Лето нашей любви (СИ) - Чадова Анелия

— И что? Всё равно все сядут за стол только вечером. К тому же без виновника праздника никто не начнёт отмечать. А деда привезём мы, — попытался вразумить её Павел.

— Но это некрасиво! К тому же Анне Евгеньевне нужна помощь, — не захотела так легко сдаваться в этом споре Карина.

Павел усмехнулся. Сокрушенно покачал головой и, наклонившись к её лицу, мимолетно чмокнул в губы.

— Успокойся. Это семейный праздник. И ты уже со всеми знакома. Нервничать нет из-за чего.

Карина открыла рот, чтобы возразить, но Павел опередил её. Ещё раз легонько поцеловав её в губы, он отстранился и сказал:

— Я в ванную, а ты не мельтеши. Иначе не выпущу из дома до самого обеда.

Карина вспыхнула праведным гневом, а Павел довольный собой ушёл.

Запал пропал. Она выдохнула. Подошла к дивану и буквально рухнула на него. Павел прав. Абсолютно во всём прав. Просто не любит она быть непунктуальной. Хорошо хоть подарок для Евгения Леонидовича они купили заранее, а то бы пришлось сегодня и на это время тратить.

Она со своим любимым старичком вчера почти час по телефону проболтала. О чём только говорили — не помнила. Только то, что он опять её смешил, а у неё уже скулы болели от смеха. И если бы не ворчание Павла, что он скоро начнёт её и к своему деду ревновать, то они бы и ещё дольше проболтали. Благо, хоть успели договориться о точном времени выезда. У них остался всего час. А ведь к старичку ещё и доехать надо.

Опять вздохнула. И как они могли проспать? Хотя, понятно как, но сокрушаться она всё равно из-за этого не перестанет.

От неожиданного телефонного звонка Карина вздрогнула и с опаской покосилась на гаджет, что лежал на столике. На дисплее высветилось фото матери. С одной стороны, это обрадовало: не надо перед дедом оправдываться. С другой, — огорчило. Разговаривать с родительницей совсем не хотелось. После их возвращения в город, Карина всего раз ей звонила. Мать тогда была занята: сидела в салоне красоты. Честно говоря, Карина тогда обрадовалась, что у них не получится поговорить. А потом и вовсе позабыла, что родительнице периодически нужно напоминать о себе. Впрочем, мать тоже не спешила звонить ей первой. Вот только сейчас вспомнила о ней. Лучше бы и дальше не вспоминала.

Карина в очередной раз вздохнула и провела по экрану мобильного телефона, отвечая на видеозвонок.

— Да, мама, — будто её придавило гранитной плитой усталости, произнесла она вместо приветствия.

Родительница явно была чем-то недовольна. Очень сильно недовольна. Можно смело сказать, что она была в бешенстве. Что ж, похоже, сейчас Карину ждёт нервотрёпка.

— Это правда?! — выплюнула мать вопрос, как ругательство.

— Что именно? — пытаясь быть вежливой дочерью, уточнила Карина.

— Что ты сошлась с этим своим Сверчком! — повысила голос Стелла Эдуардовна.

— Его фамилия Сверчков, мама. И, да, это правда, — немного раздраженно ответила она.

— Карина! Как ты могла?! Как ты могла променять такого прекрасного мужчину, как Виталий, на этого? Чем ты думаешь?! — взорвалась её мать.

— Мозгом, — огрызнулась Карина. — И если ты забыла, то это Виталий меня бросил.

— Но можно же было его вернуть! Доказать ему, что лучше тебя он не найдёт! В конце концов, подождать пока он одумается и сам вернётся! Он уже жалеет о своём поступке! Он уже готов вернуться к тебе! А ты с этим… сошлась!

Карину чуть ли не передёрнуло от отвращения. Но вот удержать маску спокойствия на лице она не смогла — скривилась, словно унюхала неприятный запах.

— Я даже не буду с тобой это обсуждать. Нравится тебе или нет, но я буду встречаться с Павлом. И на этом точка, — холодно отчеканила она.

— Я не позволю тебе испортить себе жизнь! — В её глазах пылал такой праведный гнев, что Карине показалось, что мать её может испепелить через экран телефона.

Ну, вот как с ней можно нормально разговаривать, если она всё время всем недовольна? Всем, что касается Карины.

Карина от досады поджала губы. Отругать бы себя, что ответила на звонок. Но с другой стороны, лучше сразу его пережить, чем откладывать на потом и нервы себе мотать из-за переживаний. Хотя, она и так будет переживать. Остаётся только надеяться, что после этого совсем неприятного разговора её любимые мужчины смогут поднять ей настроение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Карина набрала полные лёгкие воздуха, чтобы ответить матери колкостью на колкость, но в этот момент рядом с ней сел Павел. Сел так близко, что их бедра полностью соприкасались. И сразу же обнял её за талию — это у него легко получились, потому что Карина сидела упершись локтями об свои ноги и держа телефон перед собой. Он уверенно притянул её к себе под бок, поцеловал в висок. А другой рукой повернул экран гаджета так, чтобы крикливый оппонент увидел его чётче.

Стелла Эдуардовна вспыхнула пуще прежнего в своем негодовании. Покраснела. Надула щеки, чтобы разразиться тирадой.

Павел оставался спокойным, как скала. Он знал, как действует на родительницу Карины. Знал, что она его переносить на дух не может. И тихо злорадствовал по этому поводу. Нет, тихо — не совсем правильная формулировка, ведь он же никогда не скрывал, что знает и порой специально доводит эту эгоистичную женщину.

Карина рядом с ним напряглась так, что в какой-то момент ему показалось, что она и дышать перестала. Он посмотрел на неё. Подмигнул, при этом улыбнувшись своей знаменитой полуулыбкой.

Боже, кажется, она в последний раз эту полуулыбку видела в прошлой жизни. Глубоко вдохнула. Медленно выдохнула. Он рядом, значит, теперь можно ничего не бояться и не переживать.

— Я смотрю, вы так и не научились нормально разговаривать. Всё глотку дерете, чтобы вас услышали, — тем временем насмешливо произнёс Павел, проигнорировав слова приветствия.

Карине показалось, что мать сейчас лопнет от злости. А Павел, похоже, и не собирался униматься. Он опять дёрнул уголком рта в намерении изобразить кривоватую усмешку, но передумал.

— У меня есть отличный совет для вас, — продолжил говорить он. — Запаситесь настойкой валерианы.

— Зачем? — отмерла Стелла Эдуардовна. И даже задала вопрос почти нормальным тоном.

Всё же хорошо, что он так быстро вернулся из ванной.

— Я собираюсь сделать предложение вашей дочери в ближайшее время, — просто ответил Павел, и, не дожидаясь извержения вулкана, нажал на кнопку отбоя.

Последние что увидела Карина — покрасневшие от бешенства глаза матери.

Он забрал гаджет из её руки, небрежно бросил его на диван. Карину же прижал к себе, укрывая своими объятьями от всего мира.

— Ну и зачем ты себе нервы трепешь, общаясь с ней? — вздохнув, спросил он. При этом в его голосе отчетливо были слышны нотки обеспокоенности.

— Она же моя мать, — привела самый главный аргумент Карина.

— С такой матерью и врагов не надо, — верно заметил Павел. — С этого момента мы сведём до минимума ваше общение. Мне не нравится видеть тебя расстроенной.

Карина немного отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо. Дотянулась до колючего подбородка и запечатлела на нём благодарный поцелуй. И опять прижалась щекой к его груди, чтоб продолжить слушать размеренный стук его сердца. Сердца, которое, похоже, и вправду теперь принадлежит только ей.

Мягкая улыбка расцвела на её лице, стоило ей только вспомнить его последние слова, обращенные к матери. И придумал же!

— Ты знаешь, как довести мою мать до предынфарктного состояния. Нельзя же так шутить. Кстати, странно, что она не названивает.

— Я отключил твой телефон. А мой стоит на «беззвучном». И кто тебе сказал, что я пошутил? — на полном серьёзе произнес Павел.

Карина улыбаться перестала. В неверии опять отстранилась и заглянула ему в глаза. Он действительно был серьёзен.

На её пристальный взгляд он ответил вопросительно приподнятой бровью. Вздохнул, будто ему сейчас предстояло объяснять простые истины.

— Мы знаем друг друга на протяжении пяти лет. Да, встречаемся всего несколько недель. Но это не значит, что я собираюсь тянуть ещё лет десять, прежде чем сделать тебя своей женой. Доход у нас стабильный, крыша над головой есть. Голова на плечах тоже имеется, чтобы решать проблемы, а не создавать их. И мы любим друг друга. Что ещё нужно для создания семьи? — перечислив все аргументы «за», поинтересовался он.