Детективная Игра. Сборник детективов - Елена Руденко

— Бензина убили, — пробормотал раненый.

— Бензин убили? — с интересом переспросил Виктор. — Как может быть?

— Да, Бензина убили, — в забытьи повторил раненый.

— Он бредит, — сказал Светозар.

— Я слышал о такой компании, — вполголоса возразил ему Виктор. — Вас и Бензина послали на задание? Бензина убили, а вы… вас зовут…

— Бензина убили… Руль послал… он пасть порвет…

— Как вас зовут?

— Руль послал… Прозевали… Взять Светозара… фраера… пасть порвет… После ночи… в Чертаново получить налог… Убили…

— Вы знаете Светозара? — спросил Виктор.

— Фраера… в подвал… — Раненый умолк и только хрипло дышал, протяжно стеная иногда.

— Как вас зовут? Ваше… прозвище? — настойчиво повторил Виктор.

— Оставь его, — сказал Светозар. — Где же Данила? Боюсь, до больницы не довезем.

— Ладно. Сдадим обоих. Неплохая идея?.. — спросил Виктор. — Свет, ты понял, что ему известно твое имя?

— Да. Кажется… Я теперь тревожусь за Катерину. Но, похоже, с нею все в порядке.

— Что же сегодня за ночь такая закончилась? Замечательная ночь в моей жизни!.. А что, если вдруг они оба — тот, что там, сзади, и этот за моей спиной, — какие-нибудь близкие знакомцы? Побрательники? А?.. Фантастика! Свет, тебе, по-моему, сильно повезло. Но — потом, после: не хочу при нем произносить…

ГЛАВА 11. НЕМНОГО СУМБУРА

Людмилу высадили из машины около шести вечера. Тот, что сидел рядом, на заднем сиденье, сказал:

— Сто метров пройдете — станция метро Теплый Стан… Вы были нашей гостьей. Не обижайтесь, пожалуйста, коли что не так… Мы постарались создать вам максимум комфорта…

— Мне что, полагается сказать спасибо?

— Не обязательно. До свиданья.

Машина рванула с места, не дав ей опомниться, и растворилась в веренице машин, заполнивших Профсоюзную улицу.

Район был ей хорошо знаком.

Явился большой соблазн поехать домой: в ее сумочке все сохранилось в целости — деньги, документы, ключи.

Она ничего не могла знать о попытке нападения на Аню, о погроме на квартире свекрови, о ночных похождениях Светозара.

Но ощущение реальности жизни, возрождаясь вместе с чувством обретенной свободы, напомнило категорический запрет мужа приближаться к своему дому.

Она спустилась в метро и поехала к брату.

Сутки прошли — всего лишь — с момента ее похищения. И несмотря на то, что ее, казалось бы, ничем не притесняли, не стесняли в бытовых мелочах — несвобода, потеря самостоятельности в выборе поступков, замкнутое пространство — одна-единственная мысль об этом обратила эти сутки, эти часы и минуты в нескончаемую пытку.

Рядом с нею сидели и стояли люди. Читали книгу, разговаривали, дремали. Поезд с грохотом несся по тоннелю.

Было душновато в вагоне. И тоже замкнутое пространство. Но это была яркая, свободная, живая жизнь — без тоски, без скуки и беспокойства.

Людмила широко открытыми глазами с улыбкой смотрела на окружающих ее людей, которые ничего не знали о ней, у которых все было размеренно и обыденно. И ей была странна и непривычна эта обыденность, как будто она отсутствовала не сутки, а по меньшей мере год — или много лет. Так ей было странно ее нынешнее состояние после пережитых только что обстоятельств и впечатлений — она смотрела по сторонам горящими от возбуждения глазами и не могла налюбоваться.

У Светозара в доме царила тоже возбужденная атмосфера. Он далеко не все открыл Катерине из ночных своих впечатлений, и Данила и Виктор по его просьбе помалкивали.

Но и того малого, что было рассказано, оказалось достаточно, чтобы Катерина встревожилась, не хотела отпустить мужа на шаг, опекала каждое движение и глядела на него преданными тоскливыми глазами, точно это ему грозила участь без пяти минут покойника. А не тому простреленному, по всей вероятности, бандиту, попавшему в реанимацию в больнице на Каширском шоссе.

Людмилу встретили взрывом восторга.

На шум вышел Виктор из комнаты, отведенной ему для отдыха и творческих занятий.

— Фантастика!.. Андерсеновская сказка, — воскликнул он, услыхав ее историю. — Вас и вашего брата охраняет добрый ангел. Чему еще приписать такие невероятно удачные повороты?

Она позвонила на работу Борису.

— Я немедленно приеду, — ответил он. — По телефону не будем говорить.

Ночью Борис звонил Светозару, когда тот уже успел уехать из дома. Несколько часов беспокойства за жизнь человека, чье дилетантство в практических действиях хорошо ему было знакомо, а затем известие о налете на квартиру матери и следах от пуль на стенах, и мертвом теле, — окончательно разъярили его. Переполнили жаждой битвы, мести. Он с содроганием представлял себе, что увез оттуда дочь и маму, опередив бандитов на какие-нибудь минуты.

Сомнения не было в том, что те же самые харетуновские гориллы, похитившие жену, предприняли этот налет. Происхождение мертвого тела было необъяснимо — но тело исчезло, благодаря Светозару.

Борис ездил днем домой к матери, вызвал милицию. Составили протокол — что еще? Ничего.

О мертвеце он ничего не сказал.

Постоянно и очень остро помнил о Людмиле. И добавил напряженности Светозар, взрослый ребенок, не ведающий, прикосновением к какому злу грозит ему вмешательство. Его друзья-поэты, вовсе посторонние люди, если бы пострадали, — все это, как ощущал Борис, легло на совесть ему.

Любопытно, что, неведомо для себя и остальных, такой неспособный к практическим действиям Светозар одним только слабым, неумелым движением отдалил на неопределенный срок серьезную опасность, угрожающую всему семейству.

Приехав к нему, Борис выслушал повторенную еще раз для него историю Людмилы.

— Безымянный и тяжело раненный пассажир, бредивший об убитом Бензине и захвате Светозара, с именем которого рядом звучало слово фраер, — напомнил Виктор, — толковал о Руле. Руль приказал… Руль послал… Это — Лихоборская группировка.

Борис задумался — и все-таки остался при своем. Он промолчал.

— Твои поэтические фантазии, — сказал Светозар Виктору, — далеки от реальности. Пугают женщин. Катюша, Витя грезит, ты же знаешь. Не бери в голову.

Но в уме у нее вихрем понеслись мысли об угрозе — о захвате и страшных вещах; грозная опасность испугала ее, обозлила.

— Свет, сидел бы ты и занимался своим делом! — в сердцах ответила Катерина, смещая, как случается нередко, точку приложения раздражительности. — Больше было бы толку. Тоже мне нашелся борец с мафией.

— А я ничего не делаю.

— Это я виноват, — сказал Борис. — По моей дурости мы обнаружились. И мама, и Свет… Не надо забывать ни на секунду — прослушивание у них поставлено выше…

— Выше крыши, — сказал Виктор.

— Только еще захотел позвонить — а они уже записали, проработали, проанализировали, сделали выводы и наметили план. И реализовали!.. Научная фантастика — Жюль Верн в степени Герберта Уэллса…

— Боря, — сказала Катерина, и в голосе ее звучали язвительные интонации, — мало нам неприятностей и трудностей… Зачем ты нас втравливаешь в новое какое-то жуткое… лихо?

— Катенька… — укоризненно произнес Светозар. — Нечаянно получилось. Милочку похитили…

— Прости, Катя. Я не хотел. — Борис подошел и обнял ее.

— Что нам делать? — спросила Катерина.

— Переезжайте, а? У вас миллион знакомых. Недели на две. О вас забудут. Вы-то совсем ни при чем, Это вечером меня плотно опекали — засекли Света. Он дернулся, вот и наехали на него…

Неожиданно Людмила, сидевшая в уголке дивана, разрыдалась в голос:

— А ты? Что мне с тобой делать?.. То что ничего ужасного не произошло — ведь это был намек, предупреждение. Они — всесильны. И, в действительности, ужасно!.. Боря… Давай мы

уедем…

— Да. Я хочу, чтобы ты и Анечка уехали… на время. — Он погладил ее по голове и поцеловал в губы. — Договорюсь с Петром — поезжайте к нему в Нижний Новгород.

— А ты?

— А я буду умницей. Паинькой. Чего за меня беспокоиться? Ты видишь — меня не трогают. Кружат вокруг моих близких… Ролан там охрану какую-то затевает… нанял охранную фирму. Но пустое. Какая охрана? Лучшая охрана — уехать! Переселиться под другое небо. Путешествие, отпуск. Тем более, Людонька, на работу тебе сейчас нельзя: им известна твоя работа. И Анечку забирай. Я удивляюсь…

— Что? — встревожилась Людмила.

— Нет, нет, — спохватился Борис. — Ничего. Забирай Анечку — для пущей сохранности. — «Я завязан, подумал он, испытывая подъем неостановимого желания продолжить атаку, — теперь на гораздо более крупную организацию и знакомую фигуру во главе нее».

— Ребята, — вступил Виктор, — давайте жить дружно. Устроим поэтическую двухнедельную общую свалку на моей квартире в Чертаново. Прекрасная природа. Прекрасная. Скоро снег выпадет — лес. Я ничей родственник: конспирация абсолютная, идеальная, не имеющая себе равных.