Живая планета - Дэвид Эттенборо

Некоторые птицы занимаются воздушной гимнастикой, словно бы только ради удовольствия. Наблюдая воронов, можно увидеть, как они кувыркаются на ветру и явно получают от этой игры большое удовольствие. У других птиц воздушная акробатика входит в ритуал ухаживания. Большой улит взлетает метров на шестьсот и принимается пикировать, кружить и кувыркаться, все время громко распевая. У чибисов и бекасов есть особые перья, которые вибрируют в пикирующем полете с особым звуком, составной частью брачного ритуала. Белоголовый орлан и черный коршун в брачном полете кувыркаются в воздухе, переворачиваясь на спину, так что пара сцепляется когтями, точно гимнасты на трапеции.

Однако величайшее благо, сопряженное с умением летать, заключается, пожалуй, в возможности совершать длительные путешествия над сушей и морем без тех помех и препятствий, с которыми сталкиваются прикованные к земле живые существа. Птицы перелетают с континента на континент, спасаясь от суровых зим, собирая сезонный урожай плодов или насекомых. Как именно находят они свои пути, мы пока еще твердо не знаем. Быть может, они ориентируются по Солнцу и звездам, по рельефу внизу или же каким-то образом реагируют на электромагнитное поле Земли.

Миграции есть и у летучих мышей, о чем знают далеко не все.

Осенью, когда насекомых становится меньше и приближаются холода, переносить которые хрупкие тельца летучих мышей не приспособлены, многие виды забираются в пещеры для зимней спячки. Их требования к зимним приютам очень высоки. Пещера должна быть сухой, не очень холодной, с ровной температурой. Число подходящих убежищ не слишком велико, и многие виды летучих мышей, в течение лета обитавшие в разных местах, осенью слетаются в одну и ту же пещеру или на удобный чердак. Другие скапливаются где-то по иным причинам. В техасской Бракенской пещере каждое лето собирается до двадцати миллионов бразильских складчатогубов. Но только самки. Оставив самцов в полутора тысячах километров южнее, в Мексике, они перекочевывают сюда, чтобы дать потомство.

Поскольку детеныши появляются на свет совершенно голыми, не исключено, что они нуждаются в добавочном тепле, излучаемом миллионами живых тел в замкнутом пространстве пещеры. Тем не менее мы пока еще не вполне понимаем механизм, заставляющий этих летучих мышей собираться в таких огромных родильных палатах.

Насекомые также совершают длинные воздушные путешествия, но поскольку их полет не выглядит целеустремленным, натуралисты очень долго не могли разобраться в его сути. Бабочки, все лето порхающие среди полных нектара цветков, выглядят такими слабенькими и хрупкими, что, казалось бы, не способны улететь далеко. И некоторые виды действительно кормятся, спариваются, откладывают яйца и погибают в пределах одного небольшого участка. Зато многие другие виды путешествуют всю свою жизнь. Белянка капустная, например, появившись на свет где-нибудь в Европе, летит и летит в северо-восточном направлении. Путешествует она только днем и в теплую погоду. Она не торопится и, если в дороге ей встречается купа подходящих растений, задерживается там. Несколько часов она питается, ухаживает или откладывает яйца, но в конце концов летит дальше. Жизнь ее коротка — три-четыре недели, но и за этот короткий срок она успевает покрыть километров триста от того места, где начала свое путешествие.

К концу лета из яиц выходят новые капустницы. Они тоже путешественницы, но летят в противоположном направлении — на юго-восток. А бабочки, выходящие из куколок в разгар лета, около недели летят на северо-запад, затем меняют направление и до конца жизни держат путь уже на юго-восток. Точный момент этого поворота зависит от местности и вида бабочки, но в одной местности и для одного вида он повторяется ежегодно строго в одно и то же время. Фактором, определяющим его, видимо, является длина и температура ночи.

Такие бабочки ориентируются по Солнцу и, кажется, почти, а то и вовсе не учитывают его движения по небосводу. В результате миграционный путь очень широк, но, поскольку они не стремятся достичь какого-то конкретного места, а ищут новые угодья, пару или растения, подходящие для откладывания яиц, это их вполне устраивает.

Однако есть несколько видов, чьи миграции носят совсем иной характер. Наиболее известны из них данаиды. Очень большая их популяция обитает в лесах по берегам Великих озер в Северной Америке. Это долгожительницы — отдельные особи живут почти год. Те, кто появляется на свет весной, чаще всего не покидают родных мест. В начале осени из куколок выходит новое поколение данаид, и некоторые из них также никуда не улетают. Покормившись, они прячутся в дуплах или под отшелушившейся корой сухого ствола и там зимуют. Но две трети осенних данаид ведут себя иначе. Они отправляются на юг по определенному маршруту и почти от него не отклоняются, а летят целеустремленно, почти не задерживаясь, чтобы покормиться или найти пару. Ночь за ночью они опускаются на деревья, многие из которых служили дорожными гостиницами бесчисленным предшествующим поколениям. Они также ориентируются по Солнцу, но как будто умеют делать необходимые поправки на его смещение по небосводу, потому что летят практически по прямой, а не блуждают из стороны в сторону, подобно капустницам и другим любительницам закусывать в пути. В конце концов, преодолев три тысячи километров, данаиды достигают южного Техаса и северных областей Мексики. В Мексике они собираются в одной-двух традиционных долинах и миллионами опускаются на строго определенные хвойные деревья, приюты всех предшествующих поколений. Сидят они такой тесной массой, что крылья их одевают стволы, точно мех. Другие устраиваются на ветках и даже на иглах — дерево кажется увешанным бабочками.

В теплые дни кое-какие из них могут отлетать на небольшое расстояние и немного покормиться, но в подавляющем большинстве и почти все время они отдыхают. И только с наступлением весны возобновляется жизнедеятельность. До этой поры они, хотя во всех отношениях были взрослыми, оставались словно бы бесполыми. И вот теперь происходит спаривание. Несколько дней спустя гигантская метель бабочек начинает смещаться на север. Они уже не торопятся и обычно пролетают за день не более пятнадцати километров. По дороге они кормятся и откладывают яйца. Мало кто из этих странниц доберется до родных лесов, а возможно, и ни единая, однако их потомство будет появляться на свет по всему маршруту, а осенью новые данаиды, вышедшие из яиц, отложенных жительницами севера, отправятся в длинное путешествие на юг.

Мигрирующие насекомые летят на разной высоте. В ветреные дни бабочки держатся низко, укрываясь за деревьями, изгородями и стенами, чтобы их не снесло с курса. Но в тихие погожие дни они поднимаются на высоту до полутора километров. Невольных аэронавтов, вроде молодых паучков, воздушные потоки забрасывают даже еще выше. В полете они становятся добычей насекомоядных птиц, например стрижей, которые охотятся и высоко над землей. Те же крохотные путешественники, которым удается избежать подобной участи, могут достигнуть и пятикилометровой высоты.