Капкан (ЛП) - Раш Одри

— Мне следовало избавиться от тебя несколько месяцев назад. — говорит он.

Слезы наполняют мои глаза, но я не уверена почему. Это гнев, разочарование или похоть? Потому что я знаю, что не боюсь.

— Ты прав. — огрызаюсь я. — Так почему бы тебе просто не сделать это?

Свет отражается в его темных зрачках, когда он пристально смотрит на меня. Затем он отводит курок. Запах соснового одеколона на его коже окутывает меня. Каждый вдох проходит через мои легкие, поэтому я задерживаю дыхание, закрывая глаза.

— Ты отправила фотографию? — он спрашивает.

— Нет.

— Ты лжешь мне, Ремеди?

И это ранит больше всего. Он мне не верит. Пистолет отходит от моего виска, и раздается выстрел. Я задыхаюсь, но когда открываю глаза, пистолет направлен в дальний угол комнаты, а в бетонной стене появилась новая маленькая воронка.

Он не убил меня. И это знание заставляет меня смеяться. Это безумие. Он сумасшедший. И я такая же сумасшедшая из-за того, что последовала за ним в гигантскую клетку.

Это забавно. Как только я перестаю смеяться, я обхватываю себя руками.

— Ты мне не доверяешь. — выдыхаю я.

Он на мгновение отпускает меня, и я толкаю его в плечи.

— Это нелепо.

Его веки трепещут, когда он обдумывает это.

— Ты права. Я тебе не доверяю.

Внезапно он уходит, оставляя меня внутри металлической клетки.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я.

Он вешает замок на задвижку.

— Что? Что ты делаешь, Кэш?

Замок защелкивается, и он кладет ключ в карман. Его глаза удерживают меня, и он двигается взад-вперед, как будто ему любопытно. И это бесит меня еще больше.

— Ты сумасшедший. — кричу я.

Я шарю руками по земле, пытаясь найти свой телефон.

— Запираешь меня в клетке, потому что я не даю тебе свой телефон?

Он прислоняется к дверному косяку.

— У тебя есть выбор. — говорит он.

Я хочу остаться в этой клетке, чтобы доказать, что я не собираюсь сдаваться. Но Кэш не из тех, кто блефует, и если он пригрозит оставить меня здесь, он именно это и сделает.

Я нахожу свой телефон и на мгновение подумываю позвонить Дженне за помощью, но здесь нет связи. Для этого и нужны бетонные стены? Чтобы заблокировать сигнал?

Я топаю к двери клетки, затем засовываю устройство под решетку.

— Пошел ты. — кричу я. — Возьми мой телефон. Мне все равно.

Он поднимает его, затем нажимает на разные части экрана. Осознание озаряет его глаза. Теперь он знает, что я говорю правду.

Я ничего ей не посылала. Но ему потребовалось проверить, чтобы принять это. И я как будто снова возвращаюсь в среднюю школу, пытаюсь рассказать маме о своем отчиме, а она отмахивается от меня. Она мне не поверила. И теперь Кэш тоже мне не верит.

Может быть, Питер прав. Может быть, Кэш использует меня, чтобы я убивала для него. Вот почему он мне не доверяет.

Я всего лишь марионетка.

— Отпусти меня! — кричу я.

Он выключает телефон и наклоняет голову. Мой пульс учащается. Я отдала ему свой телефон. Как долго он будет держать меня здесь?

— Пожалуйста. — шепчу я.

— Открой замок. — говорит он, указывая на висячий замок. — Это то, что ты пытался сделать раньше.

Я касаюсь заколок для волос. Мое сердце замирает. Значит, дело не в том, чтобы запереть меня здесь. Он знает, что я могу выбраться. Я. Он хочет, чтобы я выбрала его клетку. Он открывает дверцу клетки, но я иду в дальний угол, опускаюсь на пол, обхватываю себя руками в позе эмбриона.

— Встань. — требует он, но не двигаюсь.

— Ты мне не доверяешь. — хрипло шепчу я. — Почему я должна делать все, что ты говоришь?

Он опускается передо мной на колени. Я все еще отказываюсь двигаться. Он обнимает меня, и я отталкиваю его за плечи, используя ноги и кулаки, чтобы оторвать его от себя. Но Кэш все равно возвращается, притягивая меня к себе.

Он прижимает меня к земле, пока его тело не прижимает меня к холодному, твердому бетону.

— Дженна ничего не скажет. — говорю я со слезами на глазах. — Она должна знать. Я могу сказать ей, что это шутка. Реквизит для Хэллоуина.

— Это не имеет никакого отношения к Дженне. — говорит он.

— Она — причина, по которой я преследовала тебя! — кричу я. — Она — причина, по которой я трахаю тебя в первую очередь.

Но я знаю, что он прав. Эта боль не из-за того, что я не могу рассказать Дженне. Это причиняет боль, потому что я хочу знать, что мы с Кэшем можем доверять друг другу, но, отказывая мне в разрешении рассказать ей, он говорит, что у нас нет такого основания.

— Она защитит тебя, Ремеди. Не меня.

Мои глаза расширяются, но он остается сверху, удерживая меня неподвижно. В темноте я не вижу облаков и пепла в его глазах, и это похоже на то, что он скрывает от меня свою настоящую сущность. Но, опять же, он прав.

Дженне наплевать на Кэша, и если до этого дойдет, она без колебаний сдаст его. Но она защитит меня, как я защитила ее. И тот факт, что Кэш прав, меня так расстраивает. И больно осознавать, что ему все равно, доверяем ли мы друг другу.

Схватив меня за подбородок, Кэш заставляет меня посмотреть ему в глаза. Он стягивает свои штаны и боксеры, затем снимает с меня мои.

Он толкает свой член внутрь меня, и я стону, раздвигая ноги, чтобы впустить его. Но затем настроение меняется. Он расслабляется, двигаясь медленно, с ошеломляющей мягкостью в движениях. Его губы прижимаются к моей шее. И он целует мою кожу, как будто хочет, чтобы мне было хорошо. Как будто он хочет, чтобы я наслаждалась этим.

Тревога поднимается внутри меня, как бурлящий котел. Я бью его по лицу с такой силой, что у меня щиплет ладонь, но он продолжает свой ритм, кружа бедрами, его губы на моей коже, как будто ничего не произошло. Его тело прижимается к моему клитору, потирая меня взад-вперед, и воспоминания о моем отчиме всплывают на поверхность.

Я стряхиваю их. Я не хочу, чтобы они были здесь. Я кусаю Кэша за плечо, вонзая клыки так глубоко, как только могу, и хотя низкое рычание вибрирует в теле Кэша, он остается на той же легкой скорости. Как будто он знает, что я хрупкая. Как будто он знает, что эта мягкость для меня пытка.

— Ты меня наказываешь? — шепчу я.

Он не отвечает. Его глаза слегка прищуриваются, призывая меня остановить его, но затем он снова сдерживает свои действия, как будто хочет, чтобы я поняла, что он точно знает, что делает.

Он знает меня лучше, чем я сама себя знаю. Он прав. Это проверка Кэша, чтобы понять, доверяет он мне или нет. И ясно, что он мне не доверяет.

Он закрывает глаза, нежно прижимаясь губами к моему плечу. Я хватаю его за волосы, пытаясь выдернуть как можно больше из его головы, чтобы заставить его остановиться, но он прижимает меня к земле достаточно сильно, чтобы я не могла пошевелиться. Вытирая слезы с моих глаз, как будто он боится за меня, он прижимается губами к моей ключице, заставляя меня терпеть эту фальшивую доброту.

Его губы на моем подбородке. На моем ухе. На моей груди. Кончики его пальцев скользят по моей шее сзади, посылая мурашки по спине, и у меня внутри все сжимается.

Я беспомощна.

Я ничего не могу сделать. У меня нет власти. Мое тело отреагирует, и что бы я ни сказала или ни сделала, это ничего не изменит. Но это другое. У меня действительно есть власть, и именно поэтому Кэш издевается надо мной.

Бетон царапает мою спину, натирая кожу до крови, и его язык тянется к моим губам, ища мой открытый рот, но я закрываю его. Я не могу этого вынести. Я бью его кулаком по затылку, пока его нос не ударяется о мой.

Мое лицо отяжелело, и впервые с тех пор, как он начал это, его глаза распахиваются, но он остается неподвижным, прижимая меня к земле. Показывая мне, что, хотя я и восстановила некоторую власть, он все еще контролирует ситуацию.

Он тот, кто будет решать, заниматься ли нам любовью или трахаться. Знает Дженна или нет. Буду ли я жить или умру. Направит ли он на меня пистолет. Его бедра прижимаются ко мне, и мое тело смягчается, позволяя страсти овладеть мной. Обжигающий жар пронизывает меня, и я даю волю слезам, мое тело, наконец, расслабляется. И на этот раз я наслаждаюсь этим.