Сердце крейсера - Галина Гончарова

— Траурное платье в комнате. Переоденься и приходи. — Интаро усилием воли заставил себя замолчать. Ему только скандала не хватало на похоронах.

То есть хоронить Видрасё должны были завтра. Но сегодня все прощались с дорогим (состояние в несколько миллиардов галактов, а то и десятков миллиардов) покойником. И Аврора появилась как нельзя вовремя.

Не появись она на похоронах — вообще был бы кошмар.

Впрочем, для Авроры он начался в этот же день.

Черное платье, в котором она похожа на призрак. Живут только глаза. Громадные. Черные. Тоскливые.

— Да. Ужасное преступление…

— Громадная потеря…

— Отцеубийство…

Соболезнования, лицемерные охи-вздохи, прикосновения к руке, обещания поддержки…

Аврора едва сдерживалась. Только пару раз отвела душу на невесть как пролезших на сборище инферах.

Нет, не надо делать из нее чудовище. Она даже ничего не сломала. Первому уничтожила дорогую технику, а самого выкинула в окно. Ах, там розовый куст? Да, розы жалко.

Второго проволокла через всю комнату к санузлу и сунула головой в унитаз. И что? Может, он сам поскользнулся!

Интаро не сумел ее остановить оба раза. Да и не пытался. Ему инферы надоели еще больше. Но сам он не мог с ними разобраться — вредно для имиджа. А Аврора…

Ей в сенат не баллотироваться.

Хрупкая женщина. Громадная трагедия, нервы, нервы…

И вообще, вы что, не смогли от девушки отбиться? Да вы на нее поглядите!

В своем черном платье Аврора казалась печальным призраком, который почему-то напялил на себя занавеску. Она словно плыла над полом, производя впечатление полной эфемерности.

Белые волосы были заплетены в тяжелую косу, перетянутую лентой.

Ни одного неверного жеста. Ни одного неправильного слова.

Воплощенное горе и достоинство.

Трагедия.

Интаро еще раз подумал, что, если ее обломать, получится отличная жена.

И нежно погладил пакетик с порошком.

После похорон…

Остаться наедине с дедом Аврора смогла только поздно ночью. Когда выпроводили последнего сочувствующего. Подошла к гробу.

— Он не мучился?

Начальник охраны покачал головой.

— Нет. Ему просто сломали шею. Один миг — и все было кончено.

Аврора прикусила губу.

— Как это случилось?

— Вы знаете, что на вас покушался Алиент Видрасё?

— Догадалась.

— Карлайл хотел поговорить с ним без свидетелей. Кто же мог подумать…

— Да, отцеубийство практикуется не так часто.

— У нас есть запись…

— Потом дадите посмотреть. — Аврора могла бы и сама скачать, но она так вымоталась за этот день…

— Как прикажете, тэра.

— А пока — расскажите.

— Карлайл начал его упрекать, Алиент пришел в ярость, а когда Карлайл сказал, что откажется от него…

— Второй случай оказался последним?

— Второй? — переспросил мужчина и тут же осекся. Он вспомнил… — Простите.

— Не за что просить прощения. Вы не находите, что в этом есть страшная ирония? Первый раз он отказался от дочери — и Дина умерла. Второй раз отказался от сына — и умер сам.

Начальник охраны замешкался, не зная, как реагировать на слова, произнесенные жутким тоном живого компьютера.

— Тэра…

Аврора взмахнула рукой.

— Не важно. Оставьте меня наедине с… дедом…

— Как прикажете, тэра…

Аврора подождала, пока закроется тяжелая дверь. И обернулась к гробу.

Подошла. Откинула тяжелую стеклянную крышку.

Бальзамировщики постарались на славу. Карлайл выглядел почти живым. Будто спал. И все же…

Аврора вздохнула. Странное ощущение. Он говорил, двигался, она помнила его живым — а его уже нет. И не будет.

Что-то самое важное ушло… а она чувствует себя виноватой?

Аврора не знала.

— Старый интриган… Все-таки равновесие восстановилось, правда?

Она коснулась пергаментной щеки, осторожно провела по ней пальцем…

Холод и грим.

Пустота.

— Когда-то ты отказался от Дины. И тебя пощадили. Но не в этот раз. Не в этот. И все же… Если бы не я — ты был бы еще жив. Я стала спусковым крючком. Но виновна ли я в твоей смерти? Не знаю… — Аврора помолчала. — Я не чувствую себя виноватой. Все случилось так, как должно. Как определили звезды. И все же… Я не Видрасё. Я не Висен. Я Аврора Иридина Вайндграсс. Ты не стал мне дедом. Я не стала тебе внучкой… Но что я испытываю?

Ответ нашелся несколько секунд спустя.

Сожаление о несбывшемся.

Аврора наклонилась и коснулась поцелуем лба покойного.

— Я, Аврора Иридина Вайндграсс, от имени своей матери прощаю тебя. — Слова падали тихо, но Авроре казалось — они нужны. Необходимы. И будут единственно верными. — Я отпускаю твою душу странствовать по звездным дорогам до тех пор, пока последняя труба не призовет к ответу всех мертвых. Пусть твой путь будет ровен и легок. Звездный луч тебе под ноги, Карлайл Видрасё. — И уже совсем тихо, так, что не услышал даже Интаро, уже несколько секунд стоявший в дверях: — Прощай, дедушка.

Выпрямилась. Тряхнула волосами…

Интаро кашлянул, обращая на себя внимание.

— Да?

— Ты закончила?

Аврора кивнула. Опустила крышку гроба. И сделала шаг назад.

— Надо поспать. Завтра тяжелый день.

— Да.

Аврора прошла мимо него, как мимо дерева. Даже не дотронулась. Интаро обдало запахом свежести. И он еще раз подумал, что завтра вечером… после похорон и оглашения завещания.

Так было принято в НОПАШ.

В конце концов, все, кто заинтересован в завещании, будут на похоронах. Потом все пойдут на поминки, а заинтересованные лица — ненадолго в кабинет. Там нотариус огласит волю покойного.

А вечером…

Вечером Интаро сотрет с ее лица эту гримасу безразличия!

Аврора лежала в кровати. Смотрела через окно на звезды. И думала, что до эвакуации у нее есть еще одно незаконченное дело.

Она должна найти и убить Алиента Видрасё. Можно не слишком мучительно. И обязательно своими руками.

Круг замкнулся. Но Аврора знала, что не должна оставить Карлайла неотомщенным.

Жестокий, старый, больной…

И все же, все же…

Девушка не знала, что это сказывался голос крови.

Эрасмиус задавал привязку по крови на себя. Но ведь часть крови была и Иридины. И… неожиданно отозвалась.

Аврора приняла Карлайла Видрасё как своего. И готова была мстить за его смерть.

Кровь — она ведь от двух родителей… а люди не боги. Даже Эрасмиус Гризмер не смог предусмотреть всего.

Аврора лежала на кровати, глядела в звездное небо и думала, что у жизни странное чувство юмора. Жестокое, страшное, но справедливое.

И после просмотра записи она уверилась в этом еще больше.

Прощай, Карлайл Видрасё…

Похороны она почти не запомнила. То есть разум привычно фиксировал происходящее, тело двигалось, она что-то говорила, принимала соболезнования, в том числе и от президента НОПАШ, и от сенаторов, а внутри было что-то подозрительно похожее на боль.

Аврора не осознавала, что это замолчавший голос крови. Карлайл умер — и от нее словно оторвали кусок.

Она никогда еще не теряла близких…

Откуда это?..

Я смерти никогда в лицо не видел.Я убивал. Но не возненавидел…

Держись, девочка…

Она смотрела, как исчезает в пламени гроб с телом, как закрывают заслонку, слышала музыку… кажется, Интаро поддерживал ее под локоть. А девушка думала, что полжизни бы отдала за Рона. Чтобы он хоть на миг оказался рядом, улыбнулся, блеснул синими глазами: «Мы живы, малышка, мы еще живы! Ты ведь не плачешь, правда, Ледяной Навигатор?»

Аврора помотала головой — и, только слизнув солоноватую капельку с губы, поняла, что действительно плачет.

Она терпела, когда урну с пеплом замуровывали в стену семейного склепа. Терпела, когда пришлось покидать кладбище под прицелом камер инферов. Она даже никого не убила. Хотя очень тянуло.

Ее терпение иссякло в доме, где она на пять минут покинула всех, заперлась в туалете и принялась жадными глотками пить воду из-под крана, наплевав на косметику.

В черную дыру все!

Она тоже живая!

Впрочем, из дамской комнаты она вышла абсолютно спокойная и равнодушная. И с таким же видом проследовала в кабинет.

Там ее уже ждали.

Нотариус.

Интаро Висен.

Пять человек, которых она не знала.

Нотариус бросил на нее взгляд и кивнул.

— Все. Можем начинать.

Аврора уселась на диван. Ей было плевать на завещание. Но… не устраивать же скандал? Карлайл умер, но игра продолжается.

Нотариус прокашлялся. Вскрыл конверт.

— Я, Карлайл Анадиомен Видрасё, находясь в здравом уме и твердой памяти… Моей троюродной сестре, Мелинде Кристал Дженкс я оставляю принадлежащие мне рудники на Атормее-2 и любимый ею гарнитур с земными сапфирами…