Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ) - Духовникова Евгения

— Что-то серьёзное? — на лице Ханны была написана неподдельная тревога. — Я могу помочь?

Пожалуй, Клементину подкупило именно это: не деловитое любопытство, не равнодушие и не злорадство, а искреннее, ненаигранное участие.

Ханна ведь не просто коллега, а почти подруга. Будь у них чуть больше общих интересов, они бы могли стать настоящими друзьями.

— У брата… проблемы, — выдавила Клементина полуправду. — Влип по полной программе…

— Какие проблемы? — Ханна доверительно понизила голос.

— Не могу рассказать… — помотала головой Клементина, вытирая салфеткой кофейную лужу. — Прости.

— Но это… Поправимо?

— Не знаю, — ей понадобилось усилие, чтобы не разрыдаться. — Хочется верить.

Ханна помолчала, неловко переминаясь с ноги на ногу. Потом, видимо, приняв для себя какое-то решение, шагнула и мягко обняла.

— Если всё же решишься поделиться — я выслушаю и постараюсь помочь, — шепнула она. — Или хотя бы дать совет

— Угу, — Клементина признательно кивнула.

Действительно, чем могла ей помочь Ханна, не зная никаких подробностей? Разве что дружескими объятиями да чашкой кофе, которую она через четверть часа молча поставила ей на стол.

После этого коротенького разговора (и кофе) Клементина мало-помалу пришла в себя, но в довесок ко всем имеющимся переживаниям на неё нахлынул новый страх: что, если Фау просто решил развлечься, а в действительности она ему безразлична? Что, если она больше никогда не увидит его? Ведь у неё нет ни адреса его, ни телефона — никаких контактов.

Кстати, а флойды вообще пользуются телефонами? Судя по всему, да — нужно же как-то осуществлять коммуникацию между собой, когда они на Земле. В любом случае, какой-то аналог дистанционной планетарной связи у них наверняка должен быть.

Осознание того факта, что она почти ничего не знает о флойдах, было едким и горьким, как дешёвая микстура от кашля.

Чужая культура. Чужой менталитет. Чужой быт.

Между ними — пропасть. И любой мост, перекинутый через неё, грозит оборваться от первого же рывка, как старая гнилая лиана.

Может, флойды и любить-то не умеют. А может, вкладывают в это понятие совсем не то, что люди.

Да и дозволен ли их… союз? Формально прямого запрета нет, но вряд ли это кому-то понравится. Насколько ей известно, доселе подобных прецедентов не было.

Клементина попыталась поразмыслить, что именно она скажет Фау, если они всё-таки встретятся ещё раз.

Расскажет про "Открытое небо", шантаж, угрозы и их коварные планы, в которых ей великодушно отведена заглавная роль? Прикрыв глаза, она представила себе, как меняется выражение лица флойда: благосклонность и вежливый интерес сменяются замешательством, изумлением, презрением, брезгливостью, разочарованием. Рубиновые глаза гневно вспыхивают, зрачки сужаются до едва различимых звёздочек, флойд отталкивает её и, отвернувшись, сухо бросает через плечо: "Нам не о чем больше разговаривать".

Или: "Как я могу тебе верить после этого?"

Поверит ли он, что она не желает его предавать?

Сможет ли как-то помочь? Да и согласится ли?

Неизвестно.

Потому что в глубине души она была солидарна с "Открытым небом", поддерживала их идеи, и, вероятно, совсем по-другому отнеслась бы к их дерзкому плану, будь на месте Фау какой-нибудь другой, безразличный ей флойд. И Шарку не было бы нужды шантажировать её заложником.

Потому что в глубине души она всегда мечтала о небе — не для себя лично, а для всего человечества.

Потому что в глубине души она понимала: людям никогда не сравняться с флойдами, а флойды никогда не сделают из людей равных себе. Сюзеренов, вассалов, воспитанников, питомцев, подопечных — но не полноправных партнеров и тем более не друзей.

Боже, о чём она думает, когда должна думать о Стефане! Жаль, что закон о чипировании после долгих дебатов, трёх референдумов и десятка митингов в итоге так и не был принят. Сейчас это очень бы пригодилось — можно было бы установить точное местонахождение Стефана, а значит, попытаться вытащить. Увы, десять лет назад мировое правительство посчитало личные права и свободы людей выше безопасности — и пересматривать решение пока не собиралось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мисс Хизерли, вы что, ещё здесь? — Берта, референт господина Файзера удивлённо вскинула брови. — Я думала, вы уже ушли. Сегодня же сокращённый день, все уже разбежались по домам. Только шеф задерживается, зараза, — блондинка картинно сморщила курносый носик. — По телефону уже полчаса разговаривает с кем-то.

— У меня компьютер завис, — брякнула Клементина первое что пришло в голову. — Пришлось перезагружать.

— Сочувствую, — Берта переставила чашки с кофе на поднос и привычным жестом поправила причёску. — Ну, удачи.

Проводив её взглядом, Клементина забрала свой кофе — пятый за день — и направилась к себе, с неудовольствием ловя себя на мысли, что боится возвращаться домой и отчаянно пытается оттянуть момент, когда всё-таки придётся отправляться восвояси.

После того, как Шарк подкараулил её у дверей, родной дом уже не давал ощущения безопасности и защищённости.

Переехать на время куда-нибудь? Снять квартиру на другом конце города, где-нибудь на далёкой окраине, в том же Кентоне.

Бессмысленно. Выследят. Найдут.

А не выследят — тем хуже. Если она вообще перестанет появляться дома — сразу заподозрят неладное.

Когда сидеть в пустом кабинете стало совсем невмоготу, Клементина решила-таки уйти. Не ночевать же в офисе, в самом деле, по примеру трейдеров-трудоголиков с товарно-сырьевой биржи.

Предварительный мониторинг парковки и близлежащих улиц показал: всё чисто. Если Шарк и отрядил кого-то из своих шестёрок следить за ней, то соглядатаи не очень-то усердствуют. Осторожно крутанув двери, Клементина вышла на улицу, с наслаждением вдохнула аромат сирени, растущей у фасада.

Куда угодно, но только не домой. Хоть в паб, хоть в кино, хоть на край света, хоть…

— Ну наконец-то. Я тебя уже три часа караулю. Думал, ты никогда не появишься.

Голос Фау, прозвучавший над правым ухом, пробудил в ней одновременно радость и страх, отчего сердце подпрыгнуло к самому горлу и забилось в темпе быстрого фокстрота.

— Признаться, я заподозрил, что начальство загрузило тебя работой и уже начинал подумывать, чтоб взять это здание штурмом и вызволить тебя из плена, — усмехнулся Фау.

— Я…

— Идём, — флойд нетерпеливо потянул её за собой. — Пока сюда не сбежалась толпа зевак. Не хватало ещё попасть в вечерний выпуск новостей.

Его автомобиль обнаружился за углом. Не кэб, обычный седан, разумеется, оснащённый автопилотом. К счастью, прохожих, что могли бы их заметить, вокруг не наблюдалось.

Клементина безропотно села в машину и даже дала взять себя за руку. Внутри всё цепенело от мысли, что если она сейчас расскажет ему то, что должна рассказать, Фау больше никогда не дотронется до неё.

Утаить правду не получится: он ведь чувствует ложь.

— Ты даже не спрашиваешь, куда мы едем, — флойд первым нарушил молчание.

— На каток? — предположила Клементина, стараясь, чтоб голос звучал ровно.

Рассказать. Сейчас или никогда.

— Клементина, что случилось? — Фау нахмурился. — У тебя неприятности на работе? Поэтому ты задержалась?

Она мотнула головой, до боли стиснув зубы.

— Мы не виделись всего лишь сутки. Что успело произойти за это время?

Клементина открыла рот, чтобы ответить, но из горла вырвался только хриплый прерывистый вздох.

— Ты сильно расстроена и напугана, но почему-то боишься рассказать мне, — Флойд прозорливо прищурился, сканируя её внимательным взглядом. — И… что? Ты считаешь, что я могу рассердиться? О небо, во что ты умудрилась вляпаться?

— Если я расскажу, может пострадать дорогой мне человек, — прошептала она, и, заметив, как напрягся Фау, торопливо добавила: — Мой брат. А если не расскажу, будет ещё хуже, наверное. Я не знаю, как быть.

— Я тебе обещаю…