (это исковерканное византийцами слово, означающее иранского шаха — правителя крупной земли, подчиненного шаханшаху — императору; следовательно, перед нами не личное имя, но титул) и «одноглазый Фарасман». Над ними начальствовал Фируз из знатного рода Михранов. Заметим, что представители этой семьи командовали иранскими армиями еще во время революции, а после ее краха вовремя перешли на сторону победившего шаханшаха и сохранили свои посты.

Фируз Михран был настолько уверен в успехе, что отправил гонца к Велисарию с приказом истопить баню:

— Завтра мне будет угодно в ней помыться.

Этим неосторожным заявлением Фируз оказал услугу ромеям: они поняли, что назавтра предстоит сражение.

С восходом солнца персы перешли в наступление.

Византийцы выстроились согласно составленной заранее диспозиции. На левом фланге стоял герул Фара с небольшим отрядом в 300 человек. К нему примыкал ромей Вуза «с многочисленной конницей». Центральную позицию перед рвом занимали конные отряды «массагетов» (болгар), которыми предводительствовали Суника и Эган. Их численность составляла 600 воинов. Справа находились кавалеристы под началом офицеров Иоанна, Кирилла и Маркелла (или Марцелла; возможно, это одно лицо с начальником дворцовой стражи Юстиниана, хотя был и другой Маркелл, убитый в время африканской кампании). С ними были также пехотные командиры Герман и Дорофей.

Еще правее выставили другие шесть сотен болгар; ими командовали Симма и Аскан. В случае если бы центр ромеев был прорван, им надлежало выйти в тыл персам и атаковать.

Вдоль всего рва стояли отряды всадников и пешее войско. Позади них, в самой середине, находились воины Велисария и Гермогена. Общая численность ромеев составляла, по словам Кесарийца, 25 тысяч солдат. Войско противника насчитывало 40 тысяч всадников и пехотинцев.

Персы выстроились в одну линию, «устроив свою фалангу по фронту возможно глубже». Фируз не доверял своим воинам