Падение - Инди Видум

не может.

Определенная логика в ее словах была. И, что самое обидное, она была почти права. Почти, потому что даже с моим скромным арсеналом я мог играть против сильных магов. Про Андрея Мальцева, разумеется, я ей не сказал, хотя и сильно хотелось. Но тут даже я понял, что это желание покрасоваться перед одноклассницей — не мое, а подросткового тела.

— Ермолина, ты не учитываешь, что я могу скрывать свои возможности, — все же напустил я загадочности.

— Поэтому сидишь в задрипанной школе и зубришь историю? — насмешливо фыркнула она. — Если бы ты работал не с артефактами, тебя давно устроили бы в другую школу, для одаренных.

Пока она говорила, я создал иллюзию себя, легкую и непрочную, но достаточную, чтобы обмануть зрителя, на себя же навел невидимость, зашел за спину Полине и положил руку ей на плечо. Проклятием страха решил не приправлять, но Полина взвизгнула, подскочила на месте и развернулась как раз к тому моменту, когда я снял невидимость.

— Понимаешь, Полина, — задушевно сказал я, как будто и не было этого вопля. — Резкие изменения не всегда хороши и не всегда возможны. Чтобы мне что–то представлять из себя по силе, нужно полгода–год. Столько я могу позволить себе провести и в нашей задрипанной школе. Артефакты мне, увы, никто не предоставил. Лазаревы не считают меня перспективным.

Она развернулась к иллюзии и опять ткнула в нее пальцем, словно ей там медом было намазано. Иллюзия не развеялась, и я даже смог выдать на ней что–то вроде ехидной усмешки. Полина повернулась ко мне и ткнула пальцем уже в меня.

— Этот настоящий, — заключила она. — А что ты можешь еще?

— Много чего, Ермолина. Не думаешь же ты, что я сейчас тебе просто так все выложу?

— Скажи, а ты можешь найти мою сестру? Ну или то… что он нее осталось.

Глаза Полины увлажнились, но она не зарыдала, как я уже испугался. Похоже, с сестрой они были близки, но потеря уже отболела и не была столь острой, как полгода назад.

— Попробовать можно.

Я задумался. Так–то навскидку я мог предложить прекрасные способы, гарантировавшие нахождение искомого лица в любом виде, но все упиралось в силу магии, которой у меня было недостаточно. Поэтому подходил только один, простой и не обещающий результата из–за того, что прошло слишком много времени.

— Что для этого нужно? Фотография?

— Ермолина, ты сдурела? — возмутился я. — Зачем мне фотография? Что я, шаралатан какой? Это только они занимаются поиском по изображениям. Магам нужны вещи, принадлежавшие пропавшему, на которых остались его частицы. Ношеная одежда, расческа…

— Зубная щетка, — продолжила Полина.

— Скорее нет, — не согласился я. — Там агрессивные примеси от зубной пасты, которые к этому времени могли все уничтожить. Значит, договариваемся так. Ты сейчас уходишь, собираешь вещи сестры и идешь ко мне домой. Адрес помнишь?

— Да.

Она развернулась, чтобы немедленно бежать, но я ухватил ее за плечо.

— Стой!

— Да?

— Если кто–то тебя спросит, что ты здесь делала, ответишь, что заблудилась, зашла спросить дорогу, а я к тебе приставал.

— Ты же не приставал, Ярослав, — удивилась она.

Как с ней трудно. То пальцами тыкает куда ни попадя, то элементарных вещей не понимает.

— К тебе приставал не Ярослав Елисеев, а этот тип, — я ткнул пальцем в свое нынешнее лицо. — Ты его не знаешь, раньше не видела. Поняла?

— Поняла. А зачем?

— Затем, чтобы на меня не появился выход, после того как мы отсюда заберем вещи, — пояснил я. — Ты на камерах засветилась, к тебе могу прийти. К нам — нет.

Она посмотрела на автоклав с нехорошей задумчивостью, но спросить ничего не успела, потому что я быстро добавил:

— А если ты все поняла, то сделала испуганное лицо и побежала отсюда быстро–быстро.

Полина рванула из гаража, словно я действительно за ней гнался, но в одиночестве я просидел недолго: вернулся Серый.

Отсоединяли мы автоклав со всеми предосторожностями. Сразу после отключения от сети я выяснил, что мои защитные заклинания, позволяющие удерживать заданные параметры без электричества, истончаются не так быстро, как я боялся. Пожалуй, это было плюсом. Минусом же было то, что бандура оказалась тяжеленькой, а мое тело недостаточно тренированным, как, впрочем, и Серого.

— Маг должен быть всесторонне развит, — заметил я, когда мы упихнули автоклав в багажник. Багажник закрываться не хотел, пришлось его зафиксировать с помощью веревочки и магии, и неизвестно еще, что там удерживало прочнее.

— Сила мага не в мышцах, — огрызнулся Серый.

Пыхтел он, когда мы переносили автоклав, куда громче меня. Так что да, в сильных мышцах его упрекнуть было нельзя.

— А в чем?

— В магии.

— Я тебе, конечно, не наставник, но урок преподать могу. Сила мага — в мозгах.

— Что ж ты ими забываешь пользоваться? — буркнул он себе под нос.

Но сделал это столь тихо, что я предпочел притвориться, что ничего не услышал, и продолжил:

— А значит, маг всегда должен уметь использовать свои умения наиболее эффективным образом. И если эффективнее груз перетащить с помощью физической силы, значит, нужно делать так.

— А всякие заклинания, уменьшающие вес?

— Нормально работают только с артефактами, потому что сил требуют непропорционально много. Нет, можно и без артефактов, если хотят попонтоваться. Но нам ведь не перед кем?

Я посчитал тему закрытой и развернулся к гаражным воротам. Все входы в это негостеприимное место я зачаровал на совесть. Пусть маг толстяка попыхтит, вскрывая запоры. Рвануть не рванет, но неприятностей ему доставит.

— Что стоим, кого ждем? — я плюхнулся на сиденье рядом с водительским местом. Пустующим, между прочим. — Мне еще иллюзии и отвод накладывать. Мои силы не безграничны. Ты же не хочешь, чтобы процесс пошел насмарку?

— Я уже не знаю, чего хочу. — Серый сел на водительское место и стартанул. — Взбудоражил ты у меня все внутри. Показал возможности и тут же заявил, что они могут мне быть доступны. А могут и не быть. И как с этим жить прикажешь?

— Ты же жил раньше как–то? — резонно возразил я. — Хуже точно не будет.

— Не будет, как же, — пробурчал он. — Я казался себе сильным, для внекланового мага, разумеется, и что в результате? Мои умения ровным счетом ничего не стоят.

Он на миг приподнял руки от руля, осмотрел их с каким–то скорбным выражением, но тут машина вильнула, он вцепился в руль, а я бросил:

— Ты поосторожней, а то угробишь нас прямо на старте великих планов. Страдаешь, словно на краю пропасти стоишь и