Хевдинг - Геннадий Борчанинов

сказал Рагнвальд.

— Тис? — не понял я.

— Тис. Дерево, — пояснил он.

Затем настал черёд латинских букв, которые тоже легко отыскивались среди этих пересечений. Буквы B, X, F, I, M и Hотлично вписывались сюда, и Рагнвальд объяснил мне их значения тоже. А потом начались сложности, и ему пришлось подсказывать, но он терпеливо дождался, пока я отыщу их все. И такой способ обучения, по-моему, оказался гораздо эффективнее, если бы он просто вывалил передо мной их все по отдельности.

Я вернул ему мешочек с рунами, думая о том, что надо бы изготовить себе свой собственный. Пусть даже мой скепсис прошёл не до конца, а рациональная часть моей личности кричала, что это всё сказки, мне всё равно хотелось верить. Магическая поддержка, если можно так выразиться, никогда не помешает, даже если будет действовать исключительно как плацебо.

К тому же, тренироваться с оружием я пока не мог из-за раны, и у меня внезапно появилась целая прорва свободного времени, которое нужно было занять чем-то полезным. Можно и местные суеверия поизучать.

— Что дальше думаешь делать? — спросил вдруг Рагнвальд.

— Пока не знаю, — признался я. — Наверное, попробую Хререка вытащить. Только ещё не решил, куда.

— Лучше поспешить, — сказал он. — Пока не стало слишком поздно.

— Тогда пойду, — сказал я. — Спасибо за науку.

Рагнвальд молча кивнул и спрятал мешочек обратно за пазуху, принимаясь снова точить нож до бритвенной остроты, а я поднялся из-за стола и вышел на улицу. Вышата сидел на завалинке, щурясь под яркими лучами полуденного солнца. Завидев меня, он повернулся и вопросительно поднял брови.

— Вышата, друг мой, скажи-ка, какие города поблизости есть? — спросил я.

— Ладога, Руса… Чуть подальше Плесков, Полотьск, Смоленск, — наморщив лоб, начал перечислять Вышата.

— И кого из них можно побить? — спросил я.

— Да всех, — пожал он широкими плечами. — Только одной командой не получится.

— А одной и не надо, — ухмыльнулся я.

— Ну и Ладога наша, Руса тоже наша, зачем их бить, — сказал он.

— Пойдём к князю, Вышата, — сказал я. — Есть у меня одна идейка.

Глава 18

Пусть даже многомудрый ярл Хельги сказал, что вытащить князя в поход не удастся, я всё-таки хотел попробовать. Хререк любил войну, война любила Хререка. С ней у князя взаимоотношения налажены гораздо более давние и крепкие, нежели с юной красавицей Миляной.

И пока я ковылял в сторону крепости, то мысленно перебирал варианты для военного похода, не слишком дальние и не слишком защищённые. Такие, чтобы город можно было взять силами нескольких кораблей. И Вышата, словно ходячий справочник, вынужден был отвечать на все мои вопросы об окрестных городах.

Загадочный Плесков лежал на западе, в нескольких днях пути. Пешком через лес, не на кораблях, по рекам до него добраться было нельзя, можно было только немного сократить путь. Судя по всему, это будущий Псков. Городок лежал чуть в стороне от основных торговых путей, и что-то мне подсказывало, что живут псковичи небогато.

Другим вариантом был Полотьск, как его назвал Вышата, и в нём безошибочно узнавался будущий Полоцк. До него добираться было чуть проще, всего лишь переправиться через волок в Западную Двину и спуститься по течению. Вот только Вышата сказал, что его пару лет назад уже брали киевляне, а это значило, что и брать там пока нечего. Поход на полочан с большой вероятностью принесёт сплошные убытки.

Третьим и самым привлекательным для меня вариантом был Смоленск. Вот только этот город мог оказаться нам не по зубам, со своими высокими стенами и крепкими воротами.

Все другие варианты отбрасывались в силу своей нецелесообразности. Вряд ли новгородского князя удастся соблазнить походом на каких-нибудь мелких племенных вождей типа того же Йомантаса, на такие мелочи Хререк даже в Ладоге не разменивался. Если и предлагать военный поход, то на какую-нибудь крупную цель, чтобы она соответствовала нынешнему высокому статусу Хререка. Чтобы слава гремела по всей земле, чтобы враги дрожали от ужаса. А сражаясь с мелкими вождями, всё воинство которых — это два десятка мужиков с дрекольем, славы не заработаешь.

На этот раз караульные на воротах нас остановили. Лица их оказались мне незнакомы, и это, похоже, было взаимно. Но Вышата их, кажется, знал, причём не с лучшей стороны.

— Мы к князю, — сказал он.

— А он об этом знает? — через губу процедил молодой прыщавый караульный.

Парнишка, похоже, преисполнился чувства собственной важности, прямо как настоящий вахтёр. Его товарищ безучастно смотрел на нас, что-то жуя, словно телок на лужайке.

— Сходи и доложи, — сказал я.

— Князь никого не принимает, — отрезал вахтёр. — Он занят.

— Знаю я, чем он занят, давай докладывай, шагом марш, — проворчал я.

— Идите отсюда подобру-поздорову, — посоветовал парнишка, напустив на себя важный вид.

— Вот он, вообще-то, — я указал на Вышату. — Князев дружинник.

— Он пусть проходит. А ты иди отсюда, — нахмурился вахтёр. — Ходят тут всякие…

Захотелось схватить мальчишку за его цыплячье горло, поросшее юношеских пушком, и крепко сдавить, но я постарался удержать себя в руках. Они при исполнении. Их бить нельзя. Даже палкой.

— Старшего позови, — сквозь зубы произнёс я.

— Это я и есть, — гордо сказал он.

Я покосился на второго, который продолжал безучастно что-то жевать, потом снова на парнишку.

— В таком случае Вышата старший, — сказал я. — Он же дружинник князя. И постарше тебя будет.

Вахтёра аж передёрнуло. Устава гарнизонной и караульной службы тут ещё не изобрели, так что формально я был прав.

— Пропусти нас, — без лишних прелюдий приказал Вышата.

— Меня же князь… Нельзя… Никого велел не пускать… — растерялся парнишка.