Изгой - Лев Пучков

Да уж, я декабрист: родился в декабре. Горе мне, горе – декабристу, вокруг одни меркантильные су... сударушки, и никаких тебе светлых чувств и сантиментов...

– Короче, не страдай, – посоветовала Ленка. – Признаю, я там ляпнула, в студии, это, конечно, грубо и не по-товарищески, но... Если не вдаваться в детали, она на самом деле очень прагматичная и целеустремленная. И ради достижения цели готова пойти на многое. Знаешь, такой типаж: женщина-торпеда.

Я подумал и решил особо не доверять Ленке в этом вопросе. Потому что она уже один раз обхаяла Ирину, а потом признала: да, я погорячилась. Ну так и кто даст гарантию, что сейчас происходит не то же самое?

Зачем вообще она это делает?

Я думаю так: Ленка много лет привыкла быть объектом поклонения и обожания мужчин. И хотя она сейчас бежит от всего женского, но прошло не так уж много времени, к новой ипостаси она не успела еще приноровиться, и в ней регулярно побеждает женщина-привыкшая-повелевать-королева-божество-требующее жертв.

Она неосознанно, на уровне рефлексов, не хочет потерять меня как поклонника, не желает делить своих жрецов с другим божеством.

В общем, если опустить все лишние рассуждения, можно сказать так: Ленка в этом вопросе необъективна.

И я останусь при своем мнении по поводу Ирининого отношения ко мне. Потому что есть слабенькая надежда, что...

– Отбой! – рявкнул в окно злобный тролль Федя. – Вы че там, опять планы строите, как в парк прогуляться, у парочки антифа интервью взять?!

Вот сволочь!

– Ладно, не бери в голову, – посочувствовала мне Ленка. – Ложись спать, утро вечера мудренее.

– Я сегодня дежурю.

– Отставить дежурство! – пробурчал тролль. – Все равно через три часа вставать, так что можешь спокойно дрыхнуть...

* * *

Проснулся я от сильного удара об пол.

За окном что-то горело, яркие огненные сполохи рвались в окно нашей комнаты, в которой было светло как днем.

Рядом на полу активно пыхтели юнги – кто-то из них сдернул меня с кровати – они в страшной спешке одевались, причем делали это лежа.

А еще за окном кто-то орал: что именно, я не расслышал, но судя по интонации, это были какие-то команды – короткие рубленые фразы.

– Одевайся, чего разлегся! – досадливо крикнул Борман. – На нас напали!

Вскочив, я заученным движением схватил с табурета аккуратно уложенную одежду и тотчас же получил подсечку: Борман, скот этакий, опять свалил меня на пол.

– Дзень! – оконное стекло брызнуло в комнату – с улицы пробно шарахнула раскатистая очередь: – Та-та-та-та-та!!!

В стену напротив окна смачно плюхнуло – ни фига себе, это что, по нам стреляют?! Ну ни...

– Алляху Акбар!!! – истошно заорал кто-то с улицы, и на наш домишко обрушился шквал свинца.

Все, что происходило далее, я помню расплывчато и урывками, так что сразу прошу простить меня за путаное и дерганое изложение.

В нашу комнату грузным ящером влетел на четвереньках Федя, откинул люк подпола, что-то туда бросил и деловито прорычал приказы:

– Борман первый, Рома второй, потом Димон и Ленка. Я в замыкании. Борман, если в сарае кто-то есть – валишь с ходу. Димон, дай ему ствол.

Я трясущимися руками нашарил в тумбочке кобуру с револьвером, передал Борману.

– Вперед!

Юнги посыпались в люк, я – за ними, застегиваясь на ходу, Ленка толкала меня в спину и шипела рассерженной змеей:

– Шевелись! Шевелись!! Шевелись!!!

Да шевелился я, шевелился – только ноги были словно ватные, и оттого, возможно, я двигался медленно. А может, Ленке казалось, что медленно: от Ромы я не отставал, мы дрессированными крысами неслись по лазу, на ощупь отмечая каждый изгиб – треть, половина, финиш!

В сарае никого не было, спасибо амбарному замку, а вот рядышком, в дровянике, кто-то вовсю палил из автоматов, при этом азартно вопя; грохот стоял такой, что закладывало уши.

Федя вынырнул последним, пинками запихал нас в машину – мы не посмели встать, как вылезли, так и плюхнулись на пол, казалось, что стреляют точно по нам.

– Не заводи пока! – прорычал Федя в ухо Ленке. – Не заводи, поняла?

– Да-да, поняла!

Федя бросился к задней стене, несколько секунд возился с тросами, затем вернулся к машине: выгнав меня на свое «командирское» место, он сел сзади, слева по ходу движения, и скомандовал:

– Поехали. Только плавно, без рывков!

Ленка завела двигатель и плавно тронула машину с места. Толкнув хитрую стену, мы вывалились в переулок.

– А теперь – ходу!

«Фольксваген» наддал и рванул прочь про переулку, унося нас в ночную мглу: без фар, под вспышки выстрелов – Федя, высунувшись в окно, вел беглый «прикрывающий» огонь по тем, кто засел у сарая.

* * *

– Маршрут?

– Номер два.

– Ясно.

Проскочили без фар мимо самосвала – его тут вечерком ставят, на самом въезде. Проулок узкий, если не знамши попрешься, обязательно впишешься в железный борт.

Вырулили из проулка на шоссе, Ленка втопила до упора: вот она, воля!

Неужто удрали?!

– Как вы? – уточнил Федя.

Все целы, никого не зацепило, даже осколками стекла никто не поранился.

– Идиоты!!! – я истерично хихикнул и начал потихоньку отмерзать.

– В каком плане? – не понял Федя.

– На фига по окнам-то стрелять?!

– Точно, дебилы! – возбужденно поддакнул Борман, а Рома добавил: – Насмотрелись пиндосовских боевиков, чайники!

В рвущихся голосах юнг свирепствовал дикий восторг: мы живы, мы удрали, мы всех обманули и перехитрили!

– Правильно стреляют, – остудил наши эмоции Федя. – Если патронов хватает, рамы быстро вынесут, чтоб гранаты было удобно бросать. Гранатами закидают, потом спокойно зайдут. Если всех – на снос, то для ночи вполне приемлемая тактика. И я бы не сказал, что чайники: подсветку запалили, из дома никто не выскочит, видно все, стрелять удобно...

Да уж... На снос?! Но кто?!! Почему?!!!

Вот и вопросы стали отмерзать, очень интересные такие вопросики, я вам скажу...

Но это потом, после, а сейчас: мы выскочили из капкана, из практически безнадежной ситуации! Сейчас это главное.

А Федя – просто жуть какой молодец. Он своим тупым армейским дебилизмом всех нас спас! Не будь лаза этого, маразматического-монтекрысьего, сейчас мы бы все уже были трупами...

* * *

Маршрут номер два – это грунтовка, прилегающая к шоссе в полукилометре от дачного поселка. Как-то мы тут катались, проверяли, куда эта дорога выходит.

Разумеется, по прямой через МКАД до пункта назначения доедешь гораздо быстрее, но по этой грунтовке с некоторым крюком можно добраться до Щелково, вообще минуя Кольцевую, через область. Крюк – километров двадцать, придется ехать через родной город, зато постов на данном маршруте по минимуму, а это в нашем положении весомый довод в пользу отказа от прямого пути.

У поворота на грунтовку – две тачки с маяками. Поперек дороги.

Сюрприз!

Кавказдюкоментов подключили? Или это просто люди «за хлебом» выехали, кто-то совсем мимо нас тут левачит?

Коротко посовещались: срезать по пустырю – погонятся, они нас уже видят. А поскольку на эту дорогу нам нужно кровь из носу, решили попробовать проскочить на авось, вдруг пронесет.

Подъехали, остановились по требованию, Ленка приготовила тысячерублевую купюру.

Стражей порядка было пятеро: с «ксюхами»[4], в брониках и без светоотражательных жилетов. Теперь, поближе, было понятно: нет, это не отнюдь не гибэдэдэшники, а какие-то совсем левые менты.

Один, стоявший в створе между машинами, целеустремленно рассматривал нашу тачку, приложив ладонь к козырьку. Видел ли он номер, не знаю, но сдается мне, пытался рассмотреть в приближающемся темном силуэте марку машины...

– Майор Гулиев! Из машины, быстро! Руки на капот, документы, быстро!

Ну вот и не проскочили.

– Приготовились, – предупредил Федя. – Без команды не стрелять.

– Э, вы че там, оглохли?!

Федя выставил в окно руку с телефоном и стал размахивать, привлекая внимание.

– В последний раз предупреждаю!

Четверо за машинами взяли нас на прицел, Гулиев тоже вскинул оружие, стал пятиться назад, бочком-бочком, за капот...

– Гулиев! – командирским тоном крикнул Федя. – Выключи дурака, иди сюда!

– Выходите, а то стрелять будем!!!

– Стреляй на здоровье, идиот, – тогда все сдохнете! Иди сюда, посмотри, что у нас тут! Давай, быстренько глянь, и все вопросы сразу отпадут!

Федя вещал так уверенно, словно имел на это полное право. Командовать он умеет, не зря в свое время учился. Кроме того, все это было сказано вполне спокойно, а местами даже доброжелательно, – и недоверчивый Гулиев «повелся», покинул свое укрытие и приставными шагами подошел к нашей машине, продолжая держать нас на прицеле.

– Смотри сюда.

Федя посветил мобилой на юнг: на коленях у них лежали «тревожные» мешки, а в руках были трофейные пистолеты.

– Семьдесят кило тротила в общей сложности! Думаю, всем хватит. Мобила – взрыватель. Мы вас не тронем, нам только проехать надо. Все, Гулиев, командуй. Ложись и расскажи коллегам, что у нас тут.