Майя. Загадки великой цивилизации - Дэвид Дрю

Калакмулю так и не удалось искупаться в имперских лучах славы, и по мере его увядания снова стал укрепляться Тикаль. Возможно, этот город и вернулся к своему величию, но, как написали Мартин и Грубе, «дни супергородов и больших военных альянсов были сочтены». Тексты повествуют еще об одном соперничестве между Тикалем и Калакмулем в 740-х годах, но это было начало конца двух великих городов. Англии в связи с угрозой вторжения викингов в конце концов удалось объединиться. Майя этого сделать не смогли, и, как результат, прекрасная древняя цивилизация исчезла навсегда.

Глава 6 ЛЮДИ И БОГИ

В этой главе мы попытаемся подробнее осветить те элементы культуры майя, которые называются верованиями народа, или религией, — то, что является каркасом, основой любого развитого общества. О верованиях майя времен классического периода мы знаем даже больше, чем о повседневной, будничной жизни народа. К сохранившимся письменам, из которых мы черпаем львиную долю информации о той эпохе, мы можем добавить кое-что из кодексов постклассического периода. Хотя записанные там сведения датируются временем, непосредственно предшествовавшим испанскому завоеванию, к отображенным там фактам следует относиться с известной долей осторожности; наличие хоть каких-то дополнительных сведений о майяском обществе — блестящий подарок для ученых. В кодексах весьма ощутимо влияние письменных летописных традиций Центральной Мексики, и, значит, выполнены они подробно и обстоятельно. В них собрана вся многовековая мудрость майя, их воззрения, их отношение к окружающему миру и многие свидетельства, подтверждающие особую приверженность майя к математике, астрологии и летоисчислению. Испанские хронисты и майяские авторы раннего колониального периода уделяют много внимания религиозным традициям и практикам майя, которые, как им кажется, существовали и в более древние времена. Их предположения и даже уверенность основаны на наблюдениях за современными крестьянами-майя, за тем, какие ритуалы и традиции они соблюдали.

Собранные воедино, все эти сведения, наблюдения и доказательства демонстрируют нам, что религия майя основана на восприятии мира, которое разительно отличалось от восприятия окружающего мира современными им народами Старого Света.

Страница Мадридского кодекса

Так, они не видели существенного отличия между повседневным, материальным миром, в котором живут люди, и сверхъестественным миром богов и духов. Всякое одушевленное существо и неодушевленный предмет и даже абстрактное понятие, по верованиям древних майя, наполнены сакральной сущностью или энергией. Эту энергию они видели в небесных явлениях, погодных феноменах и в силах, управлявшихся из подземного мира. Майя считали, что в той или иной степени энергия-сущность, называемая к’улель, или ч’улель (в переводе означает «священство», «божество»), присутствует в человеке. Часто иероглиф «к’улель» встречается в выражении «к’уль ахау» — то есть «божественный властитель». Притом майя верили, что божественная сущность любого живого существа находится в его крови.

Несомненно, по представлениям майя, сакральная сущность присутствовала в элементах окружающей природы и ландшафте. Священными считались источники, озера, реки, ручьи и даже пещеры. Некоторые места стали для майя центрами паломничества, как например, Священный Сенот[2] в Чичен-Ице или огромная, покрытая рисунками пещера Нах-Тунич в юго-западном Петене. Эту пещеру посещали правители и знать Калакмуля, Караколя и других важнейших городов майя. Археологи нашли здесь множество захоронений позднеклассического и постклассического периодов, однако пещера к моменту ее обнаружения в 1979 году была разграблена. Вообще, пещеры, представлявшиеся майя разверзнутыми пастями земных чудовищ, считались входами в Шибальбу, то есть в царство мертвых. Горы также были объектами поклонения, их майя считали проводниками в мир небесных богов, «ответственными» прежде всего за дожди, а значит, и за само сохранение жизни на земле.

Древние майя обожествляли многих животных; особенная сакральная сила приписывалась ягуарам, кайманам, змеям и хищным птицам прежде всего из-за тех свойств и качеств, которых нет у человека. Например, быстрый и жестокий ягуар видит в темноте и может охотиться ночью; змеи сбрасывают старую кожу, и, как казалось майя, умели рождаться заново. Животным подвластна жизнь в разных царствах — на суше, в небе и в воде.

Танцующий правитель майя — наполовину человек, наполовину ягуар. С разрисованной вазы позднеклассического периода

Правители майяских городов неспроста называли себя ягуарами и нескромно считали свою кровь божественной, то есть «к’улель».

В их персональных иероглифах часто присутствует понятие «ягуар» как символ сверхчеловеческих способностей и доминирующего положения в обществе.

Подобное видение мира уходит своими корнями в далекую эпоху собирателей и охотников, тогда первыми проводниками в потусторонний мир духов были шаманы. Шли столетия, с появлением и ростом новых поселений, с превращением примитивного общества в сложный, централизованный организм политическое и религиозное лидерство перешло к правящим династиям. Прежние деревенские шаманы передали эзотерические знания новым властителям дум — царям и правителям, которые стали принимать участие во всех важнейших религиозных церемониях. Именно у майя классического периода выработались самые сложные и блестящие формы религиозного выражения во всей древней Месоамерике. В каждом городе-государстве и небольшом поселении существовала своя версия распространенных ритуалов и церемоний, но все эти версии объединяла одна важная особенность — главная роль в отправлении религиозного культа принадлежала местному царю — посреднику между его народом и миром духов.

Узнать, какие боги входили в майяский пантеон, оказалось делом весьма непростым. В 1904 году после изучения «кодексов» Пол Шеллхаз идентифицировал некоторых основных богов, которым поклонялись в позднеклассический период. Мало кто из исследователей сомневается, что главные общепризнанные божества майя были не чем иным как олицетворением природных сил, явлений и тел: ветра, молний, дождя, планет и даже маиса. Этим божествам приписывались характеристики человека и животного (например, человека и ягуара), одновременно они могли находиться в разных, порой противоположных ипостасях — мужчины и женщины; быть молодыми и древними, добрыми и злыми; иметь днем одну наружность, а вечером — другую. Все это выражало одно из фундаментальных воззрений майя на окружающий мир: дуализм природы, сосуществование в одном предмете или явлении двух противоположных начал, подобно китайским инь и ян.

Видимый мир, населенный людьми, майя считали плоскостью, разделенной на четыре сектора, каждый из которых был обращен к одной из сторон света. Это стало понятно после прочтения надписей на одной из тумб в Рио-Асуль: в описанной модели мироздания ученые выделили четыре иероглифа, обозначавших север, юг, восток и запад. Эти же самые иероглифы появились в по-стклассических «кодексах», где каждой стороне света приписывались «сакральная сила» и прочие атрибуты. Восток — сторона света, где восходит солнце, — связан с рождением, плодородием и красным цветом. Запад — заход солнца — олицетворял собой смерть, уход в подземный мир и черный цвет. Север, откуда приходят долгожданные дожди, обозначался белым цветом и ассоциировался с восхождением на небеса, в то время как юг, наоборот, был связан с землей и обозначался желтым цветом. Каждой стороне света соответствовали свои божества-покровители: бака-бы, поддерживающие небо в четырех углах Вселенной, павахтуны (боги ветра) и чаки (боги дождя); все они также различались по цвету, связанному с той или иной стороной света. В некоторых сообществах майя Земля представлялась как маисовое поле, в других — как спина крокодила; еще ученые обнаружили описание Земли в виде панциря черепахи.

Мы упомянули о четырех сторонах света — столпах космогонии майя, однако существовал и пятый — центр мироздания, некая точка, где в момент создания мира небо отделилось от земли. Эту конструкцию майя называли мировым древом, корни которого находятся глубоко в подземном мире, а ветви распростерлись высоко в небесах. Художественно и геометрически — это аналог христианского креста. Именно это мировое древо археологи увидели на саркофаге Пакаля и в храмах Паленке. Центр композиции обозначен цветом «йаш» — голубовато-зеленым оттенком, символизирующим воду, небо, нефрит и молодые зерна маиса. Это фундаментальное восприятие мироздания в виде «дерева-креста» сохранилось у потомков древних майя по сей день. Так, в высокогорье Гватемалы шаман (на языке майя — чучк’ахау), прежде чем приступить к ритуалу, складывает перед собой деревянную модель древа, украшает ее свечами и цветами и обязательно отмечает центр конструкции как центр мироздания.