Время для людей - Наталья Иванченко

левого глаза вниз. Андрей открыл рот от изумления.

— Ты боишься? — собеседник рассмеялся, — я не ожидал, что ты настолько труслив…

— Не смей меня судить! — вспылил парень, — ты не представляешь, через что я прошел! Ты не знаешь меня!

— Я знаю про тебя всё, — тонкие губы растянулись в усмешке. — Знаю, кого ты любил…

Его лицо пошло рябью, морщины разгладились, кожа подтянулась, взметнулись ресницы, упали тяжелые золотые локоны, и Марина взглянула на Андрея знакомым насмешливым взглядом. Она подняла руку, пальцем с золотым колечком поправила сережку, зацепившуюся за волосы, и улыбнулась ему так тепло и радостно, что у парня сжалось сердце.

— Знаю, чего ты боишься…

Марина нахмурилась, её лицо расплылось, голубые глаза потемнели, сместились ближе друг к другу, волосы налились черным цветом и распрямились. Плечи расширились, погрузнели, с рук пропали кольца. И на Андрея уже смотрела Вероника. Нижняя губа ее плаксиво оттопырилась, карие глаза выражали обиду и непонимание. Лицо побелело, сползло вниз, набрякнув у подбородка, в уголках губ скопилась красная пена, она тяжело, с хрипом дышала. Разомкнула синие губы.

— Знаю, чего ты хочешь…

Лицо опять пошло рябью, волосы подтянулись, на щеках выступила щетина и Саша молча посмотрел на него. Потом горько усмехнулся и сказал таким знакомым, родным голосом:

— Я вижу тебя насквозь. И знаю, чего ты хочешь больше жизни. Принеси Хозяину то, что тебе не принадлежит, и можешь озвучить любую просьбу. И она будет исполнена.

Саша попытался улыбнуться, но его лицо тут же сморщилось, деформировалось, нос провалился, глаз выпал и повис на тонкой ниточке, тело под плащом изогнулось, расширилось, затем сжалось. Свет на мгновенье мигнул, и собеседник Андрея исчез. Лишь медленно растворился в воздухе тяжелый черный плащ, да со стуком скатилась на пыльный пол деревянная маска.

Задыхаясь от ужаса, Андрей отшатнулся, повернулся, готовый бежать, ударился о стену и проснулся.

Глава 12

в которой рождается новый план спасения

В помещении царил сумрак. Было душно, серый свет проникал сквозь небольшое окно под потолком. Андрей сел, с силой ладонями растёр лицо. Весь сон ярко отпечатался у него в памяти. Он отчётливо помнил и помещения, через которые проходил, и полных жизни людей, увлеченных своим делом, и своего собеседника в лаково отсвечивающей деревянной маске. И все слова, что тот говорил.

Раздался шорох, и Андрей отнял ладони с лица. Напротив него тихо поднялся со своего ложа Степан. Он сел на доски, поднял кверху белеющее в неверном свете лицо. Открыл глаза.

Чёрные провалы были вместо глаз, густая темнота заполнила его глазницы, не было ни радужки, ни зрачка, лишь одна чернильная пустота.

«Я еще сплю», — с замиранием сердца подумал Андрей. Степан моргнул, один, другой раз, чернота рассеялась, вытекла из глазниц, и вот он уже смотрел обычными своими серыми глазами, светлыми, до прозрачности.

— Доброе утро, — хрипло сказал инструктор. Андрей, обмирая от страха, промолчал.

Не обращая на него внимания, Степан подтянул к себе рюкзак, достал воду и стал пить жадными глотками. Налил в ладонь, умыл лицо. Вытерся подолом футболки.

— Кто-то вчера тёрся тут под дверью, — уже нормальным голосом продолжил он, — надо выходить осторожно, нож приготовь. Здоровая тварь была…

«Мне приснилось», с облегчением подумал Андрей. «Господи, как хорошо, что мне это только приснилось». Он встал, толкнул Лиду, та недовольно что-то пробурчала и перевернулась на другой бок.

— Вставайте, — негромко сказал Степан, — нужно идти дальше.

— Куда идти? — Лида села и, как ребенок, кулаком потёрла заспанные глаза. — Мы так торопились сюда, думали, здесь будут люди, они нам помогут. Но тут нет никого. И уже много лет не было. Куда нам теперь идти?

Степан растерялся. Это было так неожиданно, что Андрей отвёл взгляд. Инструктор всегда был уверен в себе, полон решимости, а теперь перед ними стоял растерянный человек, который не знал, как ответить на вопрос Лиды.

— Мне снился сон, — медленно сказал Андрей, — может, он нам подскажет, что нужно дальше делать…

— Опять вертолёт? — зевнул Костя.

— Нет… Мне снился чёрный человек, в той самой комнате, где мы встретили мираж. Нет, не так. Сначала мне снилось то, как здесь было раньше — люди, они все такие… — не найдя слов, Андрей развёл руки в стороны, — ну, знаете, как в старых советских фильмах, одушевленные своей работой, своей жизнью. Они были такие радостные, светлые… И вокруг всё было светлое, и кабинеты, и лаборатории, всё залитое солнцем, и счастьем… А потом я пришел в ту комнату, и там было так же, как сейчас — голые стены, выбитое окно. И там был чёрный человек.

Андрей помолчал, достал бутылку, отпил воды.

Все внимательно смотрели на него. Лида сидела на диване, обняв свои коленки, острым подбородком упираясь в сложенные домиком ладони. Костя с чуть заметной насмешкой наблюдал за ним, видимо, не веря ни единому слову. А вот Степан слушал очень внимательно. Он даже подался чуть вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.

— И что он хотел? — требовательно спросил Степан.

— Он сказал, что я что-то забрал… То, что мне не принадлежит. И это я должен отдать. И тогда они выполнят моё желание.

— Ты… Ты это серьёзно? — Лида смотрела на него широко открытыми глазами, — типа как в сказке, принеси мне то, не знаю, что, и я дам тебе всё, что попросишь?

— Так что ты сразу не отдал? — не обращая на неё внимание, спросил Степан.

— Ну, во-первых, я не знаю, что нужно отдать. Из чужих вещей у меня только часы и вот этот нож.

— Дай сюда, — потребовал Степан, и Андрей покорно расстегнул ремешок.

— Нож тоже давай.

Степан положил на теплую поверхность дивана часы, а рядом нож. Достал его из ножен, покрутил в руках. Рукоятка блеснула синим цветом, и что-то внутри ее вспыхнуло. Отложил, поднял часы, внимательно рассмотрел циферблат, зачем-то пощёлкал ногтем по металлу задней крышки.

— Это точно всё, что у тебя есть из чужих вещей?

— Ну, пара футболок и кофта…