Последний мятеж - Сергей Щепетов

— Опять я виноват?! Ладно… — обиделся Николай и умолк.

Вар-ка забросил в рот остатки еды, прожевал, запил водой из сосуда и полез наружу. Некоторое время он бродил там, рассматривая небо. Потом вернулся и уселся на свое место:

— Наверное, вечером опять дождь начнется. И могучий же я колдун, черт побери!

— Слушай, а на фига здесь столько заклинателей? Можно подумать, что в каждой деревне идет индивидуальный дождь!

— Конечно! А как же иначе?! Или ты скажешь, что одна и та же туча поливает несколько деревень сразу? Ты, право, как ребенок!

— Ну перестань, Вар! И так «крыша едет»! Если здесь есть сезон дождей, то он наступает для всех одновременно.

— Как, как он наступает?! Одно-временно? Поясни, пожалуйста, вторую половину этого слова!

— Да пошел ты! — разозлился наконец Николай. — Хорош издеваться! Давай лучше линять из этой реальности: мало того, что здесь жара, как в бане, так еще и твой амулет работает. А мы собирались выяснять, почему он где-то НЕ работает!

— А ты не хочешь попытаться узнать, почему амулет тут активен? Кого или чего здесь не хватает, что есть необходимость в «инъекции праведности»? Не исключено, кстати, что такую инъекцию я уже сделал — то-то ты еще жив.

— Послушай, Вар, лишняя неделя, которую я провел в «советском мире», для тебя обернулась почти тремя годами здесь. Неужели ты еще не разобрался?!

— Интересно, как бы я мог это сделать? Мне нужно было выжить и дождаться тебя. А для этого надо было крепить и крепить свой авторитет. Ну как такой могучий колдун и заклинатель, как я, мог задавать людям глупые вопросы типа: «кто из духов самый главный?» Они же, наоборот, именно меня считают хранителем знаний и повелителем этих самых духов. Думаешь, легко так долго пудрить людям мозги?

— По-моему, у тебя это получается легко и непринужденно! Короче: есть идеи?

— О да! — ухмыльнулся Вар-ка. — Целых полторы.

— Ну, — подыграл ему Николай, — тогда огласите весь список!

— Замысел прост: ты заболеешь, и мы позовем тебя лечить самого крутого шамана в округе. Который даже круче меня. Такой тут есть только один, насколько мне известно. Я специально не стал с ним знакомиться — ждал тебя.

— Э-э, «а нельзя ли как-нибудь обойтись без?..» — процитировал Николай фразу посредника, произнесенную при появлении Женьки.

— Можно, конечно, но это будет уже дороже. Да ты не пугайся: руки-ноги тебе ломать никто не собирается. Ты, помнится, рассказывал, что в молодости имел склонность погружаться в депрессию — когда ничего не нужно, ничего не хочется, разве что вскрыть себе вены от безысходности. Было такое?

— Было, конечно. Это одна из обычных немочей переходного возраста, но у меня она, кажется, сохранилась до седых волос. Просто с годами я научился бороться — вытаскивать себя за волосы из этого болота. И первейшее средство — нажраться до поросячьего визга.

— Так вот: ты слегка расслабишься, я чуть-чуть поколдую (у вас это называется гипнозом)…

— И что?

— Да ничего: будешь лежать пластом и мучиться от нежелания жить. А я скажу людям, что не могу тебя вылечить. Это, конечно, безнадежно подорвет мой авторитет, но у нас будет возможность получить массу интимной информации о внутреннем мире туземцев. А если…

— Можешь не продолжать: уже знаю. Если не нравится, придумай что-нибудь получше, да? Ладно, давай попробуем!

— Давай! А ты мочиться под себя не будешь? А то тут такая жара…

— Да пошел ты!.. Лучше изложи глубинный смысл своей идеи.

— Излагаю. Мы с тобой не разделяем понятия «колдун» и «шаман». Это, на самом деле, неправильно. В твоем языке термин «шаман» имеет гораздо более узкое значение.

— Это какое же?

— А ты не в курсе? Шаман это… ну, скажем, некий гибрид демона и человека — человекодемон, что ли… В общем, у него есть свой родной дух-демон, за которым он ухаживает и с помощью которого может путешествовать в «тонких» мирах.

— Зачем?

— В узком смысле шаман — это лекарь. Любая немочь или болезнь означает, что человек чем-то не угодил «верхним» или «нижним» духам, и они утащили душу (или одну из душ) больного. Задача шамана — отправиться в соответствующий мир, найти душу, вернуть ее, и человек выздоровеет.

— И всего-то?

— Нет, конечно. Бывают и другие задачи: узнать будущее, найти утерянную вещь, попросить духов о чем-нибудь от имени заказчика и так далее. В общем, это длинная история. Во всяком случае, я — не шаман в этом смысле.

— Ну да, ты же недоучился!

— Э, нет, Коля! На настоящих шаманов не учатся! Посвящение проходят, но не учатся!

— Что-то я тебя не понимаю…

— Ну у всех оно по-разному получается… Но, по-настоящему, это когда духи сами избирают человека и мучают его до тех пор, пока он не согласится с ними работать.

— А что, добровольно никто не соглашается?

— Бывает, что и соглашаются, но редко, и из таких получаются слабые шаманы.

— И ты во все это веришь, Вар?

— Слушай, Коля… Я даже не буду говорить про шаманизм в твоем собственном мире: множество народов, тысячи лет… Они что, все были недоразвитые? Дебилы? Между прочим, существование духов, кажется, ни одна из ваших мировых религий не отрицает, только придает им второстепенное значение.

— Хорошо, хорошо, Вар! Пусть — так! Но в чем суть-то твоей идеи?

— Ты же, Коля, научник, хоть и бывший. Изучатель, так сказать. Вот и давай поизучаем твой… гм… недуг.

— Камлание устроим?!

— Конечно!

Это была другая хижина, точнее, навес, под который народу набилось сверх всякой меры. Дождь не лил, а просто валил на крышу, и было непонятно, как она это выдерживает. Николай лежал на циновке, смотрел в переплетение веток на потолке, и ему было все равно. Очень хотелось, чтобы все ушли и оставили его в покое. Или хотя бы перестали задавать дурацкие вопросы. Но они не переставали, и продолжалось это бесконечно долго. Наконец от него отстали, и он смог просто слушать чужие слова, не пытаясь понять их смысл.

— Ты понял, Каймун-мна?

— Да, Вар-ка. Я понял, я уверен. Он лишился души каа — это плохо.

— А где ее искать?

— В верхних, только в верхних мирах!

— Точно? Не в нижних?

— Только в верхних, в верхних, Вар-ка! Ее нет, ее нет в нижних! Я буду готовиться. Ты грей бубен — он должен быть теплым, сухим и звонким, а он — он пусть приготовит еду для них. Я буду звать их, они соберутся, нам будет нужно много сил, наш путь далек и опасен…

Николай смотрел вверх, и ему было все равно. Рядом кто-то двигался, брякал в бубен. Шаман бормотал какие-то слова, кого-то звал и радовался, что тот пришел. Он называл бесчисленные незнакомые имена, разговаривал с ними то ласково, то сурово, жаловался на то, каким тяжелым стал бубен… А Николай бродил по лабиринтам прошлого: описывал разрезы, составлял карты, упаковывал образцы, выступал на ученых советах, говорил о чем-то умном и важном с теми, кого уже нет…

Манипуляции шамана, по-видимому, дали какой-то результат:

— У-а-у!! Я прошел! Я прошел на первое небо!

— У-ф-у!! Он прошел! Он прошел на первое небо! — вразнобой поддержали его зрители.

— Здесь темно, но много света! Много света!

— Там много, много света! — подтвердил нестройный хор.

— Тут дороги, и тропы — которая? Где? Куда? Где нужный путь?

— Где? Где нужный путь?! — взвыли зрители.

— Вот этот или тот? Вот этот или тот? В какую сторону?! Сон! Нужен сон! Спроси его, спроси! Большая вода, большие волны! Никогда таких не видел! И скалы, черные скалы! Никогда не видел таких! Он идет по маленьким круглым камням! Он идет между водой и скалами… Куда?! Спроси его, спроси!

Николай почувствовал, что его бесцеремонно теребят. Он ругнулся, но Вар-ка от него не отстал:

— Коля! Коля, ты слышишь меня? Ты когда-нибудь видел сон, как ты идешь по берегу моря?

«Хорошо, я отвечу, только пусть оставят в покое».

— Видел.

— В какую сторону ты шел? Где было море, а где скалы — справа или слева?

— Море справа…

— Да! О да! Это его путь! Его путь! И в воде кто-то плавает, совсем близко от берега! Исчезает и появляется! Рыба? Большая белая рыба?! Никогда не видел таких!! Пусть скажет! Пусть он скажет!!

— Коля! Коля, в том сне… Кто там был в воде возле берега?

— Отстань, Вар! Дельфин там был. Белый полярный дельфин — белуха…

— У-а-у! Это правильный путь!

— У-а-у! Он на правильном пути! — довольно дружно возликовали зрители.

Похоже, присутствующие «спелись» или тоже начали погружаться в какой-то транс. Шаман бормотал, стенал и завывал, а толпа ему вторила. Она поддерживала его и сопереживала, радовалась его успехам и утешала в неудачах. А Николай брел по усыпанным спелой брусникой террасам Делькью-Охотской, ставил палатки, пилил дрова, терзал рацию…