Хищник (ЛП) - Мэнн Марни

— Малыш, ты уже собрал свои вещи? — крикнула мама снизу. — Нам пора идти.

Она была слишком суетлива, как это бывало по утрам, когда я опаздывал на автобус, потому что слишком задержался в душе. Но это происходило в субботу утром, поэтому я не понимал, почему она так торопилась. Она просто подвозила меня к Шэнку, и я уже привык бывать у него.

Я посмотрел на пустые черные мешки для мусора у меня под ногами. Мама сказала, что мне не подойдет рюкзак, который я обычно брал с собой к Шэнку, она утверждала, что мне понадобится что-то более вместительное, и что я должен взять с собой вещей гораздо больше, чем обычно. Я не понимал, зачем их нужно было так много, но она вручила мне два черных целлофановых мешка, чтобы я упаковал в них вещи.

Господи, в этот день она вела себя слишком странно.

— У меня нет необходимости в этих баулах! — крикнул я в ответ. — Я возьму с собой только джинсы, а если они испачкаются, то Шэнк одолжит мне что-нибудь из одежды.

Я услышал, как она поднимается по лестнице, а когда вошла в комнату, то отправилась прямиком к моему комоду. Она все делала так поспешно, что я не успевал уследить, какие рубашки она хватает. Каждый раз, когда она оборачивалась, ее руки были полны шмотья. Вскоре она наполнила первый мешок. Открыв второй, она начала скидывать вещи туда.

— Мама, остановись.

Она ничего не ответила, а просто продолжила собирать мои вещи.

— Я еду туда только на одну ночь. Я не хочу по возвращении разбирать все эти вещи.

Она бросила на меня мимолетный взгляд, но я успел заметить слезы на ее щеках.

— Почему ты плачешь? — поинтересовался я.

Она не произнесла ни слова. Вместо этого она продолжала наполнять второй мешок. Когда закончила с этим, я услышал, как она отправилась в ванную, чтобы собрать какие-то принадлежности с раковины. Я предположил, что это моя зубная щетка и паста.

— Шевелись! — крикнула она, подтаскивая мешки к входной двери. — Нам пора.

Какого хрена происходит?

Не желая того, чтобы на меня повышали голос, я захлопнул дверь в свою комнату и направился в сторону кухни.

— Возьми бумажный пакет, который стоит на верхней полке. Я приготовила тебе обед с собой, — сказала мама, когда я полез в холодильник, чтобы взять апельсиновый сок.

— Обед? — Я посмотрел в ее сторону. — Но время еще и десяти утра нет.

— Ты можешь съесть его позже, если сейчас тебе не хочется.

Утро становилось все более странным.

— Бери пакет, сынок, и закрой дверцу холодильника. Нам действительно пора ехать.

Я сунул его подмышку и проследовал за ней на улицу. Все заднее сидение было забито баулами с моей одеждой, а на передней панели стоял стакан с кофе. Мама никогда не пила кофе. Она говорила, что он делает ее слишком взвинченной.

— Чем ты займешься сегодня? — спросил я.

Она осмотрелась по сторонам, когда выезжала с парковки. Когда мы покинули наш район, она ехала на большей скорости, чем обычно, и шла на обгон.

— Мам?

— Что? — сказала она, хотя и сделала это не сразу.

— Я спросил тебя, чем ты займешься сегодня?

Мы остановились на красный свет, и она пристально посмотрела на меня. На ее щеках все еще были следы от слез, но она не плакала, слезы просто стояли в ее глазах.

— Я не знаю.

Она сделала глоток кофе и поморщилась, словно это какая-то мерзость, так же как я делал всегда, когда она заставляла меня есть вареную морковь.

— Наверное, просто побуду дома.

— Весь день?

— Да.

Почему же она так стремилась побыстрее выставить меня за дверь?

Возможно, к ней кто-то придет. Скорее всего, так и есть.

Я включил радио и подпевал ему всю дорогу, пока мы не приехали к Шэнку. Мама и я жили в небольшой квартире, а дом Шэнка был настоящим особняком. Там даже была прислуга, которая готовила и убиралась за ними. С тех пор как мать Шэнка умерла, когда он был еще совсем маленьким, они с Бондом остались вдвоем. Поскольку я бывал у них довольно часто, Бонд обращался со мной как со своим сыном. Он рассказывал нам о сексе и учил нас, как правильно одевать презерватив, хотя у нас еще не было необходимости его использовать, а также дал нам свои пароли от некоторых порносайтов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он был крутым чуваком.

Я не говорил об этом маме, потому что ей это не понравилось бы. С ней мне было общаться сложнее, и она до сих пор считала меня ребенком. Это меня очень напрягало.

Мама припарковалась на длинной подъездной дорожке у дома Шэнка, и мы вышли из машины. Я схватил баулы с сидения, и мама проводила меня до двери, которую Бонд отворил перед нами.

— Привет, пацан, — сказал он, стоя на верхней ступеньке лестницы.

Мама замерла перед лестницей и не пошла дальше.

— Ты не зайдешь? — поинтересовался я у нее.

Обычно, когда она привозила меня, она всегда заходила на несколько минут, чтобы пообщаться с Бондом, а иногда оставалась на ужин.

— Нет, мне, правда, нужно ехать.

— Ладненько, без проблем. Ты же приедешь за мной завтра вечером, не так ли?

Теперь же слезы текли ручьем. Ее подбородок дрожал.

— Мама, что происходит? Хочешь, я вернусь домой с тобой?

— Просто подойди и обними меня, — промолвила она.

Я оставил мешки на верхней ступеньке и спустился вниз, чтобы приблизиться к ней. Обнял ее за шею, и она сделала это в ответ так крепко, что даже оторвала меня от земли. Она делала так время от времени. Мне крайне не нравилось это, потому что я ощущал себя маленьким ребенком, а я хотел, чтобы со мной общались как с взрослым. Но сегодня я не стал сопротивляться. Что-то подсказывало мне, что она нуждается в этом. Я только надеялся, что Шэнк не смотрит на нас в окно, и что Бонд не донесет ему об этом, так как в противном случае мне придется выслушать кучу дерьма.

— Будь осторожен, мой сладкий, — прошептала она мне на ухо, — веди себя хорошо и постарайся не вляпываться в неприятности. Я очень горжусь тобой. Я всегда это делала, и буду продолжать делать.

— Я в курсе, мам. Тебе не обязательно говорить об этом. Я здесь всего лишь на одну ночь.

— Да, ты прав. Но я хочу, чтобы ты знал, насколько я люблю тебя. Всегда помни об этом, хорошо?

— Конечно.

Она вернула меня на землю и поспешила к своему автомобилю. Как только она забралась внутрь и захлопнула дверь, я схватил свои мешки и занес их в дом.

— У тебя довольно много всего, не так ли, пацан? — спросил Бонд мне вслед.

Когда я посмотрел на него, он продолжал стоять на ступеньке лицом к подъездной дорожке, сложив руки на груди.

— Мама сказала, что они мне понадобятся. Хотя, я не знаю зачем.

— Я уверен, что у нее были на это причины. Хотя, я не стану утверждать, что хорошо знаю женщин и могу объяснить все их поступки.

Я поволок мешки по длинной лестнице, ведущей в комнату Шэнка. Поднявшись, я обернулся и снова посмотрел на Бонда. Через большое окно над входной дверью я увидел, как моя мама не спеша выезжает с дорожки на проезжую часть.

— Я что-то оставил там? — окликнул я его, не понимая, почему он все еще не спешит в дом.

На улице было довольно прохладно, и он впускал через открытую дверь потоки холодного воздуха.

— Нет, пацан. Я просто немного подышу свежим воздухом.

***

Где бы, черт побери, сейчас не находилась моя мать, я искренне надеялся, что она с трудом жует свою еду и что ей приходится записывать все, что она хочет сказать, потому что какой-то ублюдок вырвал ей язык. Это сука знала, что она не вернется за мной. И если она появится в моей тюрьме, и ее язык будет при ней, я вырву его. Мне не нужна будет пила для этого, я сделаю это своими гребаными пальцами.