Пламя страсти - Сьюзен Джонсон

А Венеция говорила, не в силах оторвать глаз от его лица. Никогда еще она не видела такого красивого человека. Протянув руку, она провела пальцами по его щеке и неожиданно произнесла:

— Ты знаешь, а я ведь люблю тебя.

Эти простые слова потрясли Хэзарда. Он почувствовал, что привычное спокойствие покидает его, а этого никак нельзя было допустить.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — медленно ответил он, осторожно выбирая путь между ответственностью и совестью. — Молодым девушкам часто кажется, что они любят своего первого мужчину…

— Того, кто лишил их девственности?

— Я хотел сказать, который занимается с ними любовью.

— Неужели?

На ее лице появилось скептическое выражение, Хэзард быстро добавил:

— Во всяком случае, я слышал об этом. Венеция неожиданно улыбнулась.

— Меня не интересуют другие. Я люблю тебя. Но тебе не о чем волноваться, — спокойно добавила она. — Я не жду, что ты тоже полюбишь меня.

Венеция была новичком в любви, но интуиция подсказывала ей: никогда не стоит давить на мужчину и добиваться скорого ответа.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что отец скоро заберет тебя отсюда и мы больше никогда не увидимся. Ты выйдешь замуж за молодого человека, равного тебе по положению и состоянию, будешь воспитывать детей…

— Я могу остаться здесь, — парировала Венеция.

— Зачем? — выпалил Хэзард, и это прозвучало невежливо.

— Ну, например, чтобы наблюдать за папиными рудниками…

Венеция не обиделась на его грубость: это все-таки было проявлением чувств и устраивало ее куда больше, чем холодная отстраненность.

Хэзард усмехнулся:

— А заодно и за моими?

— Как тебе не стыдно?! — возмутилась Венеция. — хочу тебе помочь.

— Я знаю. Прости. Ты и так помогаешь мне.

Его губы прижались к ее губам. Он не хотел говорить о шахтах и о бледнолицых, о том, что они будут делать через год, через месяц, через неделю… обо всех препятствиях и неприятностях. Он не хотел ни о чем вспоминать. Он хотел забыться хотя бы на одну ночь.

— Я люблю тебя, — прошептала Венеция, когда Хэзард оторвался от ее губ.

— Я знаю. И ты нужна мне…

Он очень осторожно усадил ее в большое кресло у очага, нежно поцеловал теплые, мягкие губы, убрал волнистые волосы с лица. Потом раздвинул ей ноги и медленно, так, что Венеция задрожала от предвкушения, опустился на колени между ними. Нагнувшись, Хэзард взял в рот ее розовый сосок, и она почувствовала, как волны желания расходятся от груди по всему телу. В какой-то момент Венеция поняла, что, если он сейчас же не овладеет ею, она просто умрет.

— Чего ты ждешь? — прошептала она, вцепившись в его плечи. — Я хочу тебя! Сейчас!

— Не торопись. Боюсь, твой муженек еще от тебя натерпится, красавица, — поддразнил ее Хэзард. — Но, надеюсь, у него хватит выносливости. Ты так любишь отдавать приказания… А что, если тебя не станут слушаться?

— Но я всегда получаю то, чего хочу!

— Получала, — насмешливо поправил ее Хэзард.

— Ты меня утомляешь, — нахмурилась Венеция. — Почему с тобой всегда приходится бороться?

— Потому что ты не научилась быть покорной, киска, — прошептал он. — Тебе хочется всеми руководить, а я никогда не подчиняюсь приказам — особенно женским.

— Я не хотела приказывать тебе, — невинный взгляд ее голубых глаз растопил бы и камень. — Тебе больше понравится, если я подожду, пока ты сам меня попросишь?

Хэзард рассмеялся. Он смеялся над ее наивностью, над своими неуместными угрызениями совести, над этой маленькой авантюристкой, которую он просто обязан был укротить.

— Ах, черт возьми! — сдался он наконец, и его улыбка сразу стала мягкой, обезоруживающей. — Какая заметная разница…

Когда Хэзард резко поднялся и одним мощным движением вошел в нее, они оба почувствовали, как мир покачнулся.

Много времени спустя, поглаживая темноволосую голову, лежащую у нее на коленях, Венеция негромко напомнила:

— Вода уже согрелась.

— Теперь я слишком устал. — Хэзарду и в самом деле казалось, что он не сможет даже пошевелиться. — Вовсе не обязательно принимать ванну каждый день.

— А мне казалось, что абсароки — это самые чистоплотные люди в мире, — поддразнила его Венеция.

— Почему женщины так любят вызывать у мужчин чувство вины?! — прорычал он, но не шевельнулся.

— Не засыпай!

Венеция потрясла его за плечо, Хэзард поднял голову, потом медленно встал. Он был совершенно без сил.

— Куда больше ванны мне нужен хороший сон.

— Мы быстренько искупаемся! — взмолилась Венеция.

— Если я влезу в ванну вместе с тобой, никакое «быстренько» у нас не получится.

— Как мило…

— Ты чертовски утомительна, ты знаешь об этом?

— Но очень привлекательна, — парировала Венеция.

Хэзард улыбнулся, его глаза засветились нежностью.

— Но очень привлекательна, — согласился он.

— Я налью воды? — предложила она. Хэзард вздохнул.

— Я сам налью. — Он сделал два шага, потом остановился. — Если пообещаешь мне кое-что.

— Все, что угодно, — радостно воскликнула Венеция.

— По крайней мере, не говори больше «еще» до следующей полуночи.

— Обещаю, — улыбнулась Венеция.

Ванна оказалась приятной и освежающей. Хэзард откинулся на подголовник, удовлетворенно вздохнул и покрепче обнял Венецию. Она сидела у него между ног, прижимаясь спиной к его груди.

— А ты когда-нибудь раньше купался вместе с женщиной?

— Нет, — легко солгал Хэзард.

— Почему? Это так приятно.

— Не было времени, — снова солгал он.

— По-моему, ванна для двоих — гениальное изобретение!

— Этому изобретению, дорогая, по меньшей мере четыре тысячи лет. Секс вообще весьма неоригинален.

— В самом деле? — отшутилась Венеция. — Ты хочешь сказать, что мы не первые?

— Возможно, мы первые на этой стороне горы в хижине на участке 1014, но и только.

— Какой же ты холодный, расчетливый прагматик!

— Жизнь делает тебя таким, крошка. Она разрушает все иллюзии. Чаще всего это происходит при помощи оружия… Разумеется, я не могу говорить от имени богатых девушек из Бостона. Вы, очевидно, утрачиваете иллюзии по другим причинам. Например, если отец подарит вам кольцо и изумруд на нем окажется меньше голубиного яйца.

— Не издевайся надо мной!

— Прости, ты права. Как бы то ни было, сегодняшний вечер полон иллюзий и очарования. — Его пальцы коснулись изгиба ее бедра.

— Между прочим, девушки из высшего общества не только считают драгоценности. У нас много и других дел, — обиженно заявила Венеция.

— О, я уверен, что вы приносите немало пользы! — усмехнулся Хэзард. — Ладно, давай говорить серьезно. Я просто умираю от голода и мечтаю о хорошей пище. Скажи мне, котенок, ты в самом деле сможешь приготовить шоколадный кекс, если я раздобуду для тебя поваренную книгу? Мне так хочется шоколадного кекса…