Дворцовые тайны - Евгений Анисимов

Во-вторых, у Екатерины, женщины честолюбивой и властолюбивой, погруженной в политику с головой, никогда не было сильно развитого материнского чувства. Она была всегда в делах, и семья казалась ей маловажной частью ее существования. Кроме того, она не успела привязаться к сыну, полюбить его. Так же случилось, когда в 1754 году она родила старшего сына, Павла, и тогдашняя императрица Елизавета Петровна сразу же унесла новорожденного к себе, решив сама воспитать ребенка. Мать же снова увидела Павла только полтора месяца спустя. Хотя и при других обстоятельствах, но и младшего сына сразу же отобрали у Екатерины. Затем надвинулись нервные, судьбоносные события: заговор, тайная переписка, мятеж, победа — словом, Екатерине было не до малыша. Так получилось, что в ней так и не проснулось то нежное, щемящее и радостное чувство материнства, которым наделена каждая женщина. Впрочем, может быть потом, в нежнейшей, экзальтированной любви к своим юным фаворитам, а также внукам и выразилось это нереализованное материнское чувство стареющей Екатерины.

Заброшенный ребенок

Мальчик жил в семье камердинера вместе с родными сыновьями Шкурина тринадцать лет! И мать, по-видимому, ни разу не видела его. Иначе невозможно трактовать переписку Екатерины с Иваном Бецким относительно Алексея, завязавшуюся в 1775 году. Императрица попросила Бецкого, близкого ей человека, заняться мальчиком. Он уже подрос, и его следовало куда-то определить. Вероятно, Екатерина вспоминала о сыне и раньше. Ну, наверное, одеваясь в гардеробной, она иногда интересовалась у камердинера: как там поживает Алеша? Тот отвечал, что мальчик сыт, обут, одет. Ну и хорошо!

В январе 1775 года Бецкой, познакомившись поближе с жизнью Алеши у Шкурина, писал Екатерине: «Я полагаю, Ваше величество, что молодому человеку… не хорошо там, где он находится. Вследствие этого, он в скором времени переселится ко мне… Он слабого сложения… заставляю его посещать театры и собрания, что он очень застенчив и боязлив, я его сожалею…» Еще через две недели Бецкой сообщал: «Нахожу, что известный нам молодой человек по своему характеру кроток, а по своей послушности — достоин любви. Но по какому-то предопределению ему не довелось попасть в хорошие руки. Его робость, невежество, его простой образ мыслей возбуждают жалость, все его познания ограничены… он не обнаруживает ни к чему привязанности, ничто его не трогает, рассеян, почти ничего не говорящий, без малейшей живости, охотник спать». Все это умная и тонкая Екатерина должна была бы принять на свой счет. Мальчик остался без должного воспитания. Характеристика, данная Алеше Бецким, говорила о нем как о натуре неразвитой, педагогически запущенной. Впрочем, в семье лакея иное воспитание Алеше получить было затруднительно.

Но и после столь обстоятельных писем Бецкого об Алеше ничего в душе Екатерины не повернулось, она не захотела его даже увидеть. Сын жил где-то под боком, но в другом мире, а у нее были государственные дела, их было множество: «Я работаю как лошадь!» И поэтому императрица в ответном письме своем благодарила Бецкого за внимание к отпрыску, да еще поинтересовалась, приметил ли Иван Иванович у мальчика здравый смысл. Бецкой отвечал, что держал мальчика у себя, чтобы получше изучить его… Примечательно, что Бецкой жил рядом с государыней, на той же Дворцовой набережной (в здании нынешнего Университета культуры), то есть ближе чем в версте от Зимнего, и по желанию матери мог доставить мальчика во дворец через пять минут…

Впрочем, зачем это ей нужно? Выводы Бецкого ее успокоили, ведь он авторитетно писал: «Хорошее у него — от природы, все же худое является следствием дурного воспитания, в нем задушены хорошие побуждения…» Так и надобно их развивать в надлежащем учреждении, вроде сухопутного Кадетского корпуса. В апреле 1775 года императрица повелела называть мальчика Алексеем Григорьевичем Бобринским. До этого его именовали Шкуриным, потом Сицким… Так у мальчика появились и отчество — по настоящему отцу, и фамилия — по названию купленного для него села Бобрики в Тульской губернии. Впрочем, народная этимология, толкующая каждую фамилию или название по-своему, утверждает, что фамилия сына Екатерины произошла от той бобровой шубы, в которой Шкурин вынес бастарда из дворца. Вряд ли народ прав, нам симпатичнее версия с бельевой корзиной.

Погуляем на просторе!

Вскоре Бецкой поместил мальчика в сухопутный Кадетский корпус, который тот и закончил в 1782 году. Он был выпущен поручиком и тут же уволен для обучения за границей. Накануне путешествия мать и сын встретились, возможно, в первый раз после рождения Алеши. Но что это была за встреча! Запись в дневнике Бобринского: «Я имел счастие поцеловать у нее руку и приветствовать ее. Она играла в бильярд с Ланским… Ея величество села и стала говорить со мною о предстоящем мне путешествии… Она милостиво сказала мне, что надеется, что я доволен распоряжениями, сделанными относительно меня. У меня выступили слезы, и я едва сдержался, чтобы не расплакаться. Через несколько времени, она встала и ушла». Кажется, что теплее государыня принимала Суворова или Румянцева.

Бобринский отправился в Вену в компании еще двух молодых людей и наставника. Часто бывает, что, оказавшись за границей, на свободе, вдали от российского «всевидящего ока», русский человек становится таким, каким его создала природа. Природа эта тотчас проявилась и в Бобринском. Выяснилось, что все годы он носил в себе чувство презрительного превосходства над другими. Одновременно с проявившейся в нем спесью и пренебрежением к людям был виден замеченный еще Бецким сон души. Как писал сопровождающий Бобринского воспитатель, «из главных слабостей есть в нем еще беспечность и нерадение видеть или узнать что ни есть полезное. Его ничто не трогает, ничто не заманивает». Но наставник ошибся — Париж, точнее, притоны мировой столицы сразу же расшевелили Бобринского.

Дальше — больше. Мать посылала сыну довольно много денег, и вскоре он прославился в Париже своими кутежами, вел, как пишет современник, «жизнь развратную, проигрывал целые ночи в карты и наделал множество долгов». Узнав об этом, Екатерина потребовала немедленного возвращения Алексея в Россию, но он дерзко ослушался указа. Назревал скандал, и Бобринский переехал в Лондон.

Подальше, с глаз долой!

В Лондоне похождения молодого человека продолжались. Вокруг него вились проходимцы, которые обворовывали его… Как писал один его знакомый, раз утром «Бобринский ворвался к нему в комнату и умолял поехать с ним немедленно в Париж, ибо знакомая ему одна особа внезапно туда уехала, а без нее он жить не может». Утром Алексей уже мчался в Париж…

С большим трудом шесть лет спустя, в 1788 году, Бобринского, обремененного огромными долгами, удалось заманить в Россию, и императрица отправила непутевого сына под надзор в его эстляндское имение. Сюда, в эту эстляндскую ссылку, Екатерина в 1792 году прислала утвержденный ею герб Бобринских: орел — символ Орловых, часть Ангальтского герба родителей Екатерины и медведь — символ Берлина. Известно, что один из предков Екатерины, Альбрехт Медведь, основал Берлин. Девиз на гербе придумала Екатерина: «Богу слава — жизнь тебе». А вообще-то императрица была резко настроена против сына — ведь он не оправдал ее надежд. А на что же она могла рассчитывать?

И потом мало что изменилось в судьбе Бобринского. Жизнь его по-прежнему тратилась впустую. Перед ним были открыты тысячи путей, сотни возможностей стать великим политиком, ученым, коллекционером, полководцем (вспомним бастарда польского короля Августа II Морица Саксонского — великого французского полководца), словом, он, сын Екатерины, мог стать кем угодно. Но Бобринский не пошел ни по одному из лежавших перед ним звездных путей… С годами он превратился в ленивого, никчемного обывателя, деревенского жителя, заурядного русского барина. Он женился на немецкой баронессе Анне Унгерн-Штернберг, их потомки сейчас рассеяны по всей Европе.

Когда к власти пришел Павел I, он разрешил Алексею приехать в Петербург, принимал его, называл своим братом, пол<ало-вал чином генерала и титулом графа, передал ему дворец на Галерной улице, определил на службу. Но Бобринский спал душой по-прежнему. Он ушел в отставку и до самой смерти в 1813 году жил помещиком то в Бобриках, то в Эстляндии. Неопрятный, в засаленном сюртуке, кое-как прикрыв плешивую голову париком, он слонялся по имению, строгал какие-то палочки и, не мыв рук, шел обедать… Обычный помещик, каких в России были тысячи, а между тем это был родной сын, кровь великой императрицы…

Русский Леонардо: Николай Львов

Тверской недоросль

Николай Александрович Львов прожил всего пятьдесят два года. Кажется, немного, но зато как полно и красиво были прожиты эти годы! Счастливая судьба провинциала, успех, достигнутый талантом и случаем, романтическая любовь, благосклонность небес и властей, достаток, верные друзья, построенные по его проектам дворцы и церкви, которые будут стоять века, — это так много для любого обитателя Земли!