Пока смерть не заберет меня - Светлана Крушина

— Нет, Илэр не крещен.

— В самом деле? — удивилась Мэвис. — Я не знала.

Еще бы она знала. После ее выступления относительно замужества мы никогда больше не говорили о боге и религии. Стоило ей хотя бы упомянуть об этих предметах или о чем-то связанном с ними, я тут же уводил беседу в сторону. Нет, я вовсе не считал ее веру и ее мировоззрение чем-то глупым и не стоящим обсуждения, но полагал лично для себя невозможным говорить об этом. Алан крепко вдолбил мне в голову мысль о собственной низости и, так сказать, несовместимости с высокими сферами. Да что там — с того самого дня, когда мы с Аланом сидели в соборе и обсуждали блэк-арт, я и в церковь-то ни разу не заходил. Уж и не знаю, как Мэвис терпела рядом с собой такого откровенного атеиста…

Нежная рука Мэвис неосознанным жестом коснулась ямочки между ключиц — там, скрытый свитером, на тонкой золотой цепочке висел крестик. Проследив ее жест, Кристиан перевел взгляд на меня; в глазах у него мелькнула тревога, тут же умело, впрочем, спрятанная за дружелюбной внимательностью, когда он снова повернулся к Мэвис.

— А к какой церкви принадлежите вы? — спросил он вдруг вкрадчиво. Такого тона, — да и такого вопроса, — я не ожидал, и уставился на него с недоумением, но все его внимание было полностью поглощено Мэвис и тем, что она говорила.

Вероятно, он хотел выяснить что-то для себя важное, но мне было невмоготу слушать все эти церковные постулаты и разъяснения к ним, — а Мэвис взялась растолковывать их с большой охотой, — тем более что половину я все равно не понимал. Сидеть и слушать с постным лицом, не участвуя в разговоре, было бы глупо, и я извинился и сказал, что отойду на несколько минут — мол, очень хочется пить, куплю какой-нибудь воды и вернусь.

— И мне, пожалуйста, купи газированной воды, — попросила Мэвис, прервав свои разъяснения.

Я ушел из сквера, оставив их вдвоем; без меня они скорее найдут, о чем поговорить. Непонятная тревога грызла мне сердце. Да, непонятная: ведь я так хотел познакомить двух своих самых близких людей, почему же теперь мне так не по себе? Из-за слишком уж пристальных и долгих взглядов, которыми они обменялись? Но, подумаешь, что же тут такого: люди встретились впервые и стремятся скорее понять, что представляет собой новый знакомый. Откуда во мне эта мнительность, почему я жду подвоха даже от друзей?

Сунув руки в карманы длинного пальто, я шел по улице, все удаляясь от сквера, и, честно говоря, возвращаться мне не хотелось. Может быть, в самом деле, поймать такси и вернуться в город? Правда, потом трудно будет объяснить свое поведение Кристиану и Мэвис, раз уж я самому себе не в силах дать отчет в собственных стремлениях, но ничего, как-нибудь обойдутся без объяснений.

Ни до какого магазина я так и не дошел. Уселся на тянущуюся вдоль тротуара невысокую оградку и, вцепившись пальцами в холодный мокрый металл, предался мрачным размышлениям. Правильно все-таки Алан сказал, что мне следовало родиться девчонкой. Тогда было бы хоть не так стыдно распускать сопли по любому поводу. Ну что я за человек? не могу принять ни одного мало-мальски самостоятельного решения! Вот взять хотя бы отношения с Мэвис. Даже в этом вопросе — будем наконец честными — я втайне надеялся на Кристиана, на то, что он каким-то волшебным способом сумеет разрешить мои затруднения. Самому же мне не хватало смелости сделать первый шаг и хотя бы — для начала — сказать Мэвис о своих чувствах. Неужто я и в этом надеялся на Кристиана? Похоже было на то. Холодными руками я сжал голову. Господи, какой же я осел!..

* * *

— Простите, если покажусь невежливой, — Мэвис на половине фразы оборвала свою импровизированную лекцию, — но все же не могу удержаться и не спросить: вы христианин?

— Нет, — удивился Кристиан.

— Тогда почему вас так интересует наша церковь?

Кристиан не сразу нашелся, что ответить. Довольно долго он молча смотрел в детски ясные светло-голубые глаза девушки, с первого же мига заворожившие его исходящим из них светом. Мэвис улыбнулась его замешательству.

— Илэр не выносит всех этих разговоров, — сказала она, расправляя на коленях юбку. — Потому и убежал. Уж не этого ли вы добивались, чтобы поговорить наедине?

— Может быть, — пробормотал Кристиан, удивляясь собственному смущению. Эта девушка, уже далеко не дитя — двадцать семь лет, сказал Илэр, возраст вполне зрелый, — казалась одновременно и много старше и много моложе влюбленного в нее молодого человека. В ней таилась и детская светлая открытость миру, и мудрость пожившей женщины. Это странное сочетание делало ее необычайно привлекательной, особенно для того, кто умел заглядывать глубже внешней оболочки. Что до внешности, то, на взгляд Кристиана, она была довольно обычной: симпатичная девушка, и не более того. Такая не привлечет внимания в толпе… если только не смотреть ей в глаза.

— Вы давно знаете Илэра?

— Всю его жизнь. Мы с его отцом дружили еще с университетских времен.

— Значит, вы должны понимать его лучше, чем я, — Мэвис задумчиво коснулась пальчиком подбородка. — С самого дня знакомства — вы знаете, при каких обстоятельствах мы познакомились? — меня не оставляет уверенность, что Илэр угодил в крупную неприятность, впутался во что-то нехорошее, но я ничего не могу узнать. Мы знакомы три года, но он упорно не пускает меня в свою жизнь. Он очень закрытый и очень тревожный человек, внутри у него затаилась и копится какая-то горечь, которую он не хочет или не может выпустить, и это меня беспокоит.

— Вы хотели бы ему помочь? — серьезно спросил Кристиан, немного подавшись вперед.

— Да, — просто ответила Мэвис. — А вы ведь тоже за этим приехали, верно?

— Верно.

Мэвис энергично кивнула.

— Хорошо. Возможно, Илэр доверяет вам больше, чем мне. Вы знаете, что с ним происходит?

— Знаю, — после небольшой заминки ответил Кристиан.

— Расскажите, — попросила Мэвис.

Но Кристиан молчал, опустив голову. Если он выдаст тайну Илэра, не будет ли это предательством по отношению к молодому человеку? Ведь сам он ни за что не желал открыться, опасаясь оттолкнуть любимую. Но что же делать? Невозможно выжидать и тянуть до бесконечности. Да Илэр и сам понимает, что время идет, добавляя Мэвис месяцы и годы, слишком быстро для живущего сотни лет носферату подталкивая ее к старости и к смерти. Очевидно же, что через десять лет Мэвис станет уже зрелой женщиной, прожившей почти половину жизни, тогда как Илэр по-прежнему будет выглядеть свежим юношей. Даже если он сумеет удержать любимую рядом, ничего ей не рассказывая, — что маловероятно, — у нее неизбежно возникнут подозрения… Но как сказать девушке, что ее друг — носферату, существо наполовину нечеловеческой природы, кровопийца и, возможно, убийца? Когда-то Кристиан решился открыться своей невесте, и тем самым подготовил ее гибель. Сто лет спустя он женился на другой женщине, только уверившись, что наверняка не вызовет каких подозрений и что, вследствие многолетнего отказа от употребления крови, стареет как положено обычному человеку. Но и этот брак был неудачным и окончился разводом… на счастье Киры.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});