Миа: Тьма над Горным краем (СИ) - Цветкова Виктория

Однако мои страхи оказались напрасными. Мужчина отступил от оборотня и низко поклонился, без слов принося извинения. Почтительный и даже подобострастный жест, по-видимому, убедил Яра в том, что толкнули меня не намеренно; оборотень вернулся к нам, а тип в плаще исчез в темном проходе между палатками.

— Больно? — спросил меня Лесс, он оставил торговца и присоединился к нам, как только Яр полез разбираться.

— Нет, но сам тип очень странный. Тень на его лице была слишком густой для того, чтобы быть натуральной.

— Да, я тоже заметил, — согласился Найрет. — Пожалуй, этот мужик — единственная странность здесь. Все остальное совершенно обыкновенное. Пошли, ребята, посмотрим представление!

Мы направились к центру площади: туда, где на деревянном помосте полным ходом шла театральная постановка. Благодаря широким плечам и статусу моих спутников (а он соответствовал их дерзости), густая толпа расступалась перед нами, и вскоре мы пробили себе удобное местечко, неподалеку от сцены. Здесь было хорошо слышно актеров, но для того, чтобы смотреть представление, требовался высокий рост, а его у меня нет. Впрочем, проблему быстро решили: друзья дали кому-то из толпы несколько монет, и нам принесли грубо сколоченный ящик. Меня поставили на него, и я получила возможность видеть то, что происходило на сцене.

Я никогда не бывала в театре, зато жадно читала все пьесы, какие только попадались в библиотеке. Конечно, по книгам я давно составила представление о театре и сценическом искусстве, но читать и видеть воочию — разные вещи.

На дощатом помосте при помощи натянутых грубых холстов, имитирующих стены, было создано подобие пещеры. В центре на каменном возвышении лежала молодая девушка в золотистом наряде. Ее прекрасные белокурые волосы красивой волной ниспадали на черный камень. Руки сложены на груди, как у покойницы. На лице застыло умиротворенное, кроткое выражение.

На сцене появился мужчина в длинном белоснежном шелковом одеянии, в руке он держал изогнутый клинок, и я сразу поняла, что мы попали на последний акт пьесы «Сказание о драконе и деве из иного мира», которую написал иллирийский сказитель Зар Шах более трех тысячелетий назад. Имена в этой популярнейшей до сих пор пьесе изменены, но история любви моих далеких предков — Вардена арк’Лейра и Оливии Кейдн, которые встретились в 1955 году эпохи Мира и умерли с разницей в один день двести пять лет спустя, передана достоверно.

Эту пьесу, как и легенду, я знала наизусть, и ни разу не могла удержаться от слез, читая историю любви, которая закончилась неизбежной смертью любимой супруги. Смертью, которую Варден оттягивал с помощью магии, сколько мог. К сожалению, драконы живут слишком долго и вынуждены хоронить своих возлюбленных, если они другой расы. Именно поэтому большинство из них отвергают саму идею любви, не желая потом веками влачить бессмысленное существование; по крайней мере, так объяснял мне учитель. А вот Варден арк’Лейр, храбрый воин и военачальник, не захотел жить без любимой и пронзил себе сердце ритуальным кинжалом из арнийской стали.

И вот, простившись в предыдущей сцене с родителями, своими детьми и внуками, получив благословение Повелителя Иллирии, Варден входит в пещеру, где покоится тело его возлюбленной жены, и прощается с ней, с небом и с жизнью.

Зазвучал стихотворный монолог — трогательные, полные боли и любви слова… и я подавила разочарованный стон. Актер, как и требовалось для этой роли, был хорош собой и статен, обладал зычным голосом, но почему-то не дал себе труда подавить в своей речи грубый акцент. Вероятно, он приехал в Ильс откуда-то с востока, а может, его привезли вместе с теми чудесными коврами из заморского Табхайера. Досадный недостаток — это в значительной мере портило впечатление — но все равно, когда дракон поцеловал свою мертвую возлюбленную и поднял кинжал, на моих ресницах повисли две большие капли, и я совсем неэлегантно хлюпнула носом. Лесс нашел мою руку и осторожно пожал ее.

‘Халтура, — высказал свое мнение Билли. — Да и вся эта история… Варден никогда не был романтиком, каким его тут изображают’.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«А каким он был? Сто раз просила рассказать».

‘А я сто раз отвечал тебе — отстань! Эта история не для девицы: в ней мало сахара и много боли’.

«А что же, по-твоему»… — начала я, но фамильяр резко оборвал меня, приказав медленно обернуться.

Я послушно повернула голову и… меня прошиб озноб: прямо за спиной Лесса стоял тот самый мужчина в сером плаще, с тьмой вместо лица. Темнота, клубящаяся под надвинутым капюшоном, словно ухмылялась мне своей несуществующей пастью, невидимые во мраке глаза устремлены прямо на меня, я это чувствовала. Меня затрясло, я с усилием оторвала взгляд от непроницаемой маски, спрыгнула с ящика и спряталась за Яра, вцепившись в его плащ.

— Что такое, малышка? — Яр нервно заозирался по сторонам: не наблюдает ли кто за нами.

Но сейчас мне было не до его драгоценной репутации. Схватила оборотня за руку и потянула прочь, на выход из этой толпы. Я не желала оставаться здесь больше ни одной минуты! Однако сдвинуть его с места мне не удалось.

— Там снова тот человек в плаще, с тьмой вместо лица!

Яр резко обернулся, готовый броситься на преследователя, но застыл, растерянно осматриваясь. Найрет и Лесс, естественно, не остались в стороне и тоже рыскали глазами по толпе.

— Где?

Я поднялась на цыпочки и осторожно выглянула из-за плеча Яра. Море лиц, обращенных к сцене, — глуповатых, смешных, симпатичных, но ни одного черного провала под надвинутым капюшоном. Показалось? Да нет, Билли ведь тоже его чувствовал!

Ярмарка и вся эта толпа мнились теперь зловещим, полным угрозы местом, представление уже не интересовало.

— Пойдемте отсюда, — взмолилась я, — нам с Лессом все равно пора возвращаться в общежитие.

Пока выбирались из толпы, молчали, но, когда вышли на одну из убегающих в темноту улиц, друзья приступили к расспросам.

— Мой фамильяр заметил этого странного типа и велел мне обернуться.

— Твой… кто? — не понял Найрет. Я только рукой махнула, мол, долго объяснять.

‘Я уверен, он почувствовал наше с тобой общение, дитя. И, боюсь, твоя иллюзия не стала для него проблемой. Вероятно, он толкнул тебя в торговых рядах специально, чтобы удостовериться, что чутье его не обманывает и ты действительно девушка. Реакция альфы послужила подтверждением, что он прав — мальчонку не стали бы так защищать‘.

Видеть сквозь иллюзию, я о таком и не слышала!

— Но почему вы сразу не предупредили нас, что тот тип — опасный человек? — спросил Лесс, и я поняла, что Билли транслировал беседу на всю нашу компанию.

‘Мало ли опасных типов ходит вокруг, человечек. То, что я не почувствовал его намерений, говорит лишь о том, что у него стоит ментальный щит. Это сильный маг-менталист’.

Некоторое время все молчали, переваривая полученную информацию.

— А что это у меня сейчас в ушах пищало? — спросил вдруг Найрет, растерянно ероша свои светло-русые волосы.

Этот вопрос и особенно озадаченная физиономия рассмешили всех, напряжение вылилось в неудержимый, почти истерический хохот, который повысил настроение всем и даже мне.

Нет, я не перестала с тревогой вглядываться в ночные тени, и все равно вздрагивала от любого постороннего шороха, но отступил липкий ужас перед неизвестным магом, который с какой-то целью преследовал меня. Имеет ли он отношение к исчезновению девушек? Возможно, этому магу просто любопытно, что я скрывала под иллюзией, и он не имел дурных намерений. Утешая себя подобными мыслями, я, тем не менее, решила пока не высовывать носа с территории университета, и окончательно успокоилась, только когда закрыла за собой дверь нашей с Анджиной комнаты.

27. Договор с принцем

Сделка с совестью никогда не проходит, с совестью вообще договориться невозможно. — В.Р. Соловьев «Мы и они»

Наступило утро субботы — первые выходные в новом учебном году, и по этому случаю, преподаватели расстарались и надавали нам просто тьму заданий на следующую неделю. Выход в город почему-то запретили всем без различия пола (конечно, кроме тех, кто квартирует в Виале). Я бы с удовольствием сосредоточилась на шитье заказанных сумочек, но вместо этого корпела с утра в библиотеке. Но после обеда Яр вызвал меня оттуда, чтобы встретиться и поболтать.