Советы Богу - Николай Алексеевич Некрасов

рек, по которым будет проходить его жизненный маршрут.

Улов не шел, Максим все больше погружался в философские размышления. Последние несколько месяцев он пытался разобраться в своей жизни. Все шло вроде гладко, но не как-то не так. Вот это «не так» он и пытался понять. Что ему надо? Зачем он совершает те или иные поступки? Макс стал чаще ругаться с матерью, хотя сам решил на время переехать к ней, чтоб было не так одиноко. Ругаться из-за мелочей, потом извиняться и снова психовать. Как будто кризис среднего возраста настиг его раньше положенного. Его беспокоила нереализованность собственных идей в бизнесе, за спиной на работе все равно шептались о его «мажорстве». Его угнетало отсутствие настоящей любви, если получить секс для Максима не было проблемой, то встретить и, что особенно важно, поверить, той, кто скажет, что любит его, было очень сложно. Он смотрел на загорающиеся глаза Сергея, когда тот говорил о Саше, и завидовал другу, по-доброму, без зла, но завидовал. Он не мог разобраться в себе, чего он хочет. Ему не хотелось быть постоянно одному, но в участившихся в последнее время одиночных вылазках в лес он чувствовал себя комфортно. В общем, все было сложно. Максим прекрасно отдавал себе отчет в том, что сам загоняет себя в психологическую яму, но выхода из ситуации пока не видел. Он жил и ждал, что жизнь сама подскажет ему правильный путь. И пусть в последнее время он совершил много ошибок, среди которых были глупые, злые и даже страшные, но он верил, что скоро судьба или кто-то свыше укажут путь его разуму.

За два с половиной часа, которые Максим провел на берегу реки, ему попалась лишь одна худая красноперка. Глядя, как она бьется на крючке, он аккуратно освободил нижнюю челюсть от металлического зацепа и взял рыбу в руки. Красноватые полосы, которыми были украшены бока небогатого улова, изгибались в предчувствии скорой гибели. Макс смотрел в правый глаз рыбы, извивающейся на его ладони, и видел, как последние частички жизни покидают свою маленькую скользкую обитель. Дождавшись, пока конвульсии почти прекратятся, Максим сел на корточки и опустил ладонь под воду. Секунда, другая, спасительная влага снова потекла через жабры, рыба задергалась, медленно скатилась с рук и поплыла как можно дальше от почти настигнувшей ее смерти. Макс с улыбкой сполоснул руки, поднялся и стал собирать снасти в рюкзак. Рыбалка на сегодня была закончена.

Он сложил спиннинги в кейсы, переобулся, достал из рюкзака небольшой термос синего цвета и налил полную крышку кофе. Сделал глоток и постарался запомнить мгновение. Ранее утро. Холодно и сыро. Но яркий аромат и терпкий вкус сальвадорского кофе даже в такой момент могут подарить частичку счастья. Максим закрыл глаза и наслаждался горячим напитком. Сейчас ему было хорошо.

– Из-з-звините, пож-ж-жалуйста, у вас телефона не буд-д-дет? – тонкий дрожащий женский голос вернул Макса в сырую действительность.

Девушке был лет двадцать на вид. Невысокая и худенькая. Мокрый пуховик, грязные рваные джинсы и кроссовки, которые когда-то были белыми. На миловидном лице следы от потекшего макияжа, которые пытались устранить в полевых условиях. Она стояла метрах в пятнадцати от Максима, обхватив себя за плечи, ее била мелкая дрожь.

– Что с тобой случилось? – Максим отставил термос и полез в недра рюкзака. – Тебе не телефон, а согреться нужно. Пневмония очень неприятная вещь.

Девушка медленно приблизилась к Максиму.

– Мне род-д-дителям позвонить нужно, чтоб-б-б не п-п-переживали.

– Это все понятно, – он достал запасную пару термобелья, снял с себя свитер и шапку. – Я отвернусь, а ты снимай сырое и надевай это. Будешь выглядеть смешно, но зато в тепле. А потом и родителям позвонишь.

Девушка не стала спорить, совет был логичным, и принялась расстегивать куртку. Максим повернулся лицом к реке, ситуация его больше забавляла, чем озадачивала.

– Так что с тобой случилось-то?

– Н-н-на б-б-базе от-т-тдыха были, – зубы выбивали дробь от холода, пока она натягивала кальсоны, но голос стал увереннее. – С-с-с парнем поругалась и уб-б-бежала, потом заб-б-блудилась. С-с-сколько сейчас времени?

– Восемь сорок. Переоделась?

– П-п-почти, значит, я часов шесть п-п-по лесу ш-ш-шарахалась. Вымокла н-н-насквозь и з-з-замерзла ужасно. Все!

Максим обернулся. Сложно было не улыбнуться, девушка выглядела как Гаврош.

– Как дура, да? – зубы перестали стучать, она оглядывала свой новый образ.

– Нормально, зато сухо и тепло, – Максим протянул кофе.

– Ой, спасибо, – радостно взвизгнула она и двумя руками обхватила крышку термоса.

– Аккуратнее, горячий. Я – Максим.

– Аня, – она мелкими глотками пила кофе. – Спасибо тебе. Я минут двадцать за деревьями стояла, боялась выходить.

– Так плохо выгляжу?

Анна оценивающе смерила взглядом парня:

– Сейчас уже нет. Но в новостях сейчас такое показывают, что страшно с незнакомцами общаться.

– Так, может, я и есть маньяк из новостей, замылил тебе глаза мнимой помощью, а сам думаю, как тебя поизощренней убить, – Максим улыбался и смотрел прямо на девушку.

Она напряглась. Парень, который ей помог, был привлекательным и обаятельным, рыбу, опять же, отпустил обратно в реку, но тон, которым он проговорил последнюю фразу…

– Значит, я точно дура.

Макс рассмеялся.

– Звонить-то будешь? Тебе вообще куда надо?

– В Светлое, – вздохнула Аня, допила кофе и протянула крышку.

– Ого! Ты живешь там, что ли?

– Ага. Говорю же – дура. С лета переписывались с ним, а тут зовет на день рождения, на природе.

– Так у тебя и там везде сплошная природа, Светлое – это ж три дома, да кладбище у леса.

– Ну, не три, – Аня закусила губу. – Обычный поселок, школа есть, начальная. Телефон дай, пожалуйста.

– Ты родителей совсем не бережешь, сначала уехала за полтысячи километров, а теперь скажешь, что ночью в лесу гуляла и чтобы забрали тебя голодную и грязную.

Девушка смотрела на него, и ее глаза с длинными пушистыми ресницами становились влажными.

– Да ладно, не реви, – Максим убрал термос в рюкзак.

– Мне девятнадцать, – все-таки всхлипнула Аня. – Захотела и поехала в гости. Дай телефон, пожалуйста.

– Ну, тут не поспоришь, – усмехнулся Макс. – Толку тебе от телефона? Родителям нервы лишние, а ты даже не знаешь, в какую сторону к дороге идти. Да не плачь ты.

Девушка уже рыдала не стесняясь. От обиды. Она и так натерпелась за ночь, а тут еще непонятно кто ее жизни учит.

– Повезло тебе. Почти как Золушка, ты встретила своего принца, – Макс широко улыбнулся. Пойдем, я живу недалеко, через лес быстро дойдем. Не бойся, не съем я тебя, мой лимит на «красных шапочек» исчерпан на этой неделе.

Аня вытерла слезы длинным рукавом свитера и подняла взгляд.