Девочки мадам Клео - Люсьен Гольдберг

– Почему же ты в таком случае на мели? – спросила Сью-Би.

Она доела бутерброд, но так и не насытилась.

– Да я не разорена. Просто деньги у меня не держатся. Одежда, драгоценности, всякая ерунда. За полдня в «Саксе»[3] я могу спустить десять штук. Возможно, это объясняется тем, что очень скоро я должна получить наследство. А если не получу, у меня есть запасной вариант.

– Да? Какой же, Сандрина? – спросила Сью-Би.

– Простой. Очень-очень богатый мужчина. Я хочу жить даже лучше, чем живет моя мать. Я хочу все тридцать три удовольствия, и единственная возможность их получить – выйти замуж за до отвращения богатого человека.

– Ух ты, – тихо сказала Сью-Би, больше она ничего не могла сказать.

Странно, чтобы кто-то желал подобного, но выражение глаз Сандрины заставило Сью-Би поверить ей.

– А что ты вообще делаешь для Заки?

– Ничего особенного. Подаю завтрак, таблетки. Укладываю подушки, как он скажет. Сижу с ним. Так, мелочи все.

– Ну да, теперь припоминаю. Ты рассказывала мне, что сидишь вместе с ним в сортире. Я это потом вспоминала.

– Но этому пришел конец, – грустно сказала Сью-Би. – Сегодня утром Заки сказал, что он улетает домой. Мне надо искать работу.

– Но ты же медсестра, чего беспокоиться, – хмуря брови, сказала Сандрина. – В этом городе медсестры нарасхват. В минуту можешь устроиться на работу.

Сью-Би с трудом проглотила недожеванный кусочек бутерброда.

– Сандрина, я не медсестра, – спокойно сказала она.

– Разве? Но...

Сью-Би покачала головой:

– Это все обман. У себя дома я работала в регистратуре у одного врача. Шейх Заки попал в автокатастрофу недалеко от нашего города, и врач на всякий случай взял меня с собой. Просто так получилось, что я была одета в белое и на мне была накидка медсестры. Просто так сошлось. Заки нанял меня, и с тех пор я живу у него. Это единственная работа, которая у меня была, если не считать той, дома.

– Почему бы тогда не вернуться домой?

– Н-нет, – энергично помотала головой Сью-Би. – Домой мне нельзя. Перед тем как уехать, я там одному парню отрезала кукурузину. Полицейским Вейлина это могло не понравиться.

– Что-что ты сделала? – ухнула Сандрина.

– Ну, он совал мне ее в лицо и говорил всякие гадости. Ну и, естественно, девушке надо было как-то защититься.

Сандрина согнулась пополам от смеха. Наконец, чуть успокоившись, она насухо вытерла глаза и сказала:

– О Господи! Сью-Би, считай, что ты меня вылечила.

– Правда? Благодарю, – сказала она, улыбаясь своей новой подруге.

– Так что же ты теперь собираешься делать?

– Не знаю. Все произошло так неожиданно, что у меня не было возможности подумать про это.

Сандрина несколько минут сидела молча, задумчиво глядя в окно. К Сью-Би она повернулась, уже приняв определенное решение.

– Не хочешь переехать ко мне, пока не устроишься? Квартплату можно разделить. Конечно, если у тебя есть деньги. Если нет, сойдет и без денег.

– О, деньги у меня есть, – радостно воскликнула Сью-Би. – Я сберегла почти все до единого цента, что давал мне Заки.

Вдруг Сью-Би вспомнила о конверте, который Заки дал ей в спальне утром. Всецело поглощенная мыслями, как поприличней одеть Сандрину и вывести ее из гостиницы, она совершенно забыла о нем. Сью-Би надеялась, что там будет, по крайней мере, двухнедельная зарплата.

– Погоди секундочку, – сказала она, берясь за свою сумочку. – Может быть, у меня больше, чем я думаю.

Сью-Би вытащила узкий коричневый конверт, размотала бечевку, открыла и сунула внутрь руку. К своему огорчению, вместо нескольких крупных купюр, которые она ожидала обнаружить, внутри оказался лишь лист плотной бумаги с каким-то машинописным текстом.

– Прочти, – робко сказала Сью-Би и протянула лист Сандрине. – Я так нервничаю.

Сандрина внимательно прочла документ и весело заулыбалась.

– Сью-Би! Это же умора! – воскликнула она. – Знаешь, что он подарил тебе на прощание?

– Что? – спросила Сью-Би, наклоняясь вперед в ожидании.

– Двух арабских скакунов.

Сью-Би осела на своем месте.

– Издеваешься.

– Ничего не издеваюсь. Так гласит документ. Два арабских скакуна. Они находятся в конюшне на Вест-Сайде. Кормление и уход оплачены вперед, – сказала Сандрина. – Вот это подарочек!

Сью-Би сидела, тупо глядя прямо перед собой в одну точку. Она была ошеломлена, потрясена.

– Бога ради, скажи, что мне с ними делать? Я ни разу в жизни не садилась на лошадь!

– Может быть, Заки решил, что уроженке Техаса пристало ездить верхом. Чересчур много ковбойских фильмов насмотрелся, – смеясь, сказала Сандрина.

– Вот черт, – сказала Сью-Би. – Лошади! Я не знаю, с какого конца они едят. Ну, что, что я стану с ними делать? Может, продать их? Как ты думаешь?

– Нет! Ни в коем случае. У меня есть блестящая идея! – волнуясь, сказала Сандрина.

Она удерживала себя, чтобы не закричать от радости.

– Это будет великолепно!

– Что? – спросила Сью-Би.

– Это же великолепный способ для знакомства с мужчинами! Богатыми мужчинами!

Сью-Би подавленно ссутулилась.

– Я не знаю, Сандрина. Думаю, такого богатого мужчину, с которым я только что рассталась, мне уже никогда не встретить!

9

Из дневника Питера – Париж, 29 июня 1990 года.

Ничего не понимаю. Может быть, это оттого, что я нахожусь в Париже и ничем, кроме этой книги, не занимаюсь? Или я чересчур увлекся мадам? Она поистине обворожительная женщина. В жизни не встречал человека, которого мог бы сравнить с ней. Каждое утро, в преддверии нашей встречи, я намереваюсь взять под контроль тему предстоящей беседы, однако, горя желанием подвести разговор к тому, чтобы она начала рассказывать о самой себе, я не могу сбить ее с курса. Это не значит, что мне не хочется слушать то, что она рассказывает. Я по-прежнему интересуюсь Мадлен и своей прежней работой, но только теперь начинаю понимать, как непросто будет заставить мадам разоткровенничаться на свой счет. Ведь это должна быть ее собственная биография. Нужно поскорее сосредоточиться именно на этом.

Вчера я попросил приятеля из местного бюро «Геральд трибюн» собрать на нее газетные вырезки. Знай Клео, чем я занимаюсь, уверен – пришла бы в ярость. Единственное, что откопал этот парень из «Трибюн», помимо осложнений с налоговой инспекцией, это – арест за сводничество в начале пятидесятых, быстро отмененный, да краткое упоминание в середине шестидесятых о переезде в особняк на Ситэ. Не будь этих скромных следов, можно было бы подумать, что женщины вообще не существовало. В досье, хранящемся в имущественном отделе муниципалитета, даже нет ее отпечатков пальцев, а ведь без этой формальности в Париже не оформляется ни одна покупка недвижимости. Подозреваю, что высокопоставленные друзья мадам изрядно постарались для поддержания ее анонимности на столь впечатляющем уровне.