По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

кажется, стали еще больше. Словно глубокая мысль родилась в его голове и не хотела покидать. И, кажется, он простоял бы так вечность, если бы его не окликнула Александра:

— Дмитрий Николаевич, подойдите ко мне.

— Да!? — опомнился он и сделал несколько шагов к своей подопечной.

Но, о чем они говорили, я уже не слышала, так как зашла в раздевалку.

На улице было очень холодно. Мороз покрыл людей седым инеем, нарисовал узоры на стеклах автобусов и домов. Всюду клубился пар.

Холод стал пробираться сквозь одежду внутрь, мечтая меня заморозить. В такие минуты хочется быстрее где-нибудь укрыться и выпить горячего чаю да с булочкой.

Простояв на остановке несколько минут, и едва не превратившись в сосульку, я, наконец-то, зашла в автобус. Но, в транспорте было ничуть не теплее, чем на улице. Похоже, главным источником тепла здесь были сами люди, которые грелись друг о дружку и согревали автобус. Замороженные стекла меня насторожили, не проехать в такой холод свою остановку — вот моя главная цель. Но, оказалось еще хуже — я села не на тот автобус и покатила в другую сторону.

Чуть не плача от сильного озноба и потирая нос, я выскочила из холодильника, когда раскрылись двери и присоединилась к замерзающим на остановке. Топая ногами, потирая руки, и думая о горячем чае и о теплой квартире, я маячила перед людьми, моля только об одном: «Скорее бы подошел, хоть какой-нибудь транспорт».

Из-за угла выехало скрипучее и дымящее корыто, именуемое автобусом. Люди бросились к нему, преисполненные последней надеждой, как к спасательному кругу.

Но водитель не посчитал нужным — остановиться. Безнадежно обманутые люди, опять разошлись в разные стороны, топая ногами и тряся руками.

Из такого, казалось бы, безвыходного положения, всегда найдется хоть какой-нибудь маленький выход: я решила оторваться от остановки и зайти в небольшое кафе, через дорогу, чтобы погреться.

В общепите было тепло и пахло печеными блинами. Этот смачный запах взбудоражил мое воображение: я представила, как макаю жирные блинчики в сгущенное молоко и, откусывая быстро, глотаю, запивая все это горячим чаем. И вот, с последним блином мой организм насытился, и захотелось спать.

Но, сосчитав свою мелочь в кармане, я поняла: сегодня обойдусь одним чаем.

Допивая не досахаренную жидкость, я смотрела на улицу, сквозь прозрачные стекла, которых едва коснулся морозец. Автобусы, почти все, проезжали мимо, оставляя за собой дымящее облако. А в кафе становилось очень людно, и блины разбирались на «ура».

Окончательно потеряв настроение, мое измученное тело понесло меня на остановку. И тут же подошел теплый автобус.

Пролетело снежным вихрем время. Апрель радовал нас своей оттепелью. Улицы очистились от снежной массы, лишь в укромных местах притаился почерневший и подтаявший снег, словно играл в прядки с солнцем. Высохший асфальт встречал и провожал шумные потоки бегущего транспорта. Народ куда-то спешил.

А я шла очень медленно, оглядываясь вокруг, оставляя позади серые стены колледжа.

Меня догоняла Ирина, моя подруга.

— Оля! Оля!

— О, Ира!? — удивилась я.

— Оля, Оля, а она меня не слышит, — спокойным голосом, больше похожим на детский, произнесла она.

— Я, правда, не услышала, извини, — виновато опустила я голову, улыбаясь.

В такие легкие минуты вдохновения, когда поет весна, меня ничто не может возмутить, даже критика в мою сторону.

— Поедем вместе…

— Хорошо, — ответила довольная я.

— Ты представляешь, у нас на следующей неделе плавание начинается.

— Ну и что, плавать научусь… Ты плавать умеешь?

— Умею немножко, но ведь дело не в этом…

— А в чем?

— Я не знаю…

— О, наш автобус идет.

— Ага.

Мы побежали к остановке и заскочили в автобус.

— Скажи, Ира, ты довольна своими родственниками, у которых ты сейчас живешь?

— Да. Правда, моя тетка Оля очень привередливая и иногда нервная… Ее муж постоянно в командировках, и все дела по дому приходиться делать нам самим.

— Значит, ты тоже недовольна, что живешь у них?

— Дома намного лучше. Ведь там твоя мама о тебе заботится: готовит, стирает. Но, а с другой стороны — мы уже взрослые… А у тебя какие-то проблемы?

— Знаешь, моя хозяйка стала какой-то настороженной по отношению ко мне и придирчивой: то я не так кровать застелила, то со стола не убрала, в туалете плохо смыла и т. д… А началось все с того, как я две недели назад позвала в гости своего знакомого Андрея.

— Андрея? У тебя есть парень?

— Да, это моя первая любовь… Мы познакомились с ним у наших бабушек в деревне, куда приезжали каждое лето. Нам тогда было по четырнадцать лет… Потом мы переписывались… И однажды он перестал отвечать на мои письма. А от своей деревенской подруги я узнала, что он обозвал меня несерьезной и приставучей. Еще он сказал, что девушка не должна признаваться в любви первой. А тем более, напоминать об этом в каждом письме… Представляешь?

— Да, интересный тип, — согласилась Иришка. — А если вы расстались, то, как он оказался в городе да еще у вас в квартире?

— Я узнала от своей бабы Шуры, что он курсант Военного училища связи, мимо которого проезжаю каждый день…

— Ну, и что дальше, — не терпелось Ирине.

— И вот, решила его разыскать… Не скажу, что он был в восторге, но в гости напросился…

— Понятно.

— Баба Лена, когда узнала, очень обрадовалась. Она приготовила винегрет и манты, а я купила пирожных к чаю… Приехал он, конечно, не один, а со своим другом, которого я не знала. Покушали, попили чаю, а разговаривать нам не о чем. Да и чувство какого-то дискомфорта испытала я, наверно, из-за бабушки, которая все время сидела рядом и вмешивалась в разговор. Так продолжалось около часа, а потом Андрей сказал, что им пора… Я их тогда до остановки пошла провожать, но Андрей был не доволен этим…

— Он тебя любит, как ты думаешь? — спросила подруга.

— Думаю, что нет. Как-то холодно он ко мне отнесся… Мне вообще показалось, что они приезжали только поесть… А мне стало так грустно, ведь воспоминания нашей любви были такими яркими… Какие письма он мне писал… В каждом письме о любви, а потом изменил чувству… Баба Лена мне сказала: «Не бегай за ним, дочка, если любит сам придет, а ели нет, то ищи другого парня».

— Правильно она сказала.

— И я больше к нему не ходила, вот жду, пока он сам явится… Ой, моя остановка… Пока, до завтра.

— Пока, Оля.

«Зря я, наверно, рассказала все Ирине, только растревожила себя заново. Еще неутихшая боль всплыла, словно подводная лодка