Без образа и подобия - Роман Артемьев

Настолько хорошо, что иногда я задумывался: а не слишком ли много знает старая кицуне?

Короче говоря, колдуна — невысокого парня лет двадцати пяти на вид, в джинсах и коричневой кожаной куртке — скрутили, Альберт наконец-то выпустил оклемавшуюся кошку, закинул трофей на плечо и быстро двинулся в сторону парковки. По пути пришлось стороной обойти двух сторожей, объясняться с которыми у нас обоих не имелось никакого желания. Перепрыгнули через невысокую ограду, подошли к сидевшему в машине с отрешенным видом Диру. Рядом с автомобилем стоял Звенислав, что-то тихо насвистывая, он раз за разом бросал на капот машины дубовые пластинки с выжженными рунами. Бросал, недовольно кривился и снова перебрасывал. Равнодушно скользнув по добыче взглядом, он коротко бросил: «Засуньте в багажник», и перенес все внимание на зашевелившегося мага.

— Думаю, можно попробовать — что за привычка у Дира в задумчивости дергать себя за нос? — Если ты на начальных этапах прикроешь меня от Леонида и не дашь ему никого призвать. Не станет же он действовать в открытую? Одно дело, тихонечко подгадить и сорвать обряд, и совсем другое — бросить вызов законному хозяину земли.

— Начинай — хмуро бросил вампир в ответ.

Леонид, надо полагать, один из иерархов тех орденов, которые подписали соглашение о невмешательстве. Прослышал о визите Дира, не хочет изменения статус-кво на землях северо-запада? Ведь получи Звенислав возможность запечатать большую часть порталов, и его власть значительно усилится. Мастер Питера сможет диктовать условия магам, давая доступ к источникам силы, у него появятся новые подданные, причем не обязательно из числа вампиров. Слабые вольные маги будут вынуждены пойти к Звениславу на поклон, лишь бы не лишиться возможности практиковать. Приятна жизнь монополиста. Вот и получится в результате, что очередной город перейдет под власть вампирского Совета, а ордена потеряют очень удобное для себя место. Негде станет учить молодежь, проводить сложные опыты, исчезнет общепризнанная нейтральной территория.

Какая красивая картина. К несчастью, она не учитывает срока действия печати и существующих договоров, мешающих Звениславу предпринять еще одну попытку укрепить власть над городом. Впрочем, если начать с малого и действовать тихой сапой, то лет через двести может оказаться, что временная печать превратилась в постоянную. Этого боятся маги?

Для начала Дир полностью разделся. Абсолютно. Совершенно не смущаясь наготы и того, что стоит в таком виде посреди ночной улицы, старый маг раскинул руки крестом и замер минут на пять в такой позе. Можно было бы подумать, что он впал в прострацию, если бы не ощущение растущей мощи вокруг его старой, но мускулистой фигуры. Силы стягивались в узел, повинуясь его воле, постепенно маг, как паук, ткал собственную паутину, которая должна послужить основой для будущей печати. Бросив косой взгляд на Звенислава, я увидел, с каким напряжением тот смотрит на происходящее. Кажется, он тоже что-то делал, что-то не менее сложное, чем Дир.

Старик медленно свел руки вместе, встав в позу, напоминавшую позу бога Гора, статую которого я видел в Эрмитаже — ноги на ширине плеч, сложенные чашей ладони как будто удерживают глоток драгоценной влаги. Вот только у Дира в ладонях стремительно наливалась светом небольшая и с каждой минутой все более яркая точка, буквально спустя несколько мгновений после ее появления мне пришлось сформировать на глазах защитные линзы, чтобы продолжать видеть. Надеюсь, у старика глаза закрыты, иначе их сожжет. Обряд с трудом давался могучему магу, его тело шаталось под порывами невидимого ветра, тем не менее, постоянно возвращаясь в начальную позицию. Действие происходило в абсолютной тишине, которая придавала моменту какую-то нереальность, возникало чувство, что мы, двое наблюдателей, смотрим из-за толстого стекла за разыгрываемым спектаклем.

Наконец, наступил последний этап ритуала. Огонек плавно отделился от рук Дира и взлетел вверх, где на высоте в три-четыре метра превратился в полупрозрачную сферу. Она стремительно расширилась, проносясь сквозь здания, деревья, захватывая все большее пространство до тех пор, пока не ушла куда-то за пределы видимости. В тот момент, когда мягкая обжигающая волна проходила сквозь мое тело, я невольно отступил на шаг — ощущение вышло странным и непривычным, на мгновение показалось, что какая-то часть меня захватывается печатью. Думаю, пустотная оболочка, наследие не принадлежавшего реальному миру существа, так отреагировала на прикосновение чуждой структуры печати. Я инстинктивно сжал свою ауру в комок, прикрывая ее от опасности, хотя почти сразу понял — угроза ложная.

Звенислав, до сего момента неподвижно застывший каменной статуей, наконец с удовлетворенным вздохом пошевелился. Невидимой тенью, легким ветром оказался рядом с пошатывающимся магом, поддержал его за плечи, заставил вдохнуть из какой-то бутылочки. С другой стороны Дира подхватил Альберт, немного подождал и повел к машине, затем вернулся и подобрал сложенную на тротуаре одежду. Мастер города еще немного постоял, к чему-то прислушиваясь, затем удовлетворенно кивнул и сел за руль.

— Поехали, сегодня ничего интересного больше не будет.

— Леонид не станет подавать протест? — мой собрат, кажется, куда глубже интересуется межорденской политикой, чем хочет показать, и чем сам понимает.

— На каком основании? Печать временная, дольше седьмицы не простоит. Мне больше и не надо — Звенислав изменил обычной сдержанности и говорил открыто, не скрывая своего довольства. — Вот увидишь, к вечеру вся шваль из города уберется. Если не успеет, пусть пеняет на себя!

Вампир немного ошибся, большинство магов покинуло город еще до полудня. Вся эта мелкая шелупонь, внезапно лишившаяся возможности пользоваться дармовой силой, как-то очень быстро решила поискать счастья в других местах. В результате проведенных обысков гильдия охотников обнаружила четырех людей в состоянии наведенного сна, в том числе одного ребенка, плохо спрятанные следы запрещенных ритуалов, редкие ингредиенты и инкунабулы. С формальной точки зрения, далеко не все можно было поставить бежавшим магам в вину, законы многие нарушения оставляли на откуп внутренним уложениям орденов, которые сильно отличались друг от друга взглядом на ширину дозволенным границ. Например, призыв сущности с нижних пластов в одном ордене считался преступлением и карался лишением способностей, в другом являлся обыденным явлением, мастера начинали с него обучение. Поэтому охотники в первую очередь ловили тех, чья вина заключалась в нарушении сложившегося общего свода законов, для краткости называвшегося Кодексом. В дальнейшем нарушители предстанут перед судом, в который войдут представители орденов, вампиров, на чьей территории совершилось преступление, и посредников, в лице нейтральных сил — драконов, наг, щитовиков, цвергов или оборотней. Правда, последних приглашали редко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});