Это не наша война - Павел Кошовец

      В очередной раз донеслись крики. На фоне развернувшейся на небе Гравии темнела массивная надвратная башня. Вот теперь Ройчи с интересом спрыгнул с телеги - фортификационные сооружения он мог оценить. Высота стен не менее двенадцати метров, и, судя по кладке, здесь не обошлось без гномов - столь плотно и качественно подогнанные камни, грамотно выдвинутые боковые башенки с бойницами, прикрывающими пространство стены и огромный ров с матово поблёскивающей, словно маслянистой жидкостью, явно таящей немало сюрпризов; лениво колышится будто отражённая в кривом зеркале огромная луна.

      Мимолётная туча, незаметно подкравшись, скрывает Гравию, а Оримми только-только выглядывает на горизонте, и происходит такой эффект, словно выключили свет, окружающее погружается в темноту. Вокруг позвякивает сбруя, нетерпеливо фыркают кони, негромко переговариваются люди, уставшие от перехода, недовольные неожиданной задержкой, особенно ввиду родных стен, особенно слыша запах жаренного мяса, преследующий их сквозь всю Привязь и отчётливо заглушающий вонь нечистот и прочих атрибутов полукочевого табора.

       Ройчи прислушался к сути переговоров, которые вёл РоГичи со стражей у ворот. Капитан требовал немедленно их впустить в город, на что им порекомендовали, кем бы они не были, дождаться утра, ибо никто мост не будет опускать, ворота открывать - именно таков приказ короля. РоГичи постепенно накалялся (очередное неуважение к гвардейскому офицеру!) и начал ругаться - довольно грязно и замысловато, как для того же офицера. Ройчи обнаружил возле себя огромную темнеющую фигуру Рохли, но никаких воспитательных действий не предпринял - пусть кто хочет считает тролля маленьким, только не он. Существо, за раз потребляющее порцию троих взрослых мужчин, имеет право знать различия в строении мужчин и женщин, пусть не очень благозвучные, зато эффектные.

      За воротами после секундного молчания и почти ощутимого вздоха сожаления вежливо и холодно посоветовали не дожидаться рассвета и начинать бежать прочь прямо вот сейчас, пока не вышло время, положенное инструкцией для терпеливого внушения гостям, которым не рады. Чувствовалось, что обозлённые стражники и сами не рады приказу короля - так им хотелось выйти и встретиться с ночными наглецами, кем бы они не были (темно всё-таки!), и хорошенько пройтись по зубам кулаками в латных перчатках.

      По удивлённым шепоткам, Ройчи понял, что для солдат подобная строгость на воротах - новость. Ещё совсем недавно въезд и выезд были относительно свободны, даже в ночное время - просто усиленный караул более тщательно проверял проходящих сквозь ворота. Зато и ночной наряд, как заметил один из пехотинцев, имевший в городской страже какого-то родственника по линии жены, оплачивался на монету больше.

      Теряя интерес к происходящему - ему без разницы было, попадут ли они в столицу или нет (предпочтительней всё-таки нет, с этим он был согласен с Худуком), Ройчи уже собрался вернуться к повозке и отдаться благотворному сну, как, скорее всего, и поступили гном с гоблином, но в переговорах появилось новое действующее лицо - ВерТиссайя, чей весомый рык посоветовал не умничать и не выделываться стражникам - на посту этой ночью им всё равно не уснуть, а позвать какого-нибудь дежурного офицера постарше. И поживее, иначе их худосочные языки палач порежет в такую полоску, что они их через ноздри сожрут...

      На стене сквозь массивные зубья мелькнули факелы, и через некоторое время пространство у ворот озарилось полукольцом подожжённых лучниками сверху костерков, с неимоверным скрежетом в воротах открылась небольшая калитка и вышел квадрат солдат полностью в броне, ощетинившихся копьями, за спинами которых находился, судя по плюмажу на шлеме, кто-то важный.

      Рядом с Ройчи удивлённо цыкнули языком. Это был Худук, многозначительно подмигнувший человеку.

      - Ты понял? Как по писаному. Не иначе дракона ждут.

      - М-да, - прокомментировал Ройчи.

      А что тут добавить? Служба есть служба. Но неспроста это усиление мер безопасности.

      С их стороны в сопровождении РоГичи и Тиссайи в озарённое светом факелов и костров пространство с непокрытой головой вышел РоПеруши. Через мгновение сквозь линию бойцов прошёл рыцарь, нетерпеливо отмахнувшись от напоминания о безопасности, подошёл ко рву и поднял забрало. Видимо этот человек узнал маркиза и решил опустить формальности.

      О чём они говорили, услышать было невозможно - выстроившийся за спиной РоПеруши метрах в пятнадцати кордон пехотинцев оттеснил стянувшихся сюда зевак и всех лишних, в том числе не спящую компанию. А через некоторое время на стене всё пришло в движение: опустился мост через ров, отворилась створка массивных ворот, и их отряд во главе с маркизом и присоединившимся к нему безымянным рыцарем пересёк первую крепостную стену. Сзади тут же отсекли торговцев, крестьян и непонятных тёмных личностей, решивших воспользоваться возможностью и до рассвета проникнуть в город, поднялся мост, закрылись ворота.

      Путешествие по ночной столице заинтересовало бы, пожалуй, любого провинциального агробарца, но только не компанию, повидавшую на своём веку (кроме тролля, которого, ни архитектура, ни ночные развлечения (пока!) не интересовали) достаточно разномастных, разновеликих и разнозначимых городов. Относительно всё той же архитектуры, изначально поселение принадлежало светлым и, скорее всего, по наличию под боком моря, грейфам, морским родственникам эльфов. И стоило попасть в некий исторический центр Агробара, как стали попадаться цельные построения, будто невесомые, уже порядком подлатанные и обновлённые людьми, естественно, в ущерб первоначальной картинке. Человеческим архитекторам, сколь бы продвинуты они не были в знаниях и технологиях, никогда не сравниться с эльфийским Мастерством (именно с большой буквы), зиждевшемся на специфических знаниях, накопленных эльфами за тысячелетия, чудесном знании материала и обязательного, присущего эльфам чародейства. Попадались крепко сбитые, без особой человеческой вычурности, но не лишённые изящества гномьи постройки, причём целые улицы, наверное, уже поменявшие давно хозяев. Что делать, соседствовали частенько эти две светлые расы, хоть и грызлись нередко, начиная кровавые взаимоистребляющие войны, длящиеся десятилетиями из-за какого-то пустяка, вроде клочка земли, прихоти очередного владыки либо просто определения важности расы топором или стрелой.

      Узкие, извилистые улочки сменялись широкими в восемь конных, проспектами, выходящими к площадям, кварталы победнее (независимо от архитектуры, а от её состояния) на ухоженные и, соответственно, вонь помоев на цветочные, удивительно приятные клумбы. Людей на улицах было немного, в основном, кучковались у трактиров и постоялых дворов, подозрительно косясь в сторону вооружённого отряда. Часто попадалась стража, как пешие, так и конные патрули, неизменно и бесстрашно, проверяя пропуска и выслушивая пароли. И правильно, тут такое дело: не подъедешь, не спросишь, махнёшь рукой, мол, свои, а они же сами, сволочи, настучат в охранное ведомство, что плохо несли службу!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});