Свадьба отменяется? - Вера Чиркова

- Доброе утро леди, - так и не дождавшись, пока Ленбар соизволит произнести приветствие, заговорил с пленницами Тайвинос, - кто из вас может объяснить, что произошло?

- Любая из нас с радостью расскажет правду, - с далеко не монашеским высокомерием заявила одетая в строгое одеяние девушка, и в упор глянула на гостя зелеными глазами, - в обмен на объяснение, что это за место, и по какому праву нас сюда перенес этот… степняк?!

- Я во всем разберусь, - искоса поглядывая на упорно молчащего Ленбара, мягко пообещал Тайвинос, - рассказывайте.

И они заговорили. Сначала рассказывала монахиня, потом ей принялась подсказывать северянка, а в конце добавила несколько подробностей и Мирена.

Словно лавина обрушилась на магов, когда назвавшаяся Риселлой девушка сообщила имя магини, бросившей в Каражая ножи.

Леди Тренна.

Катренна ле Олански, кто же ее не знает.

А они оба были даже знакомы лично, не говоря об… нет, пока не получены свидетельства её смерти никому про это лучше не говорить. И вообще придумать, как понадежнее скрыть от всех этих пленниц.

- Нам нужно посоветоваться, - правильно расшифровав поданный Ленбаром знак, пробормотал Тайвинос, когда разговорившиеся девушки начали повторяться, - но мы скоро вернемся. Обещаю… вы будете тут в полной безопасности.

- Дурак, какой же я дурак! - Мчась впереди Тайвиноса по проходу, ярился в бессильной злобе Ленбар, - вот почему я сначала ничего не спросил у девушек? Зачем потащил этого подлеца в лабораторию и возился с ним всю ночь, да еще и тебя замучил?! Пусть бы лучше он сдох, это было значительно милосерднее, чем то, что сделает теперь с ним… О, боги, как мы скажем, ты подумал?

- Никак. - Тайвинос уже успел сообразить, что можно сделать, - девушек немедленно переведем в гарем… чтоб никому не проболтались. Дадим Эгомму строгое указание никого к ним не подпускать… пусть подержит в карантине. Пока нет официального подтверждения её гибели, не стоит никому ничего говорить.

- Давай зайдем куда-нибудь… вот хоть сюда, - распахивая двери одной из комнат, пробормотал Ленбар, - мне нужно немного посидеть…

Он одним щелчком перенес из своих комнат пару кувшинов и блюдо с закусками, взглядом позвал с полки бокалы.

Молча налил себе до краев и торопливо выпил. Пахнуло кисловатым запахом молодого вина.

- Ты там удивлялся… почему я молчу… не хотел, чтоб она меня узнала по голосу. По внешности, сам понимаешь, это невозможно.

Еще бы, хмыкнул про себя Тайвинос, наверняка Ленбар и сам теперь не знает, как должен выглядеть на самом деле. Но уж точно не сереброволосым красавцем с фиолетовыми глазами под снежно-белыми бровями.

Щедрая сила этого места позволяла магистрам творить чудеса, и они не скупились на приятные мелочи для себя, любимых. И для окружающих. Потому и всем ученикам меняли внешность по их желанию. Только на параметры тела через некоторое время пришлось наложить строгие ограничения. Да и то после того, как обнаружилось, что некоторые новички никогда не смогут остановиться сами. Так и будут стараться во всем превзойти товарищей.

- Она - это Мирена? - Тайвинос понюхал кувшины и плеснул себе медовухи, понятно, что другу нужно выговориться.

- Да. - Ленбар и не собирался скрывать этого намерения, - Я знаю ёе с детства… дружил с ее отцом, делал для него амулеты. Он небогатый дворянин, из провинции, я там жил одно время, потом перебрался в столицу. Однажды получил письмо, Мирену взяли фрейлиной к Аннигелл, и он просил присмотреть.

Сам понимаешь… не такое уж это приятное задание, но отказать было неудобно. А она оказалась очень миленькой и бойкой, но совершенно неопытной в дворцовых забавах и интригах. Пару раз ее подставили, несколько раз подшутили, как шутят только во дворцах… подленько и обидно. Я всю эту братию ненавижу и презираю… и никогда с ними не связываюсь. Но ради неё пришлось вмешаться… разумеется, я не пользовался магией или зельями… если только чуть-чуть. Просто стравил между собой парочку особо злобных ее мучительниц, да подбросил любовное письмо одной из шутниц ее мужу. Через некоторое время интриганы вычислили, что ни одна из их выходок не остается безнаказанной и присмирели, а Мирена повеселела и ожила.

Наверное… мне нужно было тогда понять… или просто просчитать варианты… и действовать решительнее. Но у меня была официальная содержанка, куча дел и кроме того, я был более чем вдвое старше… Мирена звала меня дядюшка Бен.

А потом стало поздно. Я вернулся из деловой поездки и нашел совсем иную Мирену. Она по-другому ходила и смеялась, на ней появились новые украшения и следы поцелуев. И ко мне она больше не прибегала со слезами и обидами, кто-то другой стал ее защитником.

Меня она, если честно, совсем забыла… и почему-то это оказалось очень больно. Тем больнее, что я даже не догадывался до того времени, что так будет.

Вообще, как я понял из собственного опыта, любить кого-то очень приятное, но крайне неблагодарное занятие. Чем больше души и заботы ты отдаешь, тем больнее впоследствии обнаружить, что на тебя смотрели с доверием и нежностью лишь до тех пор, пока ты был нужен. Пока не появился кто-то, кто смог предложить больше. Или оказался нужнее.

Ленбар налил снова и залпом выпил.

- Не волнуйся… я не напьюсь, - хмыкнул, заметив встревоженный взгляд друга, - сам презираю слабаков, напивающихся по каждому поводу. И с радости и с горя нажираться в зюзю не стану. Просто немного отпустит… в груди.

Сейчас она снова стала другой, намного строже и собраннее, чем пятнадцать лет назад, когда я видел её в последний раз.

Случайно встретил в дворцовом парке… и не смог подойти. Она сидела в самой дальней беседке и плакала. Так горько, что у меня сердце перевернулось… но что я мог сказать? Не плачь, плюнь на того, кто тебя предал и идем со мной? Я тогда уже год жил тут и имел свой дом… но… сам понимаешь, с апартаментами дворца это даже сравнить нельзя. А сад и клумбы мы разбили позже… и я трудился больше всех… но сейчас не о том.

Ты ее не видел раньше, потому не мог заметить, даже ее амулет свежести настроен наоборот. Она старается выглядеть старше и невзрачнее, чем на самом деле… и это неправильно и плохо. И еще… я, конечно, очень слабый эмпат, практически никакой, но эманации страха и скорби, идущие от нее, не мог не заметить. У нее какая-то беда… давняя, застарелая, но от этого не менее острая, меня как ножом кольнуло.

- Тебе захотелось ей помочь, - догадался Тайвинос, - и ты запаниковал. А вдруг, когда ты решишь её проблему, она снова отвернется и уйдет, не сказав даже спасибо?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});