Сезон мертвеца - Дэвид Хьюсон

– Избавь меня, пожалуйста, от своих мучительных переживаний. Мы оба знаем, что во всем виноват прежде всего ты сам. Если тебе удастся бежать из Рима, все сразу же закончится. Неужели ты не понимаешь, что он это делает из-за тебя, он намекает тебе на то, чтобы ты поскорее убрался отсюда. Иначе говоря, он хочет сказать тебе, чтобы ты поскорее вышел из дома и позволил ему убить себя. Тогда со всеми этими жуткими преступлениями будет покончено раз и навсегда. Других причин для продолжения убийств у него нет. Либо полиция арестует его и упрячет за решетку, либо он отправится вслед за тобой в Бостон или куда ты там собираешься.

Денни устало закрыл глаза, не желая больше ничего слышать.

– И не смей больше говорить мне о своей совести! – повысил голос Ханрахан. – Не смей этого делать. Сейчас не время разглагольствовать о душевных терзаниях. Сейчас дело в твоей решимости избежать печальной участи и укрыться от посторонних глаз. С этим нужно покончить раз и навсегда. Сегодня чудесный день, ваше преосвященство. Не хотите ли прогуляться со мной? Правда, немного жарковато, но я никогда не оставляю Рим в августе. Утром здесь не очень много туристов, а с берегов Тибра дует прохладный ветерок. Мы могли бы выйти за пределы этих стен и немного размяться, посидеть в парке или выпить по чашке кофе. Я угостил бы вас неплохим обедом в ресторане "Трастевере", где мы частенько сидели с вами в старые добрые времена. Помните, как вы разрывали бараньи ножки голыми руками? А затем мы прогулялись бы по берегу реки и обсудили бы наши дальнейшие планы.

Ирландец прошелся по комнате, подошел к Денни и положил руку ему на плечо:

– Ну так что, Майкл? Ты пойдешь со мной или будешь гнить в этой затхлой комнате?

– Убирайся ко всем чертям, – злобно прошипел Денни.

– Как знаешь, – равнодушно ответил Ханрахан. – Я договорюсь с тем парнем детективом, он позвонит тебе часа в четыре. – Ирландец погладил Денни по голове. – Надеюсь, у тебя не намечено важного свидания на это время?

Денни угрюмо промолчал.

– Ну и ладно. Я еще позвоню тебе. Скажешь детективу только то, о чем мы с тобой договоримся, не больше и не меньше. Я хочу загрузить их работой от твоего имени, и мне было бы очень неприятно, ваше преосвященство, если бы вы забыли о нашей предварительной договоренности. Это может погубить все дело.

33

Ник Коста не знал, с чего начать. Тереза Лупо на четвереньках ползала по полу, скрупулезно рассматривая расползшиеся на целый метр, а то и больше бурые пятна крови на грязном ковре. А Фальконе и несколько детективов, которых Ник не знал, расположились в дальнем конце восьмиугольной комнаты и увлеченно разбирали содержимое ящиков небольшого письменного стола.

Комната сверху донизу была оклеена черно-белыми фотографиями – плохо проявленными и неряшливо обрезанными. Джино Фоссе явно обладал незаурядным талантом подсматривать за людьми. Съемка почти всегда шла сквозь неплотно задернутые шторы, и пользовался Джино длинным фотообъективом, позволявшим уловить мельчайшие детали. Незнакомцы, которых он без спросу запечатлевал, весьма оскорбились бы, увидев эти в высшей степени компрометирующие их снимки.

Среди фотографий Ник разглядел изображение Ринальди. Профессор был представлен на трех снимках, всякий раз с новой женщиной, ни одну из них идентифицировать не удалось. Ник начал со страхом шарить взглядом по стенам и потолку. Вот женщина склонилась над широко расставленными ногами изнывающего от тоски мужика с сальными волосами; вот толстый, напоминающий кита мужчина покрыл телом изящную женщину; вот женщина весело хихикает со связанными за спиной руками; вот другая смотрит пустыми глазами на высокую белую массивную фигуру... Похоже, Фоссе не спешил и самым тщательным образом выбирал объекты для съемок.

Ник Коста вздрогнул и замер. Она, полностью обнаженная, лежала на спине, раскинув ноги, и с нетерпением ждала мужчину, контуры которого были настолько размыты, что установить личность не представлялось возможным. Однако, судя по всему, он был крупного телосложения. Определить место свидания также было нелегко. Наверное, это весьма дорогие апартаменты в каком-нибудь фешенебельном отеле, поскольку кровать выглядела так, словно ее приводила в порядок умелая горничная. Да и обстановка в комнате напоминала скорее дорогую гостиницу, чем частное жилище.

Эта была первая фотография из целой серии. На следующем снимке обнаженная Сара стояла на четвереньках и смотрела назад, словно звала к себе кого-то. Физиологические подробности сцен были даны крупным планом.

Ник Коста подумал, что надо хорошенько изучить эти фотографии, чтобы определить, с какой целью они сделаны. О банальной похотливости не могло быть и речи. Когда он смотрел на снимки, ему казалось, что он видит какой-то жуткий сон, на смену которому вот-вот должно прийти долгожданное пробуждение. В этом ужасном сне все привычные нормы человеческой жизни ровным счетом ничего не значили. Ник отыскал фотографии, где можно было без труда разглядеть ее лицо. Оно показалось ему каким-то отстраненным, затуманенным наркотическим дурманом. Вероятно, Сара пришла туда по доброй воле, но отнюдь не для того, чтобы принять участие в безумных играх. Или она была столь наивной, что не понимала сути происходящего? Ее частная жизнь по-прежнему оставалась для Ника загадкой. Может быть, он, как отец, отстал от жизни? Может быть, в современном мире принято вот так запросто вступать в интимные отношения с незнакомыми людьми, легко позировать нагишом перед видеокамерой? Ведь давно известно, что страх и экстаз всегда рядом.

Кто-то прикоснулся к его плечу. Оглянувшись, Ник увидел Терезу Лупо. Она медленно снимала резиновые медицинские перчатки, лицо выражало озабоченность.

– Ну что скажешь, Ник?

– Ничего. Это вне моего понимания. Я узнал только Ринальди, а остальные...

Она кивнула в сторону черного пакета, лежащего на полу:

– Женщина там. Во всяком случае, большая ее часть. Знаешь, что я нахожу в этом деле наиболее интересным? То, что снимки сделаны человеком, по крайней мере равнодушным ко всем этим играм. Он не застает их врасплох за неблаговидными поступками. Они для него партнеры, клиенты или кто-нибудь в том же роде.

Тереза небрежно швырнула перчатки в пластиковую сумку, фыркнула и распустила тугой пучок. Волосы рассыпались по плечам, что не осталось не замеченным для Росси, который возился с какими-то вещами в другом конце комнаты.

– Мы нашли здесь немало сувениров, – сказала Тереза. – Смотри.

Она махнула рукой в сторону кучи нижнего белья в углу комнаты. Цветастых трусиков, узорчатых бюстгальтеров было так много, словно Фоссе собирал их по всему Риму.

– Мне кажется, он коллекционер, – добавила Тереза. – Я не слишком тщательно исследовала это барахло, но ты сам можешь сравнить его с тем, что изображено на фотографиях. Похоже, его чувствительной натуре требовались материальные доказательства того, что видели глаза. Не исключаю, что он тайком пробирался на место съемки и воровал улики. А может быть, свел знакомство с каким-нибудь мерзавцем из городской прачечной.

Ник Коста продолжал неотрывно смотреть на фотографии.

– Сумасшедший, – подытожил он свои размышления.

– Да не зацикливайся ты на нем, – посоветовала Тереза. – Давай поговорим о женщинах. Вернее, о той, которая нам хорошо знакома. Посмотрим фактам в лицо. – Она указала на Сарину серию. – Что ты видишь?

– Обнаженную женщину. Она лежит на полу с поднятой головой; глаза устремлены на объектив фотокамеры; мужчины рядом нет, – задумчиво произнес Ник. – Нет, я все-таки ничего не понимаю: ни сути происходящего, ни мотивов, которыми руководствовался Фоссе.

– Да он с ума сходил от всего этого, насколько я понимаю, но дело не только в нем. Посмотри на женщину. Именно в ее облике можно найти некоторые ответы. Что ты можешь сказать о ней?

– Она мне кажется... пассивной, – в растерянности промолвил Ник. – Как будто это происходит не с ней, а с кем-то другим.

Бешеная Тереза даже застонала от разочарования.

– Ты же называешь себя детективом, Ник! Посмотри, есть ли здесь хоть какие-то признаки сексуального возбуждения? Набухшие соски, например?

Ник Коста снял со стены и положил на стол самые четкие снимки.

– Нет, – тихо сказал он, – я уже сказал, что она выглядит совершенно безучастной.

– Ник, – назидательно продолжила Тереза, – ты должен извлечь из этих снимков максимум полезной информации. Соски набухают у женщины по нескольким причинам, в том числе от сексуального возбуждения. А еще они твердеют от холода, например, или от страха. Подумай об этом. Она, похоже, не испытывала ни того ни другого. Следовательно?

Ник промолчал, выдержав испытующий взгляд Терезы.

– Следовательно, перед нами просто голая женщина, которая находится в комнате с незнакомым мужчиной и при этом совершенно не стесняется его. На лице ни малейшего признака испуга. Если бы я была детективом, то удивилась бы: почему эта женщина ведет себя столь странным образом? Наверное, подумала бы я, она знакома с правилами игры. Может быть, сейчас она просто тренируется.