Сбой реальности - Юрий Иванович

Проснулся неизвестно через какое время, опять сходил на обильный водопой и довольно умиротворенно, пусть и долго присматривался к возможным изменениям. Скорее всего, тут смены дня и ночи не существовало, тени оставались прежней длины и прежнего направления. При обзоре сквозь окно, а потом и после его открытия пришло понимание, что шакалы о нем забыли совершенно. Поредевшим составом они занимали ступени, ведущие к крыльцу, а по двору бродило только четыре особи. От растерзанных и съеденных после недавнего побоища тушек не осталось и мокрого пятнышка.

Но после неожиданного вспоминания о прожорливости хищников навалилась новая беда: голод! Звериный и всепоглощающий голод. Наверное, слишком долго спал, если организм сжег все запасы внутреннего резерва и даже залитая внутрь вода не могла его обмануть. При таком ощущении в желудке человек сам становится хищником, и у Хотриса совершенно не вызвала отторжения мысль каким-то образом выбраться наружу и поохотиться на шакалов. А еще лучше – на петухов-переростков! Вот уж у кого мясо точно получится самое аппетитное. Даже воспоминание, что петухи сами хищники и мясо у них наверняка жесткое, абсолютно не пугало. Да и вараны, если вспомнить расхожее мнение о деликатесном змеином мясе, очень бы сгодились для утоления голода.

Кресало есть, на дрова запросто можно пустить и кресла и стол живших здесь когда-то великанов. Осталось решить только один вопрос: как загнать теперь дичь на третий этаж? Ну или самому спуститься на первый, а уже оттуда атаковать выбранного хищника.

И опять молнией пронеслось воспоминание: где-то там внизу бегают два удивительно упитанных диких поросенка! Так и повис перед мысленным взором румяный, с прожаренной корочкой кусок свинины. От этого слюна чуть по подбородку не потекла, а сам Хотрис кинулся к своему оружию с твердым намерением прорубить выход в коридор в любом случае.

Только, увы! На этот раз ничто не помогло. Таран пружинисто отскакивал назад, импровизированное копье тоже оказалось бесполезным, словно ударялось со всего разгона в монолитную каменную твердь. В конце концов оно некрасиво изогнулось. Ну а наконечник личного оружия прямо на глазах стал тупиться, отсекая за каждым разом лишь тонюсенький ус витой щепы.

Пришлось сесть и задуматься всерьез. Почему все двери здесь словно без замков? Такого ведь просто быть не может: все закрыто наглухо, а ключей нет. Да и вставить их некуда. Как же тогда прежние хозяева пользовались посудой? Шкафом? Как заходили многократно в течение дня в ванную? Наверняка ведь открывали все легко, быстро и почти не замечая. Как это им удавалось?

«Магия! Однозначно, им помогала магия! – раздраженно размышлял Хотрис. – Место здесь колдовское, и жили здесь раньше гигантские колдуны. Будь они прокляты! Что для них запоры или замки? Посмотрел на дверь – она сама и раскрылась. Дунул – опять заперлась. Еще и приросла при этом к рамке. Или увеличилась, входя в пазы?»

Опять юноше помогла наблюдательность. Проламывая дверцы комода, он заметил несколько ровных брусочков единой с остальным фоном деревянной структуры. Тогда, сразу, внимания особого не придал, зато сейчас решил разобраться. Подняв дверцу и собрав на нее кое-какие обломки, он перенес этот хлам на подоконник и стал внимательно рассматривать. При более интенсивном освещении стали прекрасно видны те моменты, которые раньше скрывались в сумерках помещения. По всем периметрам внутреннего среза дверцы имелось углубление для бруска. И если покрутить со всей силы декоративную лепнину в виде расползшегося, плоского кустика травы, то бруски поднимались из глубины и плотно входили в существующие на раме пазы. При данной крепости древесины да при том немыслимом периоде неупотребления можно было представить, настолько прочно срослись подогнанные детали. Потому и кустик в изначальной, несильной попытке его провернуть не поддался.

– Да… Это же сколько я сил даром потратил! – сокрушался посланец. – А мебель какую раскурочил? Если хозяева вдруг вернутся, то вполне заслуженно сразу выбросят такого вандала-вредителя, как я, за окно, на корм шакалам.

Упоминания о корме его опять основательно взбодрили, отложив возможные терки с хозяевами в туманное будущее. На больших дверях тоже имелись аналогичные кустики декоративного украшения. Разве что гораздо большие по размеру и с заметными выступами. Все-таки в любом случае для открытия двери даже великанам следует приложить немало усилий и надо за что-то ухватиться пальцами.

Невзирая на имеющиеся силы, пальчики юноши явно оказались заточены не под эту дверь. Пользоваться бамбуковой палкой было жаль, вдруг треснет. Длинная штанга никак не входила плашмя в глубокий створ утопленной в стену двери. Пришлось вдребезги разломать одно из кресел, прежде чем в руках оказалась вполне узкая, но прочная перемычка. С ее помощью первая накладка, с правой стороны, была благополучно… выломана. То ли прикипела со временем намертво, то ли вначале следовало открывать левую. Зато вторая противно заскрипела, прокрутилась по часовой стрелке на девяносто градусов и намертво застопорилась.

Ничего больше Хотрису не оставалось, как попробовать вначале ногой, потом плечом, посматривая при этом на свой импровизированный таран. Но чудо случилось: дверь поддалась уже после второго удара всем телом и с уже привычным для этого замка скрипом открылась наружу.

Сразу вывалиться в коридор юноша поостерегся. Вернулся к ближайшему креслу, накинул петлю своего оружия на кисть. Затем еще и копье положил возле двери, как можно ближе и удобнее. И только после этого стал осторожно выглядывать из комнаты. За полураскрытой преградой было темно, хоть глаз выколи, и даже полностью раскрытая створка не дала нужного освещения. Наоборот, все там казалось сумрачным и опасным. Только где-то далеко-далеко справа виднелось тусклое пятно света. Словно некий выход в конце туннеля.

«Наверняка там лестница, – предположил Хотрис. – И наверняка там есть хоть одно окно между пролетами. Значит, пойду туда. Но придется зажечь свечку».

С большими усилиями, используя выдранную шерсть со своих штанов, юноша таки воспламенил фитиль и в его ровном, неколеблющемся свете двинулся на дальнейшую разведку. С первых шагов богатое убранство широкого, метров пять, коридора его просто поразило. Хрупкие на вид столики под стенками. А на них золотые канделябры, дивные шкатулки, огромные фарфоровые вазы и подсвечники. Пугающие отблесками гигантские, потускневшие от времени зеркала. Кое-где изящные мягкие стулья. Причем стулья, как это ни странно, вполне нормальные по обычным человеческим меркам. Поражали взор удивительные картины до самого потолка, изображавшие пышущие жаром вулканы, заснеженные ледники, красные барханы или вздымающиеся валы морской воды. Нечто подобное удалось подсмотреть и у Купидона Азарова, но там везде присутствовали нарисованные люди, животные, растения, а здесь не было ни травинки, ни малой мурашки. Под ногами пружинил прекрасно сохранившийся толстенный ковер. С потолка свисали роскошные люстры с какими-то странными, грушеподобными стекляшками, алмазными подвесками и трубками, поблескивающими позолотой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});