Аватара - Виктор Суханов

На этом записки профессора Куртьё оканчивались.

* * *

Содержание рукописи Куртьё оказалось настолько неожиданным, что я ощутил потребность как-то осмыслить прочитанное. И потом поговорить с Полем. Некоторые стороны нашей работы предстали передо мной в несколько ином свете. Были у меня и вопросы к профессору. Очень серьезные и менее серьезные, например, как сложилась в дальнейшем судьба родителей Поля и их верного Су. Однако человек предполагает, а судьба располагает… В данном случае судьба не предоставила мне возможности задавать вопросы. Профессор позвонил неожиданно сам и попросил немедленно зайти. Когда я вошел в кабинет, мне показалось, что Куртьё чем-то удручен.

— Виктор, — резко начал он, — у нас тут круто изменились обстоятельства. Становится небезопасно, а главное, возникли осложнения в одной из лабораторий, где срочно требуется мое присутствие. Иначе пойдут насмарку результаты двух лет кропотливейшей работы. Я понимаю, ты хочешь поговорить о том, что прочитал. Поговорим позже. А сейчас я забираю Пьера и отправляюсь в «Офир».

— Куда?

— В «Офир». Так называется один из филиалов Солони. По размерам он даже больше нашего здешнего центра и расположен в горах Северного Йемена, на границе с Южным. Помнишь легендарную страну золота Офир? Где она находилась, так точно и не установили. Одна из гипотез утверждает, что в Аравии. Возможно, как раз в том месте, где мы устроили свой филиал. Золото, во всяком случае, там есть. И в большом количестве.

— Поль, но в Северном Йемене европейцы не могут покупать землю. Не так ли? — машинально спросил я.

Более нелепого вопроса в данный момент трудно было придумать. Но все было слишком уж неожиданно.

— У нас там обширнейшая территория, в труднодоступных горах. Сами лаборатории внутри скал. Земля куплена на имя одного йеменца, нашего сотрудника. Думаю, что скоро вы с Жаклин приедете ко мне, там уже много наших. А пока уезжайте в Париж. Координатором остается Жорж. Помоги ему, поддержи. У него личные трудности.

Поль имел в виду неудачную любовь моего друга. На яхте в Карибском море рыженькая Катрин неожиданно обратила внимание на Леона. Потом, после полученного Леоном электрошока, она вызвалась ухаживать за ним в качестве сиделки. Пока Леон поправлялся, Катрин, возможно к собственному удивлению, влюбилась в него, окончательно позабыв о Жорже. Жорж стоически и молчаливо перенес это неожиданное несчастье, и только затаенная грусть в глубине глаз выдавала его страдания. Когда я попытался посочувствовать другу, он хладнокровно отвел тему разговора, но, улыбнувшись, заметил:

— Классик сказал, что счастлив не тот, кого любят, а тот, кто любит…

Куртьё подошел ко мне и неожиданно крепко обнял.

— Виктор, будь осторожен и береги Жаклин. Лучше поживи у нее в семье, а не в Солони. Есть кое-какие агентурные сведения, что нами будут интересоваться те, кто расследует взрыв компьютера на острове Шу. Никаких прямых улик против нас нет. Но наша фирма в списке подозрительных… Работы в Солони пришлось частично свернуть — трудно скрытно доставлять сюда нужные материалы. Могут засечь. Да и мне полезно на время исчезнуть. Хотя охрану мы здесь оставляем очень сильную…

— Поль, в Солони будут проходить какие-нибудь работы?

— Да, здесь продолжат исследования по генетике. А вот роботов защиты, которыми я занимался последнее время, опасаясь нападения, будем заканчивать в «Офире». До скорой встречи, Виктор. Иди!

Такое стремительное прощание, прямо скажем, сбило меня с толку, и я позабыл о многих вещах, о которых собирался сказать Полю. Но, видно, он очень торопился, потому что через несколько минут я увидел его бронированный автомобиль, покидавший наше имение.

ЧАСТЬ III

ПУТЬ НА ВОСТОК ЧЕРЕЗ ЗАПАД

ПАРИЖ

Он извинился к попросил разрешения присесть за наш столик. Одежда и акцент выдавали в нем американца. В этот час в маленьком кафе на Больших Бульварах свободных столиков не было, и я разрешил ему подсесть к нам. Подскочившему гарсону американец заказал «одну блондинку» — бокал светлого пива. Видимо, он бывал в Париже и знал местный жаргон: иностранцы обычно заказывают «пиво», «блондинка» — говорят парижане. С нами американец не разговаривал, он медленно пил свое пиво, что-то сосредоточенно рассматривая в бокале. Мы с Жаклин продолжали болтать о пустяках.

Покончив с пивом, незнакомец расплатился и не спеша направился к входу в метро, находившемуся метрах в шестидесяти от кафе. Но дойти не успел. Он сделал шагов сорок, потом неожиданно упал лицом вниз и больше не шевелился. Я понял, что он убит.

— Отравили? — спросила меня мгновенно побледневшая Жаклин.

— Нет, убили, — ответил я.

Я ясно видел, как мужчина, сидевший за соседним с нами столиком и поднявшийся следом за американцем, сделал своеобразный жест рукой. После этого жеста американец упал. Скорее всего его поразили тоненькой иголкой, обмазанной сильнодействующим ядом. Такие иглы запускают с помощью пружинного приспособления прикрепленного к запястью руки.

Убийца юркнул в метро. Вокруг упавшего столпились прохожие. Я не был уверен, что убийца действовал один. За ним и за нами наверняка наблюдали. Поэтому проявление интереса к происшедшему должно было быть нормальной реакцией таких случайных очевидцев, какими были мы. Я положил на стул, на котором сидел убитый, складной зонтик, достал из портмоне деньги, оставил их на столе и помог подняться Жаклин. Потом взял зонтик. Вместе с зонтиком я взял со стула маленький ключ, оставленный нам убитым. Ради этого ключа человек пожертвовал жизнью. Ключ был от банковского сейфа.

Мне показалось, что Жаклин сейчас станет дурно — бледность ее резко усилилась.

— Спокойно, моя хорошая, — тихо произнес я, — за нами, возможно, наблюдают.

Мы подошли к убитому, постояли немного в собравшейся около тела возбужденной толпе, потом двинулись дальше. Я не знал имени американца. Анри не назвал мне его, когда вызвал меня по особо закрытому каналу специальной маленькой рации, вмонтированной в японскую музыкальную шкатулку с танцующей балеринкой. Под импульсом радиосигнала крышка шкатулки, стоявшей в моей комнате, открылась, и балеринка принялась танцевать под незатейливую старую мелодию «кайзер-вальса». Тогда я включил в шкатулке приемно-передающее устройство. Анри коротко сообщил время и место встречи с его хорошим приятелем из Америки, который сам подсядет ко мне с Жаклин в кафе и передаст ключ от своей холостяцкой квартиры…

— Этот ключ мне очень нужен сегодня, а я сейчас, как назло, занят. Представляешь, старик, у меня вечером встреча с изумительной девушкой. Выручи! Я к тебе попозже заеду и возьму ключ, — сказал Анри сдавленным от волнения голосом.

О любовном свидании не могло быть и речи. Особо закрытым каналом связи разрешалось пользоваться только в чрезвычайных обстоятельствах. К тому же Анри после знакомства с Мари как-то потерял интерес к остальным женщинам планеты Земля. Но больше всего меня насторожил голос моего друга. Я понял, что предстоит что-то серьезное. Теперь, уводя Жаклин по тротуару, подальше от кафе, я думал, как нам уберечься от пули или отравленной стрелы в спину…

«Ситроен» остановился около тротуара, и голос Анри позвал нас в машину. Мы быстро сели в автомобиль, и он тут же рванулся вперед. Сразу завернули в ближайший переулок, затем в следующий. Преследования не было заметно. Вскоре Анри въехал в большой подземный гараж. Там мы пересели в его «пежо». «Ситроен», как выяснилось, принадлежал одному из приятелей Анри.

— Объяснить всего по рации я не мог, — начал Анри. — Человек, которого убили, был моим товарищем. Его звали Фрэнк. Он работал специалистом по электронике в клубе «Секвойи» и обещал мне записать на видеопленку некоторые особо опасные для человечества разговоры членов клуба…

— Ты видел, как его убили? — перебила Анри Жаклин.

— Да, я наблюдал за вами из автомашины. Показываться около Фрэнка мне было нельзя. Меня могли узнать. Он позвонил сегодня утром и сказал, что прилетел вчера в Париж в отпуск, привез от наших друзей ящик американского виски моей любимой марки. Виски он уже доставил на известную мне квартиру нашей общей знакомой, но хозяйка может задержаться вечером вместе с ним, поэтому днем он хотел бы передать мне ключ от квартиры, чтобы я их там подождал. Все это означало следующее: «американское виски» — видеокассета с записью разговоров членов клуба «Секвойи», «квартира знакомой» — сейф в заранее выбранном нами банке, просьба о срочном свидании — опасность, что ключ отберут… Я назвал Фрэнку время, кафе, описал тебя и Жаклин. Ключ он обещал оставить на стуле.

Фрэнк полагал, что его могут похитить и обыскать. Но его просто убили. Значит, о видеозаписи ничего не знали. Убить скорее всего могли за то, что он удрал из Калифорнии без спроса.