Кононов Варвар - Михаил Ахманов

Он вздохнул, решительно поднялся и зашагал к дверям, бормоча: «Двигай, олух, шевелись! Раньше уедешь, раньше приедешь!»

Добравшись к себе на Президентский, Ким набил рюкзак вещами, прихватил роман с парой запасных дискеток, выгреб из стола последние рубли вместе с валютной заначкой. Потом тщательно запер квартиру, спрятал ключ в секретное место и поглядел на часы. Двадцать минут второго… пожалуй, можно прогуляться, а по дороге и цветы купить… Какие любит Даша? Со временем он это выяснит, а нынче что уместней роз?.. Алых, пышных, ярких, с нежным ароматом и лепестками, как губы любимой… целая охапка из миллиона алых розочек… Размышляя об этом, Ким приблизился к цветочному ларьку, исследовал свою наличность и выяснил, что миллион ему не потянуть. Пришлось ограничиться более скромным букетом.

У входа в метро он замер, обуреваемый какой-то смутной мыслью, потом развернулся и прошагал пару кварталов Выборгского шоссе и торгового центра с лавкой унитазов из Бразилии, аптекой «Пурген» и ДСО «Киммерия». Мысль тем временем созрела и оформилась; теперь он знал, что движется сюда, гонимый страхом и тревожным ощущением. Воспоминанием, как впивались в его тело пули – там, в лесу, и чувством беззащитности перед оружием, какого не было и не могло быть в хайборийских землях. Странно, но он не думал про пистолеты и винтовки, автоматы и гранаты, как если бы забыл о них, вдруг превратившись в Конана; он размышлял о дротиках, метательных ножах, праще и томагавках. Кувалда хороша для рукопашной, а с десяти шагов противника не пришибешь – тут нужен инструмент полегче, поострее… «Топорик? Может быть», – подумал Ким и просочился в магазин.

Народу в нем было столько же, как в предыдущий раз, – он сам да ветхий продавец. Встретил он Кима, точно старого знакомого.

– Гутен таг! Ну, юноша, кувалда пригодилась? О, да вы с цветами! Какой букет роскошный!

– Жениться собрался, – пояснил Кононов, пропуская вопрос о кувалде мимо ушей. – Вот, присматриваюсь… Может, попадется что-то нужное в хозяйстве.

– Не хотите наковальню? Или тиски с рычагом, чтоб трубы гнуть? Или ключ разводной, пятидюймовый? Или…

Но Ким обозревал саперные лопатки, железные колья и небольшие туристские топорики. Затем его повлекло к дискам для распиловочных станков; он примерился к одному-другому, ощупал зубчики и острые края, уколол палец и поднял задумчиво брови. Вот это штука – ни дать ни взять японский сюрикен! Инструментальная сталь, заточена, как бритва, и на вес легка… Пожалуй, то, что надо.

– Диски возьму для пилы. Такие, с крупными зубцами.

– Яволь! – отозвался старец. – Вам пару завернуть?

– Нет, двадцать штук. Сложите вон в ту сумочку из брезента.

Продавец сдвинул на затылок кепку «Lily-boy» и поскреб розовую лысину.

– Жена, я понимаю… крепкая девушка, наверное, долго пилить… Лет за сорок справитесь?

– Не угадали, – с важным видом ответил Ким. – Жену не пилить, а кормить приходится. В общем, лесопилку открываю. Без лесопилки она за меня не пойдет.

– Бог в помощь, – сказал продавец, складывая диски в сумочку. – Лесопилка – это серьезно. Это вы будете мой постоянный клиент со скидкой в пять процентов. Ферштейн?

– Ферштейн, – подтвердил Ким, рассчитался и зашагал к метро. Рюкзак мерно шлепал по пояснице, диски в сумке весело побрякивали, а розы перебивали смрадный запах, которым тянуло с забитого машинами шоссе. Двигались они стремительно, и Трикси разворчался:

«Эти ваши экипажи… грохот, вонь да гарь… метан не любите, а углекислый газ – он что же, лучше?.. или полезней для здоровья?.. Хоть бы неслись помедленней, сканировать не успеваю!»

– Домов тебе мало? Люди живут в домах, а не в машинах.

«Мы уже шли этой дорогой, и здания я просканировал. Лучше выбрать другой путь, дворами или параллельной улицей».

Ким замедлил шаги и помахал перед лицом букетом – день был жаркий.

– Ну так выбирай! Или дворами, или улицей. Я не могу разорваться!

«Я тоже».

– А, собственно, почему? – Кононов совсем остановился. – Ты у нас инклинайзер! Умеешь расщеплять сознание.

«Я объяснял уже, что в вашем мире мой метод не годится. Конечно, я могу рассеять свои инклины, но мне их потом не собрать. Ваша ментальная резистентность…»

– Да-да, я помню – из-за нее ты теряешь связь с инклинами. Но по-моему… – Ким застыл, как гончая при виде дичи. – По-моему, – повторил он тише, – твой метод нуждается в усовершенствовании. – Ты ведь рассеиваешь инклины случайным образом, так?

«В каком-то смысле. Обычно я отправляю их в центры цивилизации по всей планете, а уж кому достанется инклин, определяет случай. Но на Земле так действовать нельзя. Я просто растеряю частицы своей сущности».

– Из-за того, что не можешь поддерживать связь на большом расстоянии. Предел, насколько я помню, метров сорок-пятьдесят. Я не ошибся?

«Нет. С этой дистанции я могу вступить в контакт с инклином и извлечь его из разума носителя».

Ким с довольным видом усмехнулся:

– Значит, возможна рассылка инклинов по адресам. По точным адресам, конкретным людям, с которыми мы можем встретиться в любой момент. Например, моим коллегам, Жеке Киселеву, Леонсону, Дрю и прочей публике. Даже Халявину, Нергальей Заднице! А кроме того, соседям по дому, продавцам, официантам «Конана» – в общем, всем, кого я вижу регулярно.

«А цель? – полюбопытствовал Трикси. – Какая в этом цель?»

– Если инклины будут работать в режиме поиска, наши возможности расширятся. Каждый носитель где-то бродит, встречается с сотнями людей, даже с тысячами, и мы проверим эти толпы с помощью инклинов. Конечно, если ты настроишь их необходимым образом. Запрограммируешь, как стаю ищеек.

«О!» – произнес Трикси и замолк. Ким ждал, побрякивая дисками в сумке, и постепенно чувство глубокого удовлетворения охватило его. Источник этой эмоции был внешним – ее несла ментальная волна, и в ней ощущались благодарность и надежда. Можно сказать, даже энтузиазм.

«Вот видишь, я в тебе не ошибся, – заявил наконец пришелец. – Ты в самом деле человек с воображением и творческой потенцией. И очень, очень разумный в отличие от остальных представителей вашего вида! – Сделав паузу, Трикси признался: – Я удивлен. Отличное решение, хотя оно не вписывается в рамки наших методов. Инклин – квазиразумная структура, и я могу его, как ты сказал, запрограммировать. Термин не совсем подходит, но суть процесса не важна; пусть называется ориентацией на достижение определенной цели. Только выбирай доверенных людей, надежных, с устойчивой психикой. Этот сантехник…»

– Не надо о печальном, – промолвил Ким и зашагал к метро. На эскалаторе он поднес букет к лицу, закрыл глаза и на мгновение представил, будто касается Дашиных губ.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});