Приключения Джейкоба Фейтфула - Фредерик Марриет

— Я думаю, сэр, — сказал я, — лучше всего вернуться в ваш дом, спрятать там этот ящик и не показывать, пока мы не узнаем, что все это означает. Я же отправляюсь к Фулгаму; через день или два что-нибудь да выяснится.

Мы так и поступили. М-р Тернбулл вышел подле своего сада, взяв с собою жестяной ящик и дамский плащ, я же быстро отправился к Фулгаму. Подле пристани я осторожно пробрался между другими яликами, чтобы не испортить их. Когда я подошел к плоту, то увидел на берегу человека с фонарем.

— Вы что-нибудь привезли? — спросил он.

— Ничего, сэр, — ответил я.

Он спустился, осмотрел ялик и остался доволен.

— А вы не видали на реке лодки с двумя гребцами?

— Нет, сэр, — ответил я.

— Откуда вы теперь?

— Из усадьбы одного джентльмена из Брендфорда.

— Брендфорд? Тогда вы были гораздо ниже их. Они еще не пришли.

— У вас есть для меня дело, сэр? — спросил я, стараясь показать, что я не тороплюсь уйти.

— Нет; сегодня нет. Мы ищем кое-кого, но на реке у нас две лодки и по человеку на каждой пристани.

Я привязал ялик, вскинул на плечи весла, вынул уключины и с удовольствием удалился. Оказалось, что едва наши преследователи поняли, что нас не остановишь выстрелами, они оседлали лошадей и по короткой дороге примчались в Фулгам минут за десять до меня. Я страшно утомился, и когда Мэри подала мне ужин, молча съел его, пожаловался на головную боль и ушел спать.

ГЛАВА XXXI

Речной яличник превращается в речного рыцаря. Я приобретаю рыцарские качества, вижу красивое лицо и плыву по течению. Приключение, по-видимому, больше касается закона, чем любви, так как вопрос, то есть жестяной ящик, полон документов

На следующее утро я наскоро позавтракал, отправился к Тернбуллу и рассказал ему о том, что случилось. Он порадовался, что ящик не остался у меня, так как в противном случае меня посадили бы в тюрьму, и прибавил, что не отдаст его никому, пока не узнает, кто его законный владелец.

— Но, Джейкоб, — прибавил капитан, — тебе придется сделать разведку и узнать, что это за история. Скажи, ты помнишь напев, который он столько раз насвистывал?

— Всю ночь он звучал у меня в ушах, и по дороге сюда я напевал его; кажется, я верно запомнил мелодию. Послушайте, сэр. — И я просвистал мотив.

— Вполне верно, Джейкоб, вполне. Постарайся не забыть его. Куда ты сегодня? — спросил Тернбулл.

— Никуда, сэр.

— Недурно было бы отыскать место, где мы пристали, и посмотреть, не там ли молодой человек в байдарке. Во всяком случае, ты, может быть, откроешь что-либо. Только, пожалуйста, будь осторожен.

Я обещал не делать безумий и, очень довольный, отправился в путь: все, носившее характер приключений, нравилось мне. Приблизительно через час с четвертью я увидел коттедж, кирпичную стену, даже заметил, что несколько кирпичей обвалилось с нее. Ничто не шевелилось в доме. Я продолжал сновать взад и вперед, поглядывая на окна. Наконец одно из них открылось, и там показалось лицо девушки, которую, как я был уверен, мы видели накануне вечером. В воздухе стояла полная тишина. Она села подле окошка, склонив голову на руку. Я просвистел два такта мелодии. При первых же звуках она вскочила и посмотрела в мою сторону. Я поднялся; она махнула платком, потом закрыла окно. Через несколько секунд Сесилия появилась на лужайке, направляясь к реке. Я немедленно подплыл к ограде, положил весла и, остановившись, ступил на скамью ялика.

— Кто вы, и кто послал вас? — сказала она, глядя на меня.

Тут я увидел одно из самых красивых лиц, которые когда-либо встречались мне.

— Никто, — ответил я, — но прошедшей ночью я был в лодке. Мне очень грустно, что вам так не посчастливилось, однако ваши ящик и плащ целы.

— Значит, вы один из двух гребцов? Надеюсь, никто из вас не был ранен, когда в вас стреляли?

— Никто.

— А где ящик?

— В доме лица, бывшего со мной.

— А ему можно доверять? За ящик предложат большие деньги.

— Думаю, что можно доверять, леди, — с улыбкой ответил я. — Бывший со мной человек — джентльмен и очень богат. Он из удовольствия катался по реке и просил меня сказать вам, что не отдаст ящик, пока не узнает, кому принадлежит то, что скрыто в нем.

— Боже великий, какое счастье. Могу я верить вам?

— Надеюсь так, леди.

— Кто же вы такой? Вы не яличник?

— Яличник, леди.

Она замолчала, несколько мгновений пристально вглядывалась в меня, потом продолжала:

— Как узнали вы напев, который только что насвистывали?

— Вчера перед вашим приходом молодой джентльмен повторял его много раз. По дороге сюда я попробовал вспомнить эту мелодию, думая, что она послужит средством привлечь ваше внимание. Могу я служить вам, леди?

— Да… если бы только я могла быть уверена в вас. Меня держат в заключении… я не могу послать письма, за мной строго смотрят, мне позволяют выходить только в сад, но и тут следят за мной. Сегодня большая часть слуг отыскивает ящик, не то я не могла бы так долго разговаривать с вами. — Она тревожно оглянулась на дом, потом, прибавив: — Погодите минуту, — отошла от стены и несколько раз прошлась по садовой дорожке.

Я все еще оставался под оградой, чтобы меня не могли видеть из дома. Минуты через четыре она вернулась и сказала:

— Было бы жестоко, более чем жестоко, было бы ужасно дурно с вашей стороны меня обмануть, потому что я очень, очень несчастна! — Слезы показались у нее на глазах. — Я не верю, чтобы вы могли обмануть меня! Как ваше имя?

— Джейкоб Фейтфул, миледи, и я оправдаю его, если вы доверитесь мне. Я никогда никого не обманывал и не обману вас.

— Да, но деньги могут соблазнить всякого.

— Не меня, миледи; у меня их достаточно.

— Ну так я доверюсь вам; только как мне повидаться с вами? Завтра дядя вернется, и тогда мне не удастся ни на минуту остаться с вами. Если заметят, что я говорю с чужим, вас выследят и, может быть, застрелят.

— Миледи, — возразил я, подумав с минуту, — если вы не можете говорить, вы можете писать. Видите, кирпичи стены в этом месте обвалились. Положите письмо вот под этот; я могу взять его днем, так что меня не заметят, и положить ответ в то же самое место.

— Как умно! Что за чудная мысль!

— Вчера не ранили того молодого человека? — спросил я.

— Нет, — ответила она, — но я хотела бы знать, где он, чтобы написать ему. Вы можете разыскать его?

Я сказал, подле какой виллы мы впервые встретили его и все, что случилось позже.

— Это был дом леди Ауберн, — сказала она. — Уильям часто бывает там; она наша двоюродная сестра. Но где он живет, я не знаю, и как отыскать его, не могу придумать. Его имя Уильям Уорнклифф. Как вы думаете, вы отыщете его?