Безрассудная принцесса - Трейси Лоррейн

чтобы что-то сказать, но слова так и не сорвались с губ.

— Я… Я хочу сказать тебе, что мне жаль. Мне жаль. Мне жаль, что тебе больно из-за этого монстра. Мне жаль, что ты потеряла своего брата, своего отца — даже если он был миражом. Мне жаль, что ты во все это впуталась. Но Джокер, он… он пытался убить меня, Джоди. И не один раз. Он причинил боль тем, кого я люблю больше всего на свете, и я не могу сожалеть о том, что защищала свою семью.

Боль разрывает меня на части. Абсолютная глубина моего горя, с которым я все еще борюсь ежедневно, угрожает поглотить меня, поскольку ее глаза умоляют меня понять. Понять и не ненавидеть ее за это.

— Дыши глубже, хорошо? — шепчет она, когда мое дыхание становится таким прерывистым, что я не могу не задаться вопросом, не собираюсь ли я рухнуть потной, задыхающейся кучей на пол. — Вероятно, это было не лучшее место для этого разговора, — бормочет она себе под нос, осознавая свою ошибку с отсутствием приличной атмосферы, черт возьми.

Секунды тикают, и, в конце концов, я восстанавливаю дыхание, и мое тело перестает дрожать, но даже после того, как Стелла отпускает мое лицо, она не отстраняется. Вместо этого она опускает свою руку на мою и сжимает ее в знак поддержки.

— Я не плохой человек, Джоди. На самом деле никто из нас таковым не является. Но эта жизнь опасна. Собака на собаке, и если мы не постоим за себя и тех, кого любим, то все рухнет у наших ног. Однако мне нужно, чтобы ты знала, — добавляет она, прежде чем я успеваю что-либо сказать, — что теперь ты часть этого. Ты одна из нас, даже если решишь, что всего этого слишком много, и уйдешь. Я знаю, что ты чувствуешь к нему. Я видела это в твоих глазах в ту ночь, когда отвезла тебя домой, и сегодня я вижу это еще сильнее. Ты можешь усомниться в этом… многом… но ты именно там, где тебе место среди всех нас. Возможно, это было грязно, болезненно и со всеми оттенками дерьма, но я верю, что вам двоим было суждено встретиться после всего этого. Этот ублюдок, возможно, мало что дал Тоби за эти годы, кроме боли и пыток, но в конце всего этого он принес ему тебя.

— Я не была рядом с Тоби довольно долго. Я не знаю его так хорошо, как следовало бы. Но разница в нем с тех пор, как он встретил тебя, даже когда его намерения были не совсем чистыми, была безошибочна.

— Ты для него, Джоди. Я знаю это.

Она замолкает на мгновение и смотрит вниз на свою руку, держащую мою.

— Тоби не такой, как другие. Он не игрок, как Нико и Алекс, каким был Себ, — добавляет она, закатывая глаза. — Все они считают его милым парнем, потому что на самом деле он никогда не был парнем, который любит трахаться, а потом бросать. Это совсем не так. Он просто хочет… большего. Что-то…

— Извращенное, — выпаливаю я, даже не осознавая этого.

Стелла заливается смехом. — Да, этого я тоже не предвидела, не волнуйся. Я имела в виду, что ему нужно что-то значимое, а не просто что-то быстрое, чтобы выпустить пар. Он пригласил тебя в свою жизнь, потому что хочет, чтобы ты осталась. Мы все хотим, чтобы ты осталась. Но мы также понимаем, как… это необычно.

— То, что он—

— Хватит, — говорю я, немедленно обрывая ее слова. — Тебе не нужно ни в чем меня убеждать, Стелла. Я… — Я делаю вдох, зная, что однажды я вполне могу пожалеть об этом решении, но не позволяю ему поглотить меня. — Я никуда не уйду.

Стелла испускает вздох облегчения, о котором, я думаю, она даже не подозревала, что у нее в руках.

— Прошлой ночью он сказал мне, что любит меня, — выпаливаю я.

— Он это делает.

— Это безумие. Это—

— Наши жизни. В этой части мира все напряженно. Но мы все понимаем. Себ вел себя отвратительно по отношению ко мне, когда я только переехала сюда, но он почти самый невероятный человек, которого я люблю всем, что я есть. Эмми и Тео, ну, они просто облажались. Ты бы не вписалась, если бы не была немного сумасшедшей.

Я не могу удержаться от смеха.

— То, что вытворяют эти парни, когда им больно и они злы… они могут быть жестокими. Так их учили справляться с дерьмовыми ситуациями. Нужна совершенно особенная девушка — или парень, если кто-то из них решит пойти по этому пути, — чтобы суметь разглядеть все это, увидеть большие сердца, которые они прячут под своей стальной броней.

— Я вижу это. Я тоже вижу это в тебе, — признаюсь я.

На ее губах появляется улыбка.

— Возможно, мое обучение было менее… серьезное, чем у них, но мне нравится думать, что я такая же опасная.

— Такая же опасная? — Спрашиваю я, мои брови взлетают вверх. — Девочка, с этим телом ты намного, намного опаснее парней. У них никогда не было шансов с тобой, и ты это знаешь.

Она посмеивается над моими словами.

— Я не жду, что ты простишь меня… когда-либо. Но как ты думаешь, сможем ли мы однажды оставить прошлое там, где ему место, и найти способ двигаться вперед? Быть друзьями?

Я замолкаю на мгновение, когда слезы снова обжигают мои глаза.

— Джо, с которым я выросла, которого я любила, умер задолго до Джокера. Джонас добрался до него. Отравил его. Я действительно не понимала, что произошло раньше, но теперь я вижу это.

— Ты знаешь, почему он это сделал?

Стелла качает головой. — Я не знаю правды, нет. Но я согласна с тобой. Я полагаю, что Джонас забил ему голову обещаниями этого безумного будущего, возможно, влиятельного положения рядом с ним во главе этой Семьи, и твой брат просто проглотил все это.

— Это просто так на него не похоже.

— Люди совершают странные поступки ради денег и власти, Джоди.

Я киваю, начиная понимать это утверждение больше, чем когда-либо думала, что смогу.

— Мне тоже жаль, — шепчу я. — Мне жаль, что люди, которых я считала порядочными людьми, причинили тебе боль. Ты ничего из этого не заслужила.

— Может быть, и нет, — говорит она, — но это привело нас прямо сюда, не так ли? — Она ударяется своим плечом о мое. — И я не знаю как ты, но я бы не хотела быть где-либо еще в мире.

— О, я не знаю. Я могла бы с удовольствием оказаться сейчас на каком-нибудь тропическом острове, — шучу я. — Хотя компания была бы той же самой.

— Я давно поняла, что дом — это не место. Меня перемещали снова и снова. Дом там, где твое сердце. И мое место с этими парнями, одним больше, чем с другими, но все они одинаковы.

— Они действительно нечто, не